1594 г.).
В 1622 году П. де Ланкр подтверждает, в свою очередь, что вера во фригидность, как следствие завязывания узелка, была настолько распространена во Франции, что знатные люди не хотели больше венчаться днем, а освящали брачный союз ночью. Они полагали, таким образом, что могут избежать сатанинских чар. Многочисленные документы XVI–XVII вв. подтверждают веру людей того времени в колдовство и их боязнь злых чар. Ж.Бодэн пишет в 1580 году, что из всех гнусностей колдовства самой распространенной и пагубной является заговор для молодоженов, называемый завязыванием узелка: даже дети знают, как это делается. Подтверждение этого находим у Богэ, 'великого судьи Бургундского графства', в его 'Гнусных колдовских речах', вышедших в 1602 году: 'Это колдовское действие распространено более чем когда-либо, поскольку даже дети стали завязывать узелки. Подобная практика заслуживает отменного наказания'. В миссионерских донесениях из Нормандии упоминается это колдовство. Кюре из
Шартрской епархии Ж.-Б. Тьер в 'Трактате о суевериях, касающихся освящения' (1-е издание 1679 г.), приводит список известных ему соборных и синодальных решений, запрещающих завязывание узелков. В период 1529–1679 гг. их было тринадцать (по сравнению с пятью в предыдущие века). Он приводит также 23 свидетельства проповедей, направленных против этого колдовства (все после 1480 г.), и добавляет, что проповеди, которые он не упоминает, составлены в том же духе. Действительно, в период 1500–1790 гг. не было ни одного французского требника, в котором бы не подвергалось осуждению это колдовство и заклятие, его сопровождающее. Опасность действительно была огромной. Ж. Бодэну рассказали о пятидесяти способах завязывания кожаного жгута. Тьеру тоже было известно около двадцати способов (не считая заклинаний и снадобий из плесени), например, такие:
'Раздеть молодоженов донага, и пусть муж поцелует у жены большой палец левой ноги, а жена — большой палец на левой ноге у мужа.
Проткнуть неначатую бочку белого вина и подставить под струю обручальное кольцо жены.
Пустить струю в замочную скважину церкви, где происходило венчание.
В течение семи дней читать утренние молитвы, повернувшись спиной к восходящему Солнцу.
Делать так, как глава епископального Совета в Шатодэн: когда молодожены заявляли ему о том, что на них наслали порчу, он препровождал их на чердак и привязывал к столбу лицом друг к другу, а затем хлестал их спины розгами; после чего развязывал их и оставлял одних на ночь, снабдив к тому же хлебом и добрым вином. Поутру, отомкнув дверь, он находил их здоровыми, веселыми и во взаимном расположении'.
Тот же автор пишет, что во многих местах жених и невеста клали друг другу в обувь монеты, чтобы им не завязывали узелок.
Как можно заметить, многие магические действа, например, струя вина или мочи, пущенная через кольцо невесты или скважину церковной двери, символизируют неразрывность брачных уз. Точно так же монеты в ботинке жениха могут означать половые органы будущей жены, защищенные от колдовских покушений. Многообразие способов защиты от сглаза говорит об обеспокоенности населения. Помимо перечисления способов защиты Тьер говорит также о страшной панике, которой подвергались люди, считающие, что им завязали узелок.
'Это зло так сильно бьет по людям, которые считают себя околдованными, что для своего излечения они готовы на все. Им нет дела до того, кто их вылечит — Бог или дьявол, — лишь бы избавиться от чар'.
Смелое заявление, учитывая эпоху, когда оно было сделано, может быть мерилом страха. Возможно, этот страх преувеличен, если принять во внимание разницу в количестве исторических документов до изобретения книгопечатания и после. Возможно, однако, современникам казалось, что угроза растет. Поэтому нельзя сбрасывать со счетов их свидетельства. Монах Кресле в 'Двух книгах о сатанинской злобе', вышедшей в 1590 году, вносит хронологические уточнения: начиная с 1550–1560 гг. завязывание узелков сильно возросло. Он устанавливает зависимость между этой эпидемией и отходом от истинной религии:
'Во времена наших отцов чародейство и колдовство при венчании не было так распространено, как это стало в последние тридцать-сорок лет, когда ереси стали осквернять религию и появилось безбожие'.
