таки вернул пистолет в кобуру. – Вы находитесь на территории мира, который давно живёт по законам, отличным от ваших. Любое нарушение правил может привести к последствиям, которые никому не будут приятны, – пояснила она, но слова не звучали как угроза, скорее как предостережение.
– Вы здесь, чтобы объяснить эти правила? – спросил Белоусов.
– Да. Вы уже потревожили духов природы. Здесь любое действие находит ответ. Ваш сорванный листок обернулся травмой.
– Духи? – сморщился Белоусов. Очевидно, такие слова казались ему несерьёзными. Я бы на его месте вообще б молчал, хотя что я сейчас делаю?
Поймите, эта планета живая, и более того, она метаживая. Ваш корабль более не ваша территория, ибо природа не знает границ государств и сообществ. Все вы с первого момента, когда сменился космос, уже вне привычных вам правил существования: никакого оружия, никакого насилия…
– Вы скажите это каргонцам, которые скоро придут и перебьют нас всех, – фыркнул бортинженер. – Хорошо рассуждать, пока к виску не приставлен ствол…
– Манул! – остановил его Северин и обратился к Молнии.
– Но он прав, мы в безвыходном положении.
– Я знаю о вашей проблеме. Уверена, скоро её не будет. Они со временем поймут…
– Очень сомневаюсь. Вы вообще знаете, что они такое? Они звери! – глаза Руслана налились кровью. – На Проксиме-2 они вырезали треть населения! Вы представляете себе? Не жалели ни женщин, ни детей – я видел это собственными глазами! Собственными глазами! Устроили, значит, тут рай и говорите: не запачкайте нам коврик, осторожно! Не учите жить! Ясно?! Вы понятие не имеете, что такое боль проксимийцев, когда ваш родной мир уничтожают, топчут сапогами вонючие «макаки»!
– Манул! – крикнул Северин.
– Пошли вы все к чёрту!!! Лично я намереваюсь перебить их всех до единого! – бросил он и пулей вылетел из помещения.
– Я прошу прощения за него, – сказал капитан. – Он потерял там всё. Вы должны понять.
– Да, я понимаю, – ответил Молния. Мне казалось, она вот-вот заплачет! – Но он не прав, – девушка посмотрела куда-то вверх, – мы знаем, что такое боль утраты.
Что-то глубокое и трагичное стояло за этими словами – я чувствовал это. Не знаю, как, но боль её сердца передавалась мне, словно в этот момент она потеряла что-то бесценно дорогое. Я сел в кресло, не в силах больше стоять.
– Я всего лишь посредник между этим миром и вами, – сказала Молния. – Вас волнует вопрос: зачем вы здесь? Разумеется, это не случайность. И наличие каргонского корабля тоже не случайность. Мы пытаемся исправить ошибку, которая была допущена миллионы лет назад.
– Что это за ошибка? – спросил Белоусов.
– Я не могу сказать. В любом случае, в этом не только наша вина и даже не столько наша.
– Так что же нам делать? – спросил Северин.
– Сперва нужно найти общий язык, – ответила она и улыбнулась, посмотрев на Проговского. – Это первое, что нужно сделать. А мне пора. Я не могу находиться здесь долго.
Молния махнула рукой и исчезла.
«Вот бы и мне так научиться!» – подумал я. – «Не надо тратить время впустую…»
– В интересную ситуацию мы попали, – сказал Северин.
– Меж двух огней, – подал голос Проговский, напомнив о себе.
– А тебя никто не спрашивал. Сядь, – приказал капитан. Бернар подчинился.
– Если мы хотим найти общий язык, – сказал я, – нужно начинать с малого – с себя.
– Что ты имеешь в виду?
– Молния не имела в виду нас и каргонцев, потому и попросила привести сюда Бернара.
– А почему мы вообще должны следовать её указаниям? – недовольно спросил Мирослав.
Я пожал плечами. Мне идея Молнии казалась верной и стоящей претворения в жизнь, несмотря на то, что Бернар был пойман не без моего участия и имел все основания ненавидеть меня.
– Мы должны прийти к общему знаменателю, чтобы не увязать в распрях.
