чем у любого другого… — Вдруг меня осенило: — Разве что вашу сеть уничтожили?
Он не ответил, но этого и не требовалось. Мрачно стиснув зубы, он шевелил пальцами скованных рук; медленные движения пальцев напоминали шевеления щупалец осьминога или ядовитой актинии. Будда, или кем бы он ни был и как бы его ни звали, выглядел теперь намного менее симпатично, чем тогда, когда я столь мало сомневался в его происхождении и вообще не сомневался в его намерениях. Старый человеческий недостаток — когда уже знаешь чей-то характер, легко обнаружить его внешние проявления, морщины на лбу могут быть признаком гения или склонности к убийству, улыбка может быть циничной или таинственной, лысина — несимпатичной или сексуальной. Все зависит от информационной оболочки. Будда поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. Взгляд его был чистым и бесстрастным, словно дистиллированная вода. Он не извинялся, ни о чем не просил, исследовал, проверял, искал информацию, искал союзников. Я повернулся к Кашлю. В данной ситуации у меня не было выбора, каждый, кто был врагом Даркшилда, был моим союзником, по крайней мере, пока.
— И теперь эта скотина стала моим другом, поскольку тоже связана по рукам и ногам, — сказал я, не скрывая горечи в голосе. — Так ему, по крайней мере, кажется…
Сержант издал квакающий звук — насколько я помнил, таким образом он подтверждал каждый наш удачный ход, хотя это было давно, и меня или его могла подвести память. Я принял как должное, что мы оба знаем, что делаем. Даже не оба, а все трое.
— Именно…
Мы с сержантом мрачно посмотрели на Шелтона-Будду. Подобрав под себя ноги и опираясь о стену, я встал и немного попрыгал по комнате, чтобы размяться и поискать место получше. В конце концов я остановился у последней свободной от пленников и дверей стены, так чтобы охранники при каждом повороте теряли кого-нибудь из виду. Я попытался сделать несколько гимнастических упражнений, но в результате не столько обрел способность двигаться, сколько убедился, что занятия спортом в оковах не доставляют никакого удовольствия. Я присел возле стены. Что-то металлическое ударилось о закрытую дверь, скорее всего, дуло автомата одного из горилл. Именно они держали в руках автоматы, без стволов и прикладов, напоминавшие рифленые доски с дырками, в которые были вставлены их указательные пальцы. Оружие выглядело омерзительно, словно куча грязного белья, и несомненным его прототипом был знаменитый «Гевер-11» конца двадцатого века, первый достаточно приличный автомат, стреляющий безгильзовыми патронами, самое отвратительное оружие, какое только можно было себе представить. Мне никогда не хотелось погибнуть от пули, выпущенной из Г-Н или его потомка. Я решил не позволить себя убить, чего бы мне это ни стоило, и посмотрел на Шелтона и Лонгфелло. Дверь почти бесшумно ушла в стену. Вошел Даркшилд; лицо его было багровым, видимо, его резко раскритиковали подчиненные за наивность, и он был опасен, поскольку ему вполне могло прийти в голову желание искупить свои грехи. За ним вошел Мозг, затем одна из горилл, затем мегера, которая никак не могла позволить себе пропустить минуту торжества. «Семь человек, — подумал я, — счастливое число». Будда-Шелтон закашлялся, дернулся, с трудом подавил приступ, но побагровел почти как Даркшилд, затем глубоко вздохнул, с неприятным хрипом. Даркшилд повернулся ко мне, бросив взгляд через плечо на хрипящего Шелтона.
— Послушаем теперь вашу версию происшедшего. А потом решим, что с вами делать, — сказал он.
Мне удалось сдержаться и не расхохотаться во весь голос, слыша столь неуклюже сформулированную и поданную ложь. Даркшилд же, явно гордясь тем, как гладко он произнес заранее согласованный текст, сунул правую руку за пояс и покачался на пятках. Шелтон снова захрипел, дыша все громче; я посмотрел на него и не увидел ничего утешительного.
— Может, дадите ему сначала что-нибудь от сердца? — Я показал подбородком на Будду. — Он мне уже не друг, но я все равно не люблю…
— Чушь! — рявкнул Даркшилд. — Займись лучше собственной задницей.
Явственно завоняло старым фильмом, дрянной повестью, убогой пьесой. Я пожал плечами. Будда дышал все громче, у него все сильнее хлюпало в горле, он несколько раз ударил ногами по полу.
