автомобиль, снял с антенны оранжевую ленту, открыл водительскую дверь и слегка подтолкнул Кама.
– Подвинься.
Он явно не обрадовался, но перелез на правое сиденье. Видимо, хотел драпануть, но не успел – я взял с места и, быстро переключая передачи, понесся по шоссе № 1 со скоростью сто километров в час. 'Ниссан' бежал хорошо. Но с двумя белыми, одним вьетнамцем и запасом бензина ему немного не хватало мощности.
Мистер Кам явно был лишним, но я не хотел, чтобы он рванул в полицейский участок. И поэтому решил его похитить.
– Скажи ему, что он выглядит усталым, – попросил я Сьюзан. – Пусть отдохнет, поспит, а пока поведу я.
Выглядел он как угодно, только не устало. Нервничал, что-то говорил Сьюзан.
– Считает, что у тебя будут большие неприятности, если полиция застукает тебя за рулем, – перевела она.
– И у него тоже, – хмыкнул я.
'Ниссан' разогнался до ста двадцати километров в час. Пустая дорога позволяла. Но колесо то и дело попадало в рытвины, и я почти терял управление. Пружины и амортизаторы были не в лучшем состоянии. А о проколах я старался не думать – полагался на запаску. А вот на что совсем не полагался, так это на свое членство в ААА[58].
Через десять минут в зеркале заднего вида появились фары машины. Нас догонял маленький открытый джип.
– У нас компания, – сообщил я.
Сьюзан обернулась и посмотрела в заднее окно.
– Не исключено, что полиция. Там два человека.
Я еще сильнее притопил педаль газа. Дорога шла меж рисовых полей – прямая как стрела, никаких поворотов. И я гнал по самой середине, надеясь, что вдали от обочин покрытие лучше. Автомобиль сзади не отставал, но и не догонял.
Мистер Кам посмотрел в боковое зеркало, но ничего не сказал.
– У здешней полиции есть радио? – спросил я у Сьюзан.
– Иногда бывает, – ответила она.
Кам ей что-то сказал, и она перевела:
– Он считает, что за нами гонится полицейская машина и предлагает остановиться.
– Если это полицейская машина, почему у нее нет маячков и сирены? – буркнул я.
– Здесь у полиции нет ни маячков, ни сирены, – объяснила Сьюзан.
– Знаю. Пошутил.
– Не смешно. Мы можем от них оторваться?
– Пытаюсь.
Я выжал из 'ниссана' максимум – сто шестьдесят километров в час, – хотя и понимал, что, если попаду в большую яму, разорвет покрышку или машина потеряет управление. А может быть, и то и другое. С полицейскими могло случиться то же самое, но они на удивление увлеклись погоней, и я догадался, что на уме у них что-то иное, а не только двухдолларовая штрафная квитанция. А если нас подставил Пройдоха, копы уже вычислили, что за рулем не мистер Кам.
'Ниссан' держал скорость, но это было нечто вроде игры в кости – кто первый нарвется на приличную рытвину.
Впереди шел тяжелый грузовик; я приближался к нему так, будто он стоял на месте. Вильнул на встречную полосу и увидел, что по ней приближался другой грузовик. Обогнал и в последнюю секунду перед столкновением ушел в свой ряд. Минутой позже фары джипа опять появились за спиной. Он немного подотстал.
Кам нервничал все сильнее, и Сьюзан повторяла ему 'им ланг', что, как я помнил, значило то ли 'успокойся', то ли 'заткнись'.
Машина позади неслась в сотне метров – кажется, чуть приблизилась с тех пор, как я смотрел в зеркало в прошлый раз.
– Чем вооружены полицейские? – спросил я Сьюзан. – Винтовками или только пистолетами?
– И тем и другим.
– Они стреляют по удирающим машинам?
– Надо думать.
– Давай лучше думать, что они хотят ограбить, а не сжечь со всем содержимым почтовую карету.
– Логично.
– Поэтому приготовься выкинуть то, что лежит у тебя в сумке. Мы ведь не хотим предстать перед расстрельным взводом.
– Я держу это в руке. Скажи когда.
– Можно сейчас. А то еще улетим, и они найдут его при нас.
