быстрее огляделся. Метис скрылся где-то за автомобилями или колоннами.
— Феба! — тихо сказал я. Послышался щелчок открываемой по кодовому слову дверцы. — Феба… — повторил я еще раз, теперь уже действительно обращаясь к собаке. — Ко мне!
Три секунды спустя она стояла у моей ноги. Я присел и положил руку ей на голову.
— Ищи, — прошептал я ей на ухо.
Она медленно повернулась кругом, расширив ноздри, и застыла, глядя куда-то вправо. Я нажал рукой ей на голову и, оставив ее лежать у колонны, прыгнул за ближайший автомобиль и высунулся из-за него, готовый к выстрелу, но метис явно не любил лишнего шума. Я вспомнил, какое у него оружие, и быстро спрятал голову за кузов. Ощущение было не из приятных — выстрел из его револьвера разорвал бы в клочья любой, за исключением «бастаада», кузов в этом гараже. Нужно было двигаться. Я перепрыгнул еще через два автомобиля и нырнул под третий. По моим подсчетам выходило, что противник должен находиться где-то в вершине треугольника, основание которого составляли мы с Фебой. Я передвинулся ближе к капоту и внезапно увидел ноги неприятеля, который медленно перемещался в сторону Фебы. Еще два, самое большее три шага, и он скроется из моего поля зрения, выйдя прямо на спокойно поджидающую его собаку. Я молниеносно выскользнул из-под «форда» и, оттолкнувшись левой рукой, вскочил на его капот.
— Взять, Феба! — заорал я и подпрыгнул как можно выше.
Сразу же после этого я выстрелил в ту сторону, где должен был находиться противник; я увидел его голову и чудовищной величины дуло «элефанта». Оружие подпрыгнуло в его руках, я же начал, все еще в прыжке, опорожнять обойму «биффакса». Я видел, как расцветают на кузовах и стеклах дыры от моих не слишком метких выстрелов, как метис опускает задравшийся после первого выстрела ствол. Достигнув апогея, я завис в воздухе на долю секунды, отчаянно желая как можно быстрее вновь оказаться внизу, и тут что-то белое ударило метиса в грудь и исчезло за кузовом. Он ударился задом о радиатор стоявшей позади него машины и беспомощно взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Я выстрелил еще трижды — на столько мне хватило времени — и грохнулся на капот изуродованного «форда».
— Феба! — крикнул я, сползая на пол.
Я ударился спиной о бетон, услышал хруст позвоночника и сразу же после — лай Фебы. Я встал и выпрямился. После той дрессировки, что прошла Феба, не лают по пустякам. Это был торжествующий лай. Я подошел к метису и обнаружил, что в него попали четыре пули. Когда я закуривал, у меня дрожали пальцы. Феба отошла от убитого и ткнулась в меня носом.
— Мы не можем сбежать отсюда, прежде чем появится полиция. С чего это тебе" пришло в голову? Ты же такая гениальная, — укоризненно сказал я. — Черт побери!
Бросив сигарету, я побежал к «бастааду». Перед его радиатором, метрах в четырех от переднего бампера, у стены, монотонную серость которой нарушало блестящее в ярком свете красное пятно, лежал человек, который пытался вывести меня из магазина. Небольшая лужа крови вокруг его головы казалась неестественно яркой, не такой, как обычно бывает в фильмах. Я проверил пульс — сердце билось, но когда я наклонился и посмотрел на его затылок, меня затошнило. Я встал и задумался. Потом подбежал к машине и высыпал на пол все содержимое аптечки. Мне удалось довольно быстро найти баллончик с браксиденином и инъектор, довольно давно заряженный дозой мекардомидола. Я прижал к запястью агонизирующего человека инъектор, а затем вылил половину баллончика на тыльную часть размозженного ударом о стену черепа. Четверть минуты спустя он открыл глаза. Взгляд у него был удивительно осознанным, если учесть, что ему оставалось жить минуту, может быть две.
— Сейчас приедут копы и «скорая», — сказал я. — Но до этого скажи мне, кто вас нанял.
— Я буду жить? — прошептал он. Я кивнул.
— Ну так как же я тебе могу об этом сказать? — заявил он.
— В таком случае беру свои слова назад. — Я поднял инъектор и показал ему. — Этот яд невозможно обнаружить, да и никто не станет искать его в твоем организме. Еще одна доза, и все.
