На самом Манге были зеленый френч и рубашка с галстуком, что, разумеется, больше соответствовало здешнему прохладному климату. На голове – фуражка, на поясе – кобура с пистолетом.
Поднялся ветер, солнце падало за деревья, и его тень вытянулась через пустующие акры бывшей Цитадели. Скоро стемнеет. Я приготовился простоять на этом месте до рассвета.
– Пол, – предложила Сьюзан, – давай пройдем ему навстречу треть пути. И он поступит точно так же.
– Да пошел он... я его сюда не звал.
– Ему не требуется приглашений. Послушайся меня – пошли. – И она сделала шаг вперед.
Я немного поколебался, но все же последовал за ней. Однако через тридцать шагов остановился.
Полковник Манг правильно понял правила игры и тоже сделал ровно тридцать шагов. Глупо, разумеется, но мужчины ведут себя как дети, если речь идет об их самолюбии.
Так мы и приближались друг к другу: я шаг, и он шаг. Между нами оставалось метров десять, когда Манг встал. Я тоже остановился.
Мы смотрели друг на друга. Чертов коротышка явно злился. Что ж, по крайней мере не я один.
– Пошли, Пол, – повторила Сьюзан. – Ты свое доказал. Давай узнаем, что он от тебя хочет.
– Мать его...
Манг, видимо, не расслышал, что я сказал.
– Добрый вечер, мистер Бреннер, – поздоровался он.
Я не ответил.
Сьюзан почувствовала, что сыта по горло нашей дуростью, и сама подошла к вьетнамцу. Я не слышал, на каком языке они разговаривали, но через минуту Сьюзан повернулась ко мне:
– Присоединяйся к нам.
Ничего себе выдался денек: долина Ашау, Кесанг, ДМЗ и вот теперь Куангчи. Мой мозг был полон военных воспоминаний, а в теле бурлили дурные мужские гормоны. Мне стукнуло в голову, что я больше не турист, а опять солдат на позициях. И нечего мне слушать, как в Сайгоне, всякую чушь этого Манга. Быстро же меня проняло. Была бы со мной моя 'М-16', я снял бы тех двух придурков, и Манг не успел бы схватиться за пистолет.
– Пожалуйста, Пол, иди к нам, – опять попросила Сьюзан.
Я глубоко вздохнул и сделал последние десять шагов – туда, где стояли она и полковник Манг.
Мы больше не обменивались приветствиями, и я первый задал вопрос:
– Что вы здесь делаете?
Он пристально посмотрел на меня.
– Это я хочу задать вам такой вопрос.
– Я вам сообщал, что собираюсь в Куангчи, где когда-то служил. Так что нечего меня спрашивать, почему я здесь.
Манг покосился на меня – он явно понял, что я оставил прежнюю манеру разговаривать твердо, но вежливо.
– Ну и что вы здесь увидели? Я же вас предупреждал, что в Куангчи ничего нет: американские бомбардировщики сровняли с землей всю провинцию. Вы это хотели увидеть? – Он обвел рукой пустое пространство. – Довольны?
Я сделал глубокий вдох и ответил:
– Полковник, вы же прекрасно знаете, почему самолеты бомбили провинцию. Почему бы вам не попытаться посмотреть в глаза реальности, как это делаю я с тех пор, как приехал сюда?
– Реальность такова, какой мы ее представляем, – без колебания ответил он.
– Нет, реальность – это то, что произошло на самом деле. Побоище в Хюэ и побоище в Куангчи в шестьдесят восьмом. Я видел собственными глазами. Признаю, побоище случилось и в Милае. Кровь и на ваших, и на наших руках. Поймите это и перестаньте попрекать меня этой чертовой войной. Не я ее начинал и не вы. Пора с ней покончить.
Мангу не понравился мой назидательный тон, но он сдержался и холодно продолжал:
– Никакого побоища ни в Хюэ, ни в Куангчи не было. Там уничтожили врагов народа. Это вы устроили побоище в Милае.
– Что вы от меня хотите?
– Чтобы вы ответили, с какой целью вы и ваша спутница установили контакт с горцами.
– Вы имеете в виду моев? Дикарей?
– Я имею в виду горцев. Какое у вас к ним дело, мистер Бреннер?
– Никакого.
– А мистер Лок утверждает обратное.
– Мистер Лок – идиот.
– Полковник, – мягко вмешалась Сьюзан, – во Вьетнам приезжают туристы со всего мира. И все хотят узнать, как живут туземные племена. Мы не исключение.
