– Вы же знаете, что он действует по всему Советскому Союзу. А зачем нам может понадобиться дипломатическая неприкосновенность?
– Кто знает...
Джо обратилась к пассажирам:
– Леди и джентльмены, ремонт электросистемы может занять некоторое время. Будьте любезны, захватите с собой все ваши личные вещи. О'кей?
Из кабины появился капитан Эд Джонсон. Он сделал знак Холлису.
– Вы идите, а я вас догоню, – сказал Сэм Лизе и Салерно, а сам подошел к Джонсону. Они зашли в маленькую кухню.
– Это не авария, полковник, – прошептал ему капитан. – Возникли другие проблемы. Из диспетчерской Шереметьева нам сообщили, что в салоне заложена бомба, и попросили приземлиться в Минске, в ближайшем аэропорту, способном принять эту машину. Все выглядит довольно подозрительно и странно. Я хочу сказать, действительно заложена бомба? Не ответив на наши вопросы, нам просто приказали приземлиться в Минске и не производить срочную эвакуацию. Они утверждают, что не желают беспокоить и пугать пассажиров, а также не хотят, чтобы самолет получил какие-либо повреждения. – Джонсон пристально посмотрел Холлису в глаза. – По-моему, это какой-то грязный розыгрыш. Просто кому-то понадобилось, чтобы самолет обязательно приземлился в Минске.
– Может быть.
– Это имеет какое-нибудь отношение к вам?
– Вполне вероятно.
– Я или команда можем чем-нибудь помочь?
– Не подвергая себя опасности – нет. Послушайте, если я не доберусь до Франкфурта с вами, позвоните в Пентагон, генералу Вандермюллену. Это мой босс. – Холлис взял с кухонного столика бумажную салфетку и написал на ней номер телефона. – Вы только выскажете ему свое профессиональное мнение об этой вынужденной посадке.
– Позвоню обязательно.
– И никому ни слова, пока вы в воздушном пространстве Восточного блока. Даже вашему второму пилоту.
– О'кей. Желаю удачи.
Они пожали друг другу руки.
Сэм спустился по трапу и в автобусе присоединился к Лизе и Майку.
– Что понадобилось от тебя пилоту? – спросила она.
– Твой номер телефона.
– Зачем я вообще задаю тебе вопросы?
– Сам не знаю.
– Он хоть объяснил вам, что, черт побери, тут происходит, Сэм? – спросил Салерно.
– Нет.
Автобус подъехал к терминалу, и пассажиров проводили в небольшой зал ожидания. Их встретили невысокий мужчина в мешковатом костюме горчичного цвета и довольно симпатичная женщина. Мужчина поднял руку, прося тишины.
– Дамы и господа! – обратился он на плохом английском к пассажирам. В зале сразу воцарилось молчание. – Меня зовут мистер Марченко, я – сотрудник «Интуриста». Мне поручено поставить вас в известность, что вынужденная посадка самолета произошла не из-за аварии в электросистеме. Советские власти получили сообщение, что в салоне находится бомба...
Все испуганно охнули.
– Успокойтесь, пожалуйста. Бояться нечего. Тем не менее весь самолет придется тщательно обыскать. А это займет немало времени. Поэтому сейчас вас отвезут в гостиницу «Спутник», где вы сможете отдохнуть до завтрашнего утра.
Сопровождавшая его женщина повторила это на немецком и французском языках. Холлиса удивила такая расторопность местных властей.
– Мне что-то все это не нравится, Сэм, – прошептала Лиза.
– Я скоро вернусь, – предупредил Холлис.
– Вы куда? – спросил Майк.
– В туалет.
Холлис вышел из зала ожидания в коридор, но пограничник сделал ему знак вернуться.
– Мне нужно в туалет, – по-русски сказал ему Холлис.
– В зале ожидания есть туалет.
– Там занято.
– Неужели вы не можете подождать?
– Мне уже невтерпеж.
– Ладно, идите вон туда, – кивнул пограничник.
Холлис вошел в туалет, поднял металлический ящик для мусора и с размаху швырнул его о кафельную стену. Буквально через секунду дверь туалета распахнулась, и внутрь ввалился пограничник. Холлис встретил его ударом в пах. Солдат издал утробный звук и сложился пополам. Холлис схватил его одной рукой за воротник шинели, другой – за ремень и головой вперед швырнул в стену. Тот застонал и упал на колени. Сэм отволок пограничника в кабинку, усадил его на унитаз и закрыл дверь. Потом поставил мусорный ящик на место и бросил в него шапку пограничника. Холлис вышел в коридор и направился к главному залу терминала. На стене в нише он увидел несколько телефонных автоматов. Опустив монетку, набрал номер минской междугородной связи и сказал оператору:
– Соедините меня с Москвой, номер два-пять-два-ноль-ноль-один-семь.
– Приготовьте шестьдесят копеек.
Через несколько секунд еле слышный далекий голос произнес:
– Капитан О'Ши слушает.
Их прервал голос оператора:
– Теперь опустите шестьдесят копеек.
Холлис опустил в щель первую монету, проклиная про себя советскую телефонную систему. В тот же момент на плечо Сэма опустилась чья-то рука и оттащила его от телефона.
– Полковник Холлис, все улажено. И не надо никуда звонить, – произнес представитель «Интуриста». – Отпустите его, – приказал он двум молодым пограничникам, державшим Сэма.
– Какого дьявола вы прервали мой телефонный звонок?! – рявкнул на него Холлис.
– Пройдемте, сэр. Вас ожидает мисс Родз, она очень беспокоится за вас.
– Где она? – спросил Сэм.
– В машине. Пожалуйста, позвольте представиться еще раз. Меня зовут мистер Марченко, я сотрудник «Интуриста». МИД поручило мне оказывать вам и мисс Родз особые знаки внимания. Пойдемте со мной.
– Мы не нуждаемся в особых знаках внимания. И мы останемся здесь, в аэропорту.
Марченко отрицательно покачал головой.
– Нет, полковник. Мне даны строгие указания относительно вас. Мисс Родз уже давно ожидает вас в машине.
Взгляд Холлиса скользнул по лицам пограничников и остановился на трех субъектах в кожаных плащах. Они стояли неподалеку, держа руки в карманах, и внимательно смотрели на него.
– Я хочу, чтобы мисс Родз привели сюда, ко мне. – Сэм повернулся, снова набрал номер междугородней и сказал по-русски оператору: – Соедините меня с Москвой, два-пять-два-ноль-ноль-один-семь.
– Полковник, не надо звонить. Мы опоздаем!
– Куда?
– На вертолет, сэр, – ответил Марченко, – который должен доставить вас назад в Шереметьево. В три тридцать пять рейс «Люфтганза» на Франкфурт. Этот самолет «Пан Ам» сегодня уже не вылетит. Пойдемте.
Холлис просчитал в уме возможные варианты своего поведения, но все они казались бесперспективными.
