собора была выставлена Туринская плащаница.
Шумная компания вокруг этой реликвии неожиданно окончилась горьким разочарованием для ее апологетов. Поскольку она является неудачной копией погребального одеяния, которым обматывалось туловище покойника, то в ее исполнении была допущена обрядовая ошибка. Дело в том, что по библейскому, т. е. иудейскому обычаю голова покойника должна была обматываться отдельным куском материи, который назывался сударионом. Так вот, Туринская плащаница была без судариона. Для компенсации его отсутствия им был провозглашен сударион, который хранился в целестианском аббатстве Кадуина. Его называли Кадуинской плащаницей. Естественно, богословы тут же занялись прославлением Кадуинского судариона, к его изучению привлекли ученых. К концу 1933 года простодушные добросовестные исследователи – и богословы с ними – неопровержимо установили, что Кадуинская плащаница впервые появилась в христианском мире только в 1115 году, нарисована на египетском полотне X столетия, а надпись на ней – о ужас! – цитата из Корана на арабском языке. Кадуинскую плащаницу немедленно убрали с глаз долой, а о Туринской плащанице стали меньше говорить, боясь очередного скандала.
Проходит еще 20 лет, и папа Пий ХII объявляет 1950 год годом Юбилейным, в рамках планов которого в Ватикане созывается конгресс по Туринской плащанице. В том же году в США создается Гильдия святой плащаницы. Туринская плащаница вновь «изучается» только по прошлым фотографиям и историческим документам. Доступ к ней закрыт.
Согласно учению католической церкви, реликвии признаются святыми только в том случае, если вокруг них происходят чудеса, главным образом – исцеления больных. Причем происходящие чудеса должны быть достоверными, подтверждены доказательствами, свидетельствами. Туринская плащаница давно, чуть ли со времен своего первого появления в имении графа де Шарни в середине XIV столетия, чудес не творила. Подлинность плащаницы требовалось подтвердить новыми чудесами. И чудеса не заставили себя долго ждать.
В 1954 году Гильдия святой плащаницы организовала в Англии выставку фотографий Туринской плащаницы. В день праздника Пасхи герой Второй мировой войны, капитан Леонард Чешир, подрабатывавший в католической прессе, опубликовал свое «признание». Он писал, что у него было видение образа Туринской плащаницы, последствием которого стало его полное излечение от туберкулеза. Статья имела успех, и капитан начал раздавать советы, как получить выздоровление от фотографий Туринской плащаницы.
11 мая 1955 года к сподобившемуся чуда герою войны капитану Леонарду Чеширу обратилась с открытым письмом некая миссис Вероника Вуллман. У почтенной госпожи дочь Джозефина болела остеомиелитом, а созерцание фотографий Туринской плащаницы исцеления не приносило. У героя войны мать просила протекции для исцелении дочери при помощи непосредственного прикасания к Туринской плащанице. После долгих, но публичных согласований всего процесса доступа Джозефины к Туринской плащанице разрешение было получено. В Турине ради Джозефины сломали печати и открыли замки сейфа с плащаницей. Больной девочке разрешили положить руку только на покрывало Туринской плащаницы. Тотчас произошло чудо: девочка сразу почувствовала облегчение.
Как и было запланировано, о последовавшем чудесном исцелении Джозефины всеми средствами массовой информации была оповещена мировая общественность. Примерно так же происходили и фиксировались и другие чудеса вокруг Туринской плащаницы.
1 октября 1972 года в королевский дворец, проломив крышу, пробрался неизвестный и поджег часовню, в которой хранился контейнер с плащаницей. Часовня сгорела, но благодаря асбестовой крышке плащаница не пострадала. Злоумышленник обнаружен не был. Через два месяца по телевидению было объявлено о чуде сохранения Туринской плащаницы в огне. Об асбестовой крышке над плащаницей, сотворившей чудо, не упоминали.
23 ноября 1973 года Туринская плащаница впервые в цветном изображении была показана по телевидению. Показу предшествовала вступительная речь папы Павла VI.