Он несколько раз моргнул и пошевелил кадыком:
— Кае получил заказ, анонимный звонок с авансом. Ничего больше не знаю…
— Кто заказал? — Я наклонился над ним и, испытывая отвращение к самому себе, слегка приподнял пустой инъектор.
— Мужчина… Разве что она пользовалась вокодером… Не знаю… Мы должны были получить остальное через три дня. После проверки результатов..
Он вытаращил глаза и дернул головой. Я быстро вернулся к «бастааду» и убрал аптечку, спрятав инъектор в маленький тайник в кнопке клаксона. Баллончик с остатками браксиденина я бросил на сиденье, трясущимися руками достал из бардачка фляжку и вылил половину в рот. Заметив краем глаза какое-то движение у дверей лифта, я посмотрел туда и вышел из «бастаада». Двое полицейских в мундирах, почти полностью прячась в кабине, целились в меня из «кольтов». Я развел руки в стороны и крикнул:
— Детектив Йитс!
Сзади что-то ударилось о металл. Не оборачиваясь, я почувствовал прикосновение холодного влажного здорового носа Фебы к своей руке.
Откуда-то сбоку передо мной появился еще один в форме и некто в штатском. Штатского я знал, это был Джин Эндрюс. Он тоже меня узнал, толкнул полицейского в плечо и приказал доложить комиссару, что героем события является детектив Оуэн Йитс. Потом он подошел ко мне и непринужденно оперся задом о радиатор «бастаада». Я угостил его «Голден гейтом», и мы молча выкурили по сигарете. Я видел, что его интересует состояние лежавшего у стены, но когда врач встал и, сбросив перчатки, покачал головой, лишь вздохнул. Только когда сзади послышался скрежет шин, он посмотрел на меня.
— Интересно, как поведет себя комиссар… — тихо сказал он.
Комиссара Стивена Уоткинса я неоднократно видел по телевидению и на фотографиях в газетах; в жизни он выглядел несколько симпатичнее — по крайней мере, так мне казалось, когда я смотрел, как он энергично шагает к нам, на ходу выслушивая доклад врача и одного из полицейских.
— Стивен Уоткинс, — сказал он, протягивая мне руку.
— Оуэн Йитс. — Я ответил на его рукопожатие и достал свою лицензию.
— Не надо. — Он покачал головой. — Я достаточно хорошо вас знаю. — Как ни странно, в этой фразе не содержалось никакого подтекста. — Вы можете объяснить, что тут произошло?
— Конечно. — Я показал на лежащее напротив нас тело. — Этот человек приставил к моей спине ствол тридцать восьмого калибра и велел идти к лифту. Я воспользовался случаем и разоружил его, но после этого легкомысленно спустился в гараж — мне как-то не пришло в голову, что здесь может быть кто-то еще. А тут меня ждали еще двое: какой-то молчаливый любитель музейных дробовиков и метис с «элефантом» в лапах.
— Так… Ну, и как вам удалось выкрутиться? — с неподдельным интересом спросил он.
— Гм… Что ж, в свое время я служил в спецвойсках, а уж если кого-то учил сержант Кассель, тот даже в гробу обратное сальто сделает. Ну, и конечно, очень сильно повезло. И еще собака.
Он посмотрел на меня, и я увидел едва сдерживаемую усмешку в его глазах.
— Ну хорошо. А почему… Почему на вас вообще покушались?
— Наверняка это как-то связано с расследованием, которое я сейчас веду. Разве что это какая-то очень давняя обида. Но скорее всего, первое.
Он ненадолго задумался, водя кончиком языка по верхней губе.
— Можете еще что-нибудь добавить? Что за расследование, и так далее.
— К сожалению, нет. Клиент требует сохранения тайны.
— Понимаю. Задание у вас, разумеется, есть.
— Конечно! — спокойно солгал я. — Конторы у меня нет. Задание лежит у меня в домашнем компе, под инициалами А. А. Естественно, вымышленными. Хотя фамилию я вам назвать могу…
— Буду благодарен.
— Ричмонд Марк Гайлорд.
— Ага… — Он покачал головой и усмехнулся. — И как это вам удается находить таких богатых клиентов?
— Наверное, просто везет. Ничего другого в голову не приходит.
Стивен Уоткинс махнул рукой. Подошел Эндрюс:
— Что тут у нас?
