— Несомненно. О'кей, я…
— Вы с женой разделите с нами ленч?
— Нет, мы должны быть на гонках бурундуков. Спасибо за…
— Тогда я соберу вам ленч для пикника! Когда вы уезжаете?
— Через двадцать минут. Да вы не беспокойтесь…
— Нет, я настаиваю! Корзина для пикника будет в вашей машине! — Он протянул мне руку, мы снова обменялись рукопожатиями, и он добавил: — У нас могут быть разногласия, но мы ведь останемся amis,[29] да?
Да, конечно, несомненно. Мне и так уже было стыдно за свои антифранцузские высказывания, так что я ответил:
— Вместе мы выбьем из иракцев всю дурь. Правильно?
Анри явно не был в этом уверен, но улыбнулся:
— Вероятно.
— Сможем, сможем! Ладно, увидимся вечером.
Выходя из кухни, я слышал, как Анри распоряжается насчет ленча для пикника. Только не надо улиток!
Я вернулся в номер и сообщил Кейт, изощрявшейся у трюмо с макияжем:
— Быстро, поехали. В восемь надо быть в штаб-квартире полиции.
— Завтрак на столе. Что тебе сказал майор Шеффер?
— По дороге расскажу. Где твой портфель?
— Под кроватью.
Я вытащил ее портфель и стал просматривать кипу договоров на аренду машин компании «Энтерпрайз», стоя у стола и распаковывая корзинку с горячими бисквитами.
— Что ты там ищешь?
— Масло.
— Джон!..
— Ага, вот он.
— Что?
— Договор на аренду в фирме «Энтерпрайз» машины с номером, который я засек в клубе «Кастер- Хилл». — Я положил договор на стол и намазал бисквит маслом.
— И кто брал эту машину?
— Это может оказаться интересным…
— Что?
— Фамилия этого парня. Он русский. Михаил Путов.
— Звучит необычно для членства в этом клубе, — задумчиво проговорила Кейт.
— Мне тоже так кажется. Может, Мэдокс приглашает в клуб бывших врагов времен «холодной войны» — вспомнить прошлое? — По-прежнему стоя, я занялся омлетом. — Завтракать будешь или продолжишь свои занятия живописью?
Никакого ответа.
— Нам пора ехать.
Никакого ответа.
— Дорогая, может, мне принести тебе сок, кофе и тостик?
— Да, пожалуйста.
Я не так уж хорошо натренирован, но учусь, поэтому поставил на трюмо сок, намазанный маслом тост и кофе.
— У тебя мобильник работает?
— Нет.
— Тогда мне придется еще раз звонить из кухни.
— Кому?
— Одному приятелю, который может надыбать данные на этого русского малого.
— Так позвони в наш офис.
— Лучше не буду.
— У нас уже и так полно неприятностей, Джон, — проинформировала она меня. — Ты хоть понимаешь это, а?
— Ага. Только нынче в нашем мире информация — это власть. И если ты отдаешь кому-то свою информацию, то отдаешь ему и власть. И способность отбиться от неприятностей, которых у нас полно.
— Понятно. Только в моем мире действует другой принцип, — ответила Кейт. — А именно: не наживай неприятности.
— Думаю, твой принцип несколько запоздал, дорогая.
Глава 30
Я направился обратно в большой холл, где уже было довольно много людей, включая Синди и Санни, которые расселись за двумя столами и уминали завтрак. Синди улыбнулась и помахала мне рукой. Санни высматривал Кейт.
Я снова ввалился в кухню. На телефоне висел тот же парнишка — опять делал какой-то заказ. Я сказал ему:
— Анри тебя спрашивал. Прямо сейчас.
— А?
— Мне нужен телефон. Немедленно.
Он помрачнел, но повесил трубку и удалился. Да, молодежи нужно учиться терпению и уважению к взрослым.
Я нашел нужный номер в справочнике своего сотового.
Ответил знакомый голос:
— «Кернс инвестишгейшн сервис».
— Мне кажется, моя собака — иракский шпион, — сообщил я в трубку. — Вы можете выяснить ее прошлое?
— Кто это?.. Кори, ты?
— Привет, Дик. У меня тут завелся французский пудель. И он каждую пятницу поворачивается лицом к Мекке и начинает выть.
Он рассмеялся:
— Застрели его. Ну, как твои дела?
— Отлично. А ты как?
— Великолепно. Ты откуда звонишь? Что такое «Дело»?
— А в чем дело? А-а, это отель, в котором я остановился. В Саранак-Лейк.
— Отпуск?
— Работа. Как Мо?
— Как обычно, сходит с ума. Как Кейт?
— Отлично. Мы вместе тут работаем.
Мы еще с минуту обменивались вежливыми вопросами и ответами. Дик Кернс — бывший коп из отдела по расследованию убийств Управления полиции Нью-Йорка — когда-то был в составе так называемой «Синей сети», то есть патрульным полицейским, которые всегда работают в своих синих мундирах. Сеть эта, как я заметил, с каждым годом становится все меньше. Одни ребята выходят на пенсию, другие переходят в соседние отделы или умирают естественной смертью. Или, как Дом Фарелли и шестеро других моих знакомых, гибнут при исполнении служебных обязанностей, например 11 сентября.
