так, что Тран Ван Вин не понял, что только что могло случиться, и с поклоном протянула ему шкурку. Он ответил на поклон. Сьюзан посмотрела на меня.
– Ты идешь со мной?
– Если я пойду, то отниму у тебя оружие и улики. Ты это прекрасно знаешь.
Она вздохнула:
– Ну, тогда извини. – И ушла.
А я остался бог знает где, в гостях у секретаря партийной организации, который не говорил ни по- английски, ни по-французски. А моя новая подружка рвала отсюда когти и забрала с собой пистолет и ключи от мотоцикла. Но могло быть и хуже.
Я покрутил пальцем у виска.
– Дамочка не в себе.
Он улыбнулся и кивнул.
– Сегодня будут еще автобусы?
– Э?
Я посмотрел на часы – было почти три. Дьенбьенфу в тридцати километрах. По равнине я прохожу быстрым шагом шесть или семь километров в час. Значит, в городе буду не раньше восьми. Или надо искать попутку.
– Сам ан... Спасибо. Merci beaucoup. Прекрасный чай, – поблагодарил я Вина. Мы пожали друг другу руки и посмотрели в глаза. Старый ветеран десять раз пережил ад. Бедный крестьянин, он был коммунистом старой закалки – бескорыстным и абсолютно лишним. Если его не угробит Вашингтон, могут угробить новые ханойские товарищи. У меня с Вином было много общего.
Я снял с руки часы прекрасной швейцарской марки и подал ему. Вин неохотно взял и поклонился.
А я взял рюкзак и вышел из дома Транов. Миновал холмы, могильники и снова оказался в деревне Банхин.
На меня пялились не так, как час назад. А если и пялились, я этого не замечал.
Подведем итог: несмотря на всю свою браваду и сарказм, я все еще любил мисс Стерву. У меня сжималось все внутри и ныло сердце: я вспоминал ужин на крыше 'Рекса', поезд в Нячанг, 'Гранд-отель', остров Пирамида, дорогу в Хюэ, канун Тета, долину Ашау, Кесанг и Куангчи. Если бы пришлось все это повторить, я бы повторил вместе с ней.
А теперь это дело с Эдвардом Блейком. Я не понял его с налета, но анализировать был не готов. Знал точно одно: некие влиятельные круги использовали письмо в роли толкача и влезли в это дело. Или все произошло наоборот: письмо привлекло внимание сначала ЦРУ или ФБР, а Управление уголовных расследований послужило только фасадом. И Пол Бреннер побрел странствовать, как Дон Кихот, по полям и весям со своей мисс Санчо Панса, у которой были и реальная власть, и мозги. Кое-что из этого я понял давно, только ничего не предпринимал.
Ясно одно: кое-кто в Вашингтоне договорился до настоящей паранойи, на что там большие мастера. А Эдвард Блейк, судя по опросам, теперь впереди всех – симпатичный герой войны, красавица жена, дети, деньги, друзья в высших сферах. Любого, кто осмелится угрожать его грядущему президентству, разорвут на куски.
Хотя кто ему может грозить – особенно если прихлопнут Вина и прихлопнут меня? Сьюзан в итоге не решилась нажать на курок. Надо будет отправить ей благодарственную открытку.
На площади я взглянул на памятник погибшим. Эта война – вьетнамская война, американская война – продолжала убивать.
Я вышел на дорогу и оглянулся: может быть, будет попутка? Шел последний день Тета, однако люди явно решили растянуть праздник на выходные и никто не собирался уезжать.
Я двинулся на юг, в сторону Дьенбьенфу. Миновал военный пост и заметил, что джип исчез.
Через полкилометра услышал за спиной рокот мощного мотоцикла, но продолжал идти. Она остановилась рядом, и мы посмотрели друг на друга.
– Зачем тебя понесло в Дьенбьенфу? Я же тебе сказала, как надо добираться до Ханоя. Никогда меня не слушаешь. Нужно двигаться в Лаокай. Я как раз туда еду. Прыгай.
– Спасибо. Я уж лучше поползу. Но поползу туда, куда сам хочу, – ответил я и продолжал идти.
– Я не буду за тобой гнаться, – позвала Сьюзан. – И упрашивать не собираюсь. Поехали или больше никогда меня не увидишь.
Все это мы уже проходили на шоссе № 6. Но теперь я был непреклонен. Махнул рукой, давая понять, что слышал, но не остановился.
Мотоцикл развернулся, и звук мотора затих вдали. Но через десять минут послышался снова. Сьюзан остановилась подле меня.
– Пол, последний шанс.
– Обещаешь?
– Я испугалась, что тебя кто-нибудь подвезет и я тебя потеряю.
Я продолжал идти, а она держалась рядом, то прибавляя газа, то притормаживая.
– Если хочешь, веди сам.
Я не ответил.
– Тебе надо ехать в Ханой и в воскресенье улетать из Вьетнама. Если я не доставлю тебя в столицу, у