сокрытию великими князьями московскими «еретических» книг – подальше от «греха».
Исходя из этого, многие исследователи считают, что если библиотека Ивана Грозного и сохранилась – а вовсе пропасть она не могла, поскольку хорошо выделанный пергамент сохраняется долго, – то искать ее нужно не в Москве. Опасаясь коварства придворных, царь Иван IV мог, к примеру, вывезти ее в Александровскую слободу, где находилась его резиденция. Внезапная же смерть Ивана Грозного, случившаяся, как известно, во время игры в шахматы, оборвала связь с хранимыми им ценностями. По-видимому, очень немногие люди знали, где находилась библиотека на момент его смерти. Одним словом, после смерти Ивана IV и последовавшим затем Смутным временем, местонахождение библиотеки московских государей, собиравшейся несколькими поколениями Рюриковичей, было окончательно утеряно.
Итак, мы пришли к выводу, что все свои богатства Грозный должен был прятать. Где же именно? Государь разместил свои сокровища и скарб частью в Москве, частью в безопасных и укрепленных монастырях, прежде всего в селе Коломенском – знаменитом подмосковном имении Ивана Грозного и месте его рождения. Возможно также, что кое-что скрыто в Троице-Сергиевой лавре. И наконец – Московский подземный Кремль. Здесь и нигде больше, по всем историческим данным им была спрятана не только большая и лучшая часть богатства, но и «бесценное сокровище» – библиотека.
Так сказать, «прототипом» библиотеки царя Ивана Грозного послужила первая по времени на Руси библиотека Ярослава Мудрого, скрытая в подземных тайниках Софии Киевской. Часть книг этой библиотеки, преимущественно светского содержания, была скуплена Грозным в 1554 году и вывезена в Москву. К этому ценному приобретению Грозный, со свойственной ему жадностью, прибавлял книги всю свою жизнь. Он выпрашивал их – как, например, у датского короля Христиана, захватывал по праву завоевания – как северо-немецкие книги и ганзейские гравюры в Новгороде, Пскове, Дерпте[2] , а чаще скупал – через своих послов за границей, не жалея никаких денег. И все же мы вновь повторимся, что, по мнению большинства историков, основой Либереи стало приданое Софьи Палеолог.
Софья Палеолог – вторая супруга великого князя Ивана III, сыграла немаловажную роль в истории Московского государства. Она была дочерью Фомы, родного брата последнего византийского императора Константина. После падения Византии Фома нашел убежище в Риме; после смерти своей он оставил двоих сыновей и дочь Зою, впоследствии в России получившую имя Софья. Папа Павел II задумал избрать Зою орудием своих замыслов – восстановить флорентийское соединение церквей. Через грека, кардинала Виссариона, он начал сношения с Иваном III: в феврале 1469 года Виссарион отправил в Москву грека Юрия с предложением великому князю руки Софьи Палеолог. Ивану III пришлась по душе идея породниться с Палеологами, и он в следующем же месяце отправил в Рим своего посла итальянца Карла Фрязина, который повел дело очень удачно: он произвел на всех хорошее впечатление и усердно, вдали от Москвы и русских, исполнял в Риме все обряды католической церкви, скрыв, что сам давно принял православие. Уже в июне 1472 года Софья Палеолог выехала из Рима в Poccию, а 1 октября гонец прискакал в Псков с приказом – готовиться к встрече будущей государыни. Встреча псковитянами и новгородцами была устроена торжественная, но Софья, не задерживаясь, поспешила в Москву.
Тридцать тяжелых подвод, груженных сундуками с книгами, следовали за византийской принцессой через всю Восточную Европу. В этих сундуках, как свидетельствуют современники, хранились не только рукописные сокровища времен античности, но и лучшее из того, что удалось спасти при пожаре знаменитой Александрийской библиотеки. Из императорского дворца в Константинополе в Москву были отправлены самые редкие папирусы времен египетских фараонов, глиняные клинописные таблички месопотамских царей, пергаменты из Финикии и Иудеи, рукописи мудрецов Индии и Китая, священные тексты Заратустры.