— Ладно, поскольку как раз именно она сейчас больше всего меня интересует. — Мне приходилось почти кричать, чтобы заглушить хрип Шелтона. — Но я мало что могу сказать — наше Агентство национальной безопасности поручило мне расследовать дело о переброске на нашу территорию неизвестных и опасных наркотиков. В особенности речь шла о двух… — Я на мгновение замолчал и беспокойно посмотрел на экс-брата; тот хрипел так, что даже мне стало его жаль. Даркшилд тоже взглянул на Будду, поискал совета у Мозга, но тот мог бы перерезать горло собственному отцу, не переставая курить сигарету. — Один мы назвали «Риббон», а другой — «Эсмеральда». — Я почувствовал, что совершаю ошибку, вдаваясь в ложь, основанную на конкретных подробностях, именно на таком легче всего кого-либо подловить. — Этот… — я пошевелился на полу: не слишком удобно разговаривать с кем-то, чье лицо находится в двух метрах над тобой. — Этот Шелтон или как там его зовут… — я не договорил, так как Будда почти завыл, глубоко и быстро дыша, на лбу у него выступил пот, скованные руки вздрагивали на животе. — Мать вашу, или его уберите отсюда, или меня, — решительно сказал я. — Невозможно же слушать!
Даркшилд повернулся к Будде, но не успел ничего сказать — Шелтон закатил глаза и свалился набок. Даркшилд покачался на пятках и щелкнул пальцами, обращаясь к горилле:
— Проверь его, но осторожно, чтобы не дотянулся до оружия!
Гигант бросил автомат Мозгу, быстро присел возле неподвижного тела и приложил ухо к груди, тыльной стороной руки пытаясь уловить тепло дыхания Будды. Он долго прислушивался, наконец поднял голову.
— Все, — сказал он странным голосом, словно результат проверки его развеселил. — Откинул копыта…
Даркшилд переступил с ноги на ногу. Детина встал, машинально отряхивая брюки и глядя то на шефа в ожидании дальнейших распоряжений, то на неподвижного Шелтона. Полковник издал классическое беспомощное «гм» и на полминуты замолчал. Потом отдал оружие детине, сам присел возле Будды и повторил процедуру. Каким-то образом удержавшись от очередного «гм», он встал и обвел не то обеспокоенным, не то удивленным взглядом помещение и присутствующих в нем.
— В самом деле умер? — спросил а Венди. Даркшилд кивнул, женщина презрительно фыркнула. Я не понял, что она имела в виду — то ли неудачную политику Дарк-шилда, то ли слабое здоровье Шелтона. — Жаль, — сказала она. — Нам нужны были кое-какие данные. Придется выбить их из этих двоих.
— Отвяжитесь от нас, — сказал я. — Ваш приятель меня провел как последнего идиота, я только здесь узнал, что на самом деле происходит. Никакими пытками вы ничего от меня больше не добьетесь, так что нет смысла меня мучить.
— Ты больной или симулируешь? — заинтересовался Мозг.
— Почему? — спросил я. Мне удалось сосредоточить внимание всех четверых на своей персоне; слева, глядя на меня, стоял Даркшилд, рядом с ним Венди, затем детина и Мозг. Я попробовал уловить хотя бы тень сочувствия в их глазах, но тщетно. — Невероятно звучащая фраза не равнозначна ложной, — добавил я, но никого, похоже, это не волновало. Даркшилд подвигал челюстью и прищурился, явно готовясь принять какое-то решение. Я быстро набрал в грудь воздуха и крикнул: — Ладно, расскажу, как я сюда попал. — Мозг махнул рукой — ничего удивительного, они знали этот путь лучше меня, но я не обращал внимания на жесты. — Сначала мы искали Красински, потом Ласкацио, нет, сначала Ласкацио, потом появился Красински, но никого из них не удалось найти. Мы получили лишь наводку на тот кегельбан…
За спиной Даркшилда Будда медленно поднял голову; я вертел башкой, глядя по две-три секунды на каждое из лиц и гипнотизируя их как только мог, поскольку мне не хотелось, чтобы кто-либо обнаружил мой бегающий взгляд и — не дай Бог — обернулся назад. Будда поднялся, пользуясь моими громкими признаниями, сделал два прыжка и, прежде чем кто-то успел среагировать и обернуться, закинул сзади горилле руки за шею и рванул на себя. Цепочка наручников впилась в шею жертвы, а затем резким рывком проехалась по кадыку. Сержант в это время уже успел повалить на пол Венди и метнулся следом за убегающим Мозгом. Я с размаху подсек ногами ноги Даркшилда и бросился на него, пытаясь прижать к полу. Мне удалось схватить его за ремень брюк, и в это мгновение на меня рухнул детина с размозженной гортанью. Сто с лишним килограммов обрушились на верхнюю половину моего тела, а большая их часть придавила голову. Раздался грохот выстрела, пальцы выпустили добычу; вырвавшись наконец из-под трупа гиганта, я увидел Будду, поднимавшего автомат своей жертвы. Быстро прицелившись, он перестрелил оковы на ногах и бросился в коридор. Я сел на полу. Операция удалась лишь частично, весьма частично. В нашем распоряжении имелись тело гориллы и лежащая без сознания Венди, и у нас обоих, у меня и Кашля, все так