– Верные слова, – отозвался Бернар.
Наши взгляды встретились, и я с облегчением увидел, что нет у Проговского никакого камня за пазухой, предназначенного для меня.
– Я преступник, – признал он. – Но всему должен быть свой предел, и я перешёл его. Сейчас я понимаю глупость моего поступка.
– Ещё бы. Мирослав, отведите Проговского в его «каюту», – сказал Северин.
Мирослав вывел Бернара из кают-компании. Тот не сопротивлялся. Сейчас мы отказались от предложенного нам пути, хотя, уверен, все бы только от этого выиграли, но инертность мышления не позволяла отбросить прошлое.
Глава 11
Дух
День выдался тяжёлым, и я наслаждался покоем и тишиной, а затем и вовсе уснул. Мне снились совершенно ненормальные сны: то я двигал планеты, то плыл по реке, берега которой скрывались за густым туманом, то снова сражался с компьютерным вирусом. Ястреб почему-то всё время пытался меня укусить за руку, а Молния наблюдала за этим и всё приговаривала: «Да-да, так и должно быть» или «Поспеши, транспорт уходит в 19». Ума не приложу, куда я мог опаздывать во сне.
Вой сирен заставил меня подскочить на месте. Я поспешно натянул брюки и ворвался в кабину с криком:
– Что случилось?
– Каргонцы, – коротко ответил капитан и бросил мне автомат. – На выход, быстро! Они уже близко…
Мы пулей вылетели из кабины. Мимо промчался Манулов. Лицо бортинженера выражало холодную решимость. Руслан излучал ненависть всем своим видом. Можно было не сомневаться: он выполнит обещание, данное Молнии.
Свою позицию я уже знал, потому сориентировался быстро: залёг у знакомого дерева и, надев тепловизор, замер. Среди деревьев я отчётливо увидел две крупные фигуры. Они были достаточно большими, чтобы не сомневаться, это каргонцы. Всем известно, что они в полтора раза выше человека. Со стороны Северина прозвучал первый выстрел – один из них вскинул руки и упал, другой мгновенно исчез.
Несколько ярких росчерков плазмы выскочило из кустов, но прошли довольно далеко от нас – били наугад. Я снял автомат с предохранителя, но не ответил, не хотелось раскрывать свою позицию.
Зашумели двигатели разведчика. Он плавно поднялся над землёй и стал разворачиваться носом к врагам. Снова ударила короткая очередь, в ответ прошипели синие пунктиры. Какая-то красная тень промелькнула меж деревьев – я выстрелил навскидку. Заработал рельсотрон бота – с неба обрушился огненный смерч. Сердце колотилось как бешеное, адреналин ударил в кровь. Я пускал одну очередь за другой, пытаясь отследить мелькавшие в огне тени. Несколько снарядов плазмера прошипели совсем близко, воздух наэлектризовался. Один из них ударил в дерево – на меня обрушился град обожженных щепок, полыхнуло жаром. Затем снова… я перекатился, и как раз вовремя: всё вокруг вспыхнуло, и меня отбросило в сторону. К счастью, мне повезло, снаряд взорвался относительно далеко. Я подобрал автомат и услышал пронзительный скрип, обожжённое дерево падало прямо на меня. Я рванул влево, но запнулся, ещё один бросок – земля сотряслась от удара ствола, вверх поднялась пыль из листьев, земли и щепок. Стряхивая мусор с головы, я чуть приподнялся. Пунктир выстрелов чуть не прошил меня – я рухнул обратно.
Внезапно всё стихло. Оглох? Но треск пожарища разуверил меня. Я чуть высунулся из укрытия. Молния стояла посреди выжженной земли, разведя руки в стороны. Из кустарника вырвался синий луч плазмера и впился в её тело, но ничего не произошло: он исчез буквально в миллиметре от неё. Я даже не успел испугаться – так быстро это произошло. Неожиданно я почувствовал лёгкость в руках и с ужасом понял, что у меня нет оружия. Оно рассыпалось как непрочное песочное изваяние, оставляя только крупинки чёрного металла на ладонях. Я вжался в землю, моля, чтобы каргонцы не заметили меня.