Именно тогда Софья впервые увидела последствия московского пожара 1470 года и поняла, что ее бесценные сокровища – книги – могут стать легкой добычей огня. И она вместе с братом Андреем спрятала книги в единственное безопасное, как ей тогда казалось, место – подвал под церковью Рождества Богородицы в Кремле. Но уже в апреле следующего года случился особенно страшный пожар – в Кремле выгорело все, что могло гореть. Досталось и церковной крыше, но огонь не преодолел камень. Книги чудом сохранились. И тогда царская чета решила превратить Кремль в неприступный средневековый замок с подъемными мостами, а книги поместить в каменном подземном сейфе.
Из Венеции был приглашен известный в то время архитектор Аристотель Фиораванти, который был лично знаком с Софьей. Именно он и его ученик Антонио Солари (Солярио) превратили Московский Кремль в неприступную крепость, обнеся его стеной, почти точной копией стены Миланского замка, который Аристотель строил в течение пяти предыдущих лет. Итальянец оказался мастером своего дела. Прежде чем начать строительство, он наладил выпуск кирпича и выжигание извести по неизвестной в Москве технологии, расчистил территорию Кремля, снес полуразвалившиеся постройки. Уже при постройке Успенского и Благовещенского соборов Фиораванти заложил подземелья и склепы. В дальнейшем он всегда пользовался таким приемом. Задание Софьи было выполнено. Книги сложили в каменный склеп, на железные двери навесили замки и… забыли на время об этом сокровище.
Надо сказать, что при всей стройности версии о византийском происхождении библиотеки Ивана Грозного некоторые факты заставляют усомниться в том, что ядро книжной коллекции было положено именно греческой царевной. Так, по крайней мере, считают некоторые исследователи, и они выдвигают целый ряд сомнений.
Сомнение первое
Источники отмечают, что в Москву Зоя прибыла в сопровождении большого обоза с приданым. Тем не менее, сама Зоя была бедна, она, можно так сказать, просто обязана была быть бедной. У Мануила Палеолога было шесть сыновей. Из них Фома (отец Софьи) – предпоследний (или последний). Константин (четвертый по счету сын и последний император) погиб во время штурма Константинополя. Поскольку осады города были и ранее (и благополучно отбивались), вряд ли императорскую библиотеку вывезли из Константинополя накануне штурма. Да и куда было вывозить? Последний брат последнего императора – Дмитрий Палеолог (дядя Софьи) – проживал в Константинополе и при султане, причем во дворце. Если от императорской библиотеки что-то и осталось, то это было конфисковано султаном Мехметом Фатихом, а всем прочим мог распоряжаться Дмитрий Палеолог. Сама Зоя вместе со своим отцом, морейским деспотом Фомой Палеологом, и матерью Екатериной Заккарией бежала в Рим под защиту папы. Что могло остаться на долю Фомы? Только его личное собрание книг (возможно немалое, но все же не императорская библиотека), которое он мог собирать у себя в Морее. Но и у него было достаточно детей, а именно: две дочки и два сына. Причем один сын – Мануил – принял мусульманство и вернулся в Константинополь. Зоя осталась сиротой не в столь нежном возрасте, как об этом пишут в учебниках, – ее отец умер, когда дочери было 22 года. Понятно, что, поспешно покидая Константинополь, семья младших Палеологов вряд ли успела вывести обширную коллекцию книг. И так же трудно себе представить, что, лишенные доходов, фактически полностью зависевшие от милостей папы, за годы изгнания они не обратили бы хотя бы часть книг из своей коллекции в звонкую монету.
Что касается обоза с подарками, который привезла с собой в Москву Зоя, то это был скорее дары папы великому князю, чтобы склонить Ивана к церковной унии с католической церковью. Так что надеяться на то, что Софья с собой привезла в Москву действительно грандиозную коллекцию греческих и латинских книг, ранее принадлежавшую византийским императорам, пожалуй, не приходится.
В 1565 году, со слов побывавших в России при Иване Грозном дерптского пастора Иоганна Веттермана и дипломата Шреффера стало известно, что царь Иван IV показал Веттерману библиотеку и попросил его перевести на русский находящиеся в ней книги. Кроме того, известная переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским обнаруживает хорошее знание царем классической литературы.
Существование библиотеки как таковой подтверждается еще несколькими источниками. Сначала было свидетельство Максима Грека о книгах библиотеки московского царя, увиденных им после приезда в Россию. Следующим, кто подтвердил существование библиотеки, был дьяк Макарьев, который по заданию