В таком случае закономерен вопрос, действительно ли ученые труды отражают ситуацию, если не исключительную, то по крайней мере тревожную? Ее характеризовал рост дородовой смертности, выкидышей (которые считались разновидностью бесплодия женщины), но особенно мужской беспомощности. Эти явления, в частности женское бесплодие, можно объяснить недоеданием, которое усугубилось в деревнях начиная с голодных лет в XIV веке до периода относительного перенаселения деревень в XVI веке. За счет эпидемий и разбоев во время военных походов. Недостаточность питания, конечно, вызывала у людей, особенно малообеспеченных, непроходящую усталость, депрессию, которые безусловно могут считаться причиной дородовой смертности, непроизвольных выкидышей и даже импотенции. Но мужскую фригидность нельзя объяснить только недоеданием. Об этом пишут Рабле, Брантом, Монтень, Бодэн и кюре Тьер. Кстати, предписываемое им лечение (розги по оголенному телу) должно разогреть кровь у мужа. Так что же произошло в начале Нового времени, если завязывание узелка — это старинное деревенское суеверие — вышло за пределы сельской местности и укоренилось в письменной культуре? Насколько сильно повлиял на ситуацию такой фактор, как распространение сифилиса начиная с XVI века? Но последним обстоятельством можно объяснить лишь ограниченное число случаев, так как импотенция характерна только для последней стадии заболевания. Выдвигается также предположение, что причина кроется в более зрелом возрасте вступления в брак, а также более строгом наказании за внебрачные и добрачные связи. Эти нововведения появились в результате двух религиозных реформаций — католической и протестантской — и, возможно могли быть причиной роста такого явления, как мастурбация, и как следствие частичной импотенции к моменту вступления в брак. Это интересное предположение может быть дополнено гипотезой о комплексах кастрации и психической блокировки, которые обнаруживаются на всех культурных уровнях и о которых пишет Монтень. В главе, посвященной 'силе воображения', он замечает, что его современники постоянно твердят о завязывании узелка, и проводит глубокий анализ механизма торможения:
'Я придерживаюсь мнения, что завязывания узелков, которыми наш свет озабочен настолько, что ни о чем другом и не говорит, есть выражение болезни и страха. Мне лично известен человек, за которого Я ручаюсь, как за себя, и которого нельзя заподозрить в слабости или заговоренности. Услышав от своего знакомого, как тот почувствовал крайнее бессилие в момент, самый неподходящий для такого состояния, он был настолько поражен в своем воображении этим рассказом, что с ним случилась та же неприятность. И потом всякий раз это воспоминание довлело над ним и мучило его' (Монтень, 'Опыты 1', гл. XXI).
Рассуждения Монтеня наводят на мысль о том, что причиной заторможенности могли быть женоненавистнические проповеди священников и демонологов, пик жестокости и числа слушателей которых приходится на период 1450–1650 годов. Они нагнетали страх перед женщиной, подозрительное отношение к сексу, этому проклятому разврату, принижали значение брака, этого опасного состояния, бросали народу обвинения, что вызывало у робких людей страх половой близости. Затем начались поиски виновных, которых нашли в колдовском мире, о чем неустанно твердили проповедники и демонологи. Так, недоедание, мастурбация вкупе с психической блокировкой как следствие усиленного чувства вины способствовали в начале Нового времени росту страха завязывания узелка.
Это было лишь одним из многих и опасных колдовских проявлений. Ж.-Б. Тьер, не верящий во многие суеверия, тем не менее считает необходимым просветить своих читателей о злых чарах, которые им угрожают. Его книга содержит целый перечень повседневных страхов того времени. Различаются три типа колдовства: сон, любовь и вражда. Два из них выделены особо:
'(Первое) производится посредством зелья, трав, снадобий, чар и других способов, ведомых колдунам для усыпления человека и животных, чтобы потом сподручнее было совершить кражу, отравление, убийство, похищение детей или еще какую-нибудь гнусность и чародейство.
К чарам вражды относится все, что наносит или может нанести духовный, телесный или имущественный ущерб, причем делается это с ведома Сатаны'.
Затем следует впечатляющий список чар вражды, возглавляет который, естественно, завязывание узелка:
'Этим колдовством можно испортить венчальный обряд: делается это завязыванием узелка. Можно
