сервитор с молотом вместо левой руки исправлял вмятину на лобовой броне другой «Химеры» в соответствии с требованиями СШК.
«Рука Мертвеца» патрулировала вокруг стоянки БМП, шаги «Стражей» выбивали ритм благословенным железом по камню. Их задача — оборонять периметр.
Облаченный в мантию кроваво-красного цвета, с капюшоном, скрывавшим черты его лица, технопровидец Осирон молча кивнул одному из патрулирующих «Стражей», когда тот проходил мимо. Вертэйн ответил на кивок технопровидца приветственным вокс-сигналом.
Никто в 88-м полку не знал возраста Осирона. Ему могло быть тридцать лет, а могло быть двести тридцать. Лицо его всегда было скрыто темно-красным капюшоном, а нос, рот и подбородок закрывала хирургически прикрепленная дыхательная маска. Единственными человеческими чертами, кроме бледной кожи щек, были его кадианские фиолетовые глаза, сверкавшие из-под капюшона.
Его тело — то, что было видно под традиционным одеянием Марсианского Культа Машины — состояло из тусклой брони, жужжащих механизмов и шипящих поршней. Внешне он был человеком, по крайней мере, в основном: две руки, две ноги и так далее.
Но все видимое было заменено или аугметировано священными изменениями его культа. Его внутренние органы тикали и щелкали достаточно громко, чтобы это было слышно. Его суставы жужжали, когда механизмы, заменяющие кости, двигались в гармонии. Его голос был невыразительным шепотом, звучавшим из вокс-динамика в дыхательной маске. Последний аспект, более всего выдававший его странную нечеловечность — каждый его вздох превращался в ясно слышимый шум статических помех.
Осирон оперся на рукоять своего массивного двуручного топора. Оружие было слишком тяжелым, чтобы его мог поднять неаугметированный человек, и несло на своем лезвии черного металла символ Адептус Механикус — раздвоенный череп. Из массивного ранца на спине, гудевшего энергией, поднялась многосуставчатая механическая рука, ее когтистые пальцы разжались и сжались, словно потягиваясь. Когда когти с жужжанием сжались, на запястье руки на секунду включилась резательная горелка. Сверла и другие инструменты сложились внутрь руки. Она свернулась за плечом техножреца.
—
— Любопытно, — сказал он шепотом вокс-динамика. Сервитор рядом с ним медленно обернулся, не уверенный, правильно ли он расслышал приказ. Осирон нажал кнопку на знаке, прикрепленном к поясу, и открыл свое бедро как металлический кошелек с сотней клавиш. Сервитор отключил свой цикл внимания и продолжал молча смотреть вперед, по-своему такой же мертвый, как несчастные жертвы чумы, все еще ходившие по этой планете.
— Осирон — Вертэйну.
— Уважаемый технопровидец?
— Проверьте ауспекс на предмет признаков глушения.
— Да, сэр.
Сэр. Этот титул всегда вызывал у Осирона улыбку. Он обладал некоторой властью в 88-м полку, благодаря своей компетенции, безжалостному логическому разуму и тесной дружбе с капитаном — а не по причине своего формального звания.
— Признаков глушения не наблюдаю, — сообщил Вертэйн. — Остальные бойцы моей группы это подтверждают. «Рука Мертвеца» сообщает об отсутствии аппаратных неполадок.
— Об этом я говорил, лейтенант. Когда еще наши сканнеры работали так чисто?
— Может быть, нам просто везет.
Осирон не был экспертом в распознавании человеческих эмоций по голосу, но сомнение в голосе Вертэйна было очевидно. Он сам не верил в свое предположение. Как и Осирон.
— Вряд ли. Ауспекс чист уже более часа. Я не обнаружил никаких помех из тех, что мы привыкли считать обычными на Катуре.
— Подтверждаю, уважаемый технопровидец. Я уже сообщил о чистоте показаний ауспекса верховному командованию. Вы можете связаться с капитаном?
— Секунду, пожалуйста. Следует подтвердить подозрения, прежде чем сообщать капитану. Осирон вызывает «Валькирию» «Его Святой Клинок».
Ответ пришел через несколько секунд. Но входящий вокс-сигнал был искажен. Просто шум.
— Технопровидец Билам Осирон вызывает «Валькирию» «Его Святой Клинок», — техножрец поправил настройку внутреннего вокса, покрутив диски на предплечье.
— Это «Его Святой Клинок». Расчетное время прибытия — две минуты, — ответил пилот. — Проблемы?
—
Технопровидец нахмурился.
— Пилот, сообщите, как работает ауспекс, когда подойдете на стандартное расстояние ближнего сканирования относительно нашей позиции.
Это был необычный запрос. Осирон терпеливо ждал, пока пилот проверит приборы.
— Обычные искажения на среднем расстоянии, сэр. Подойдем на расстояние ближнего сканирования через двадцать секунд.
Осирон сверял время по ходу своего машинного сердца. Прошли двадцать три секунды.
— Ауспекс… чист. Минимальные помехи.
Осирон отключил связь и переключил канал.
— Лейтенант?
— Да, уважаемый технопровидец?
— Разверните все имеющиеся силы для обороны.
— Что? Почему?
— Потому что вы здесь старший по званию, и мы попали в ловушку.
ДВОЙНЫЕ ДВЕРИ были сделаны из обитого сталью катурского дуба и стояли здесь уже три тысячи лет; столетиями их благословляли, укрепляли, украшали и чинили. Они были построены в том же стиле, что и большинство преувеличенно роскошных архитектурных сооружений Катура, но в их конструкции была и практичность. В случае пожара эти двери закрывались и позволяли тем, кто находился в подготовительных залах, выжить в течение девяти часов, защищенными от пламени.
Богато украшенные двери разбились под взрывом плазмы. С грохотом сорвались они с петель и рухнули на красный ковер, покрывавший пол. Одиннадцать человек встали в открывшемся проеме, подняв оружие наизготовку. Это были уже третьи двери, которые Зейлен открывал своим плазмаганом. Белый пар, достаточно горячий, чтобы ошпарить кожу, злым потоком с шипением поднимался от ствола плазмагана.
Перед ними открылся еще один подготовительный зал. Еще один зал, полный взбесившихся мертвецов. Ходячие трупы обратили свое внимание на живых пришельцев, на их гнилых лицах появилось выражение, в котором было что-то вроде радости и одновременно боли. Некоторые начали выть.
Меч Тэйда разрезал воздух, и отделение открыло огонь.
После бойни отделение перестроилось в центре зала. Кровь покрывала солдат так, что они были словно покрашены ею. Топот их ботинок эхом раздавался в зале, отражаясь от стен, с которых с холодным недовольством смотрели каменные ангелы. Рельефные картины в этом зале изображали сцены Великого Крестового Похода. Крылатые воины Астартес стояли величественно и гордо — завет легиона Гвардии Ворона, который привел этот мир к покорности много тысяч лет назад.
Еще одни двойные двери преградили солдатам путь в следующий зал. Тэйд покачал головой.
— Нас ведут. Как скот на бойню.
Кадианцы кивнули. Зейлен сказал:
— Комната за комнатой с жалким сопротивлением. Нас изматывают, постепенно берут измором.
Некоторые солдаты проверили, сколько осталось боеприпасов, и согласно заворчали.
