– Нужно купить пару пачек сахару и растолочь…
– Зачем? – удивился Клим.
– За этим Никитой и его семейством брат приедет на машине. Говорит, «КамАЗ» у него. Нужно будет раньше успеть, к машине подобраться и в бак сахар засыпать.
– Для «КамАЗа» пачка сахара, что слону дробина, – со знанием дела сказал бывший механик гаража. – Не берусь утверждать, но сдается мне, что дизелю он и вовсе нипочем…
– Сахар, растворяясь, вязкость дает, – стоял на своем Хвастун. – Должно получиться. Давай для верности шесть засыплем?
– Где его столько взять? – округлил глаза Клим. – Во всем ресторане не будет.
– Скоро станция, – отмахнулся Хвастун. – Наберем помаленьку. Другого выхода нет.
– А дальше? – продолжал допытываться спросонок туго соображающий Клим.
– От болтанки сахар разведется, и машина за городом заглохнет…
– Хотелось бы, – снова зевнул Клим, протирая глаза.
– Я сегодня к ним еще раз схожу, – задумчиво кусая губу, сказал Хвастун. – Скажу, будто нам надо в их район попасть. Никита говорит, они в самую глушь едут, где никакой цивилизации нет.
– А тебе зачем туда?
– Как зачем? – разозлился Хвастун.
– Ты не так меня понял, – усмехнулся Клим. – Зачем именно, я знаю. А им-то как объяснишь?
– По-разному можно сказать. – Хвастун почесал затылок. – Может, по ягоды собрался или на охоту…
– Ага, – повеселел Клим. – Скажи еще, по грибы… Сезон охоты кончился. Весна. Сейчас у зверя гон. Грибов, ягод нет. Рано. Разве что на рыбалку. Так если они далеко живут, как ты рыбу обратно довезешь?
– Какое им дело, как? – вспылил Хвастун. – Надо, и все.
– Геологами прикинуться? – прищурился Клим.
– Наверняка они там всех их знают, – покачал головой Хвастун. – Ты про Лыковых читал?
– Нет, – признался Клим.
– Это тоже староверы, – стал рассказывать Хвастун. – Они вообще в такую даль забрались, что лет сорок людей не видели. Так вот, их как раз геологи и нашли. Так что, думаю, родственники наших староверов тоже с ними общаются.
– Слушай, – осенило Клима, – а скажи им, что ты уфолог!
– Чего? – протянул Хвастун. – Это те, что тарелки летающие ищут?
– Точно, – кивнул Клим. – Наверняка они не знают, кто это такие…
Никита Лукич еще с поезда увидел родственника. Приходился он ему четвероюродным братом и разыскался через русскую старообрядческую церковь еще в начале девяностых по переписке. Их прадеды были родными братьями. Леонтий Спиридонович был немного выше его ростом и шире в плечах. А вот борода такая же – рыжая. Одетый в камуфлированную куртку и штаны, он внимательно вглядывался в каждый проплывающий мимо вагон. Рядом два сына. Никита Лукич знал: старшему, Петру, уже семнадцать. Давно невесту ищут. Подобно отцу, он был в военной форме. Только на ногах вместо сапог кроссовки. Младшему десять. Евсеем звать. Он смирно стоял со старшим братом и ничем не отличался от такой же детворы вокруг. Едва выбравшись на перрон, принялись обниматься.
– С приездом на родную землю! – повторял, расцеловывая каждого, Леонтий.
– Как добрались? – спросил мальчуган Андрея.
– А ты кто таков? – прищурился тот.
– Брат твой, – констатировал мальчик. – Зовут Евсеем. А твой батька мне дядька…
– Это весь багаж? – окинув взглядом коробки и чемоданы, спросил Леонтий.
– Все тута, – подтвердил Никита Лукич. – Погодь! – ударил он себя по бокам руками: – Совсем голову потерял!
С трудом протиснувшись через толпу вышедших подышать свежим утренним воздухом пассажиров, Никита забрался обратно в вагон, кляня себя на чем свет стоит. Он снова едва не потерял рушник, который как раз и уложил на дно забытого в купе чемодана.