24 ноября 1973 года с разрешения экс-короля Италии Умберто II и папы Павла VI Туринский кардинал Пеллегрино собрал несколько приемлемых для католической церкви и пользующихся славой исследователей человек и разрешил им провести вещественное исследование плащаницы. Профессор Джильберт Раэс по уголкам и краям отрезал четыре лоскутка ткани. Присутствующий швейцарский адвокат Макс Фрей, который имел недобрую славу авантюрного криминалиста (к примеру, именно он подделал «дневники Гитлера»), позже сообщал, что он в это время при помощи губки набрал себе из 12 различных мест плащаницы «поверхностной пыли» для исследования. К концу дня плащаницу возвратили на ее место – в контейнер.
В феврале 1976 года в США была создана организация «Проект исследования Туринской плащаницы», сокращенно – STURP, который возложил на себя полномочия по публикации результатов изучения Туринской плащаницы. Работа «Проекта» финансируется католической церковью.
В апреле 1978 года Туринская научная комиссия впервые опубликовала заявление Макса Фрея о том, что он обнаружил на плащанице остатки семян и пыльцы растений, которые произрастают только в Израиле и Турции. Юрист делал вывод: обнаруженный им «мусор» свидетельствовал о том, что плащаница действительно была создана и пребывала на территории Израиля (Иерусалима, в котором погребали Иисуса Христа) и в Турции (в Константинополе, откуда плащаницу вывезли крестоносцы в XIII столетии).
Заявление Фрея вызвало возражение участников снятия проб из Туринской плащаницы в ноябре 1973 года. Позже, уже в 1990-х годах, канцелярия Папы Римского и лично кардинал Турина дезавуировали заявление Фрея, заявив, что он не находился в числе тех, кому было разрешено брать пробы с реликвии.
Осенью 1978 года в Туринском кафедральном соборе Св. Джованни Баптиста плащаницу вновь выставили на обозрение публики. Выставка была приурочена к 400-летию ее появления в Турине. 8 октября реликвия вновь переносится из храма в зал приемов королевского дворца, где она поступает в распоряжение членов STURP. На протяжении пяти суток, днем и ночью, группа из 50 присутствующих делала тысячи фотографий при дневном свете, искусственном освещении, в инфракрасных и рентгеновских лучах; специальной губкой и кусочками липкой ленты собирала накопившейся на плащанице лаг («многовековой мусор»); брала соскобы с изображения кровавых ран; впервые обратила внимание на обратную (тыльную) сторону плащаницы и исследовала ее. На исследование возраста плащаницы методом определения остатков радиоактивного углерода церковь согласия не дала.
В марте 1979 года в американском городе Санта-Барбара (штат Калифорния) был созван конгресс STURP, на котором его члены радостно делились своими заключениями о подлинности плащаницы, доказательством чего, между прочим, было отсутствие… мазков кисти художника на изображении тела покойника. Диссонансом этим благостным сообщениям стало выступление Уолтера Маккрона, который заявил: «Изображение на плащанице имеет (!) следы мазков кисти художника, в частности – на изображениях пятен крови. Каждый, у кого слишком повышены чувства благоговения в отношении плащаницы, должен до начала ее исследования найти средства расслабиться в своем напряжении».
В годовщину снятия проб с Туринской плащаницы в помещении лос-аламосской лаборатории состоялось очередное заседание STURP. Члены комиссии представили свои доклады и заключения. Отец Франциск Филас изложил присутствующим первый вариант своей, как ее потом окрестили, «Теории Монеты».
Падре Франциск (который, должно быть, обладал уникально острым зрением) заявил, что при изучении фотографий плащаницы он обнаружил на ней отпечатки монеты Пилата, которая, вероятно, была положена на левый глаз покойного Иисуса Христа.
Тут мы вынуждены еще раз отметить, что Туринская плащаница, которая, по идее, должна была бы исцелять и благословлять, оказалась уж очень немилосердной по отношению как к самой себе, так и к защитникам ее подлинности. Ее творцу, графу Джоффри де Шарни, его преемникам и ее ближайшим владельцам она принесла немало неприятностей.
Сам граф Джоффри де Шарни, как мы помним, через три года после выставки плащаницы погиб в бою с англичанами при Пуатье. А его сын с матерью вынуждены были оставить родовое поместье Лиреи и спасаться от преследований мародеров.
Настоятель лирейского собора, дабы уберечь плащаницу от мародеров Столетней войны, скрывался с