«А может, знак это? – Неожиданно пришедшая на ум мысль заставила Никиту остановиться прямо в проходе. – Что, ежели так? Ведь злато и деньги никогда до добра не доводили».
Однако, снова вспомнив деда на смертном одре, осенил себя крестом и вошел в купе…
– Ну что, в путь? – Леонтий подхватил в руки два чемодана и направился к зданию вокзала. Следуя его примеру, не проронивший ни слова Петр забрал поклажу у Агаты. Пройдя через небольшой и почти пустой зал с рядом кресел вдоль стен с окнами по одну сторону и кассами по другую, оказались на привокзальной площади.
– Сколько ехать? – озираясь по сторонам, спросил Никита Лукич брата.
– Поезд хорошо приходит, утром, поэтому враз к вечеру дома будем, – сказал на ходу родственник и добавил: – Если машина не подведет.
– А что за машина-то? – поравнявшись с ним, спросил Никита.
– «КамАЗ», – взглядом показал в конец привокзальной площади Леонтий.
– Глянь, руль справа! – удивился Никита Лукич, увидев два «праворуких» джипа. – И что, полиция разрешат?
– А чего же не разрешить? – небрежно глянув на видавшие виды «Тойоты», спросил Леонтий. – Половина страны, что к японцу ближе, на таких ездит. Хоть правила меняй…
«КамАЗ» у Леонтия был не новый, но ухоженный.
– А что, у вас дожди лили? – показывая на забитые грязью колеса, спросил Никита Лукич.
– Так здесь дорога, что река, – подавая забравшемуся в кузов Петру коробки, усмехнулся Леонтий. – Чай, не Америка…
– Откель знаешь, что в Америке за дороги? – хитро прищурился Никита. – Бывал?
– Чай, не в каменном веке живем, – отряхивая руки, вздохнул Леонтий. – Полезай в кабину.
Подсадив Агату, следом забрался Никита.
– Высоко! – протянул он. – Я на таких не ездил.
– Неужто у вас нет? – не поверил Леонтий.
– Мирские ездят, мы нет, – покачал головой Никита, наблюдая, как Леонтий заводит машину.
– Ты английский-то хорошо знаешь, Агата Ивановна? – неожиданно спросил Леонтий.
– А как же? – ответил за нее Никита Лукич. – Бойко говорит, как по-нашему. Почему спросил?
– Детишек учить надо, так некому, – признался Леонтий.
– А зачем им грамота? – удивился Никита. – Считать, писать выучатся – и хватит…
– Не скажи, – протянул Леонтий, выезжая на дорогу. – Сейчас без этого нельзя. Вона я генератор купил, а инструкция на всех языках, окромя русского.
– Не положено так продавать, – со знанием дела сказал Никита, разглядывая бродивших по тротуарам людей. – Зачем купил?
– Не положено, а продают, – ловко управляя многотонной машиной, сказал Леонтий.
Город был небольшим. Дома в основном в три и пять этажей. Много было деревянных. Повсюду царило какое-то запустение. Там, где нет изъеденного непогодой неровного асфальта, трава по колено…
Кирпичные дома сменили избы, среди которых нет-нет, да и возникнут хоромы в несколько этажей, обнесенные высоким забором. Однако и они выглядели намного скромнее, чем те, что он видел до Урала.
– Леонтий Спиридонович, – глядя на очередной коттедж, окликнул Никита, – отчего здесь из кирпича норовят строить, коли леса вокруг столько? Вона даже в городе сосны стоят!
– Мода нынче такая, – не отрывая взгляда от дороги, пожал плечами Леонтий. – Мне так дерево тоже лучше. И чище оно, и теплее. А что кирпич? Тот же камень бездушный…
Выехав из города, с полчаса ехали по шоссе, по обе стороны которого высились вековые сосны и ели. Переехали через мост небольшую речку. Никиту Лукича восхищала красота здешней природы. Живописные
