— М-м... «Посетителей нет. Служебная машина на месте. Может, уехал незамеченным на собственной».
Или на жениной, подумал я, хотя, проезжая утром мимо его дома, никакой машины не заметил. Да, но в глубине двора есть гараж.
— Бейкер, вы понимаете характер моих вопросов?
— Конечно, сэр.
— Надеюсь, они не станут предметом разговоров в управлении?
— Никак нет, сэр.
— Хорошо, спасибо. Скажите, чтобы нам принесли кофе и пончики или что там у вас.
— Будет сделано, сэр.
Она повернулась и вышла.
— Ты хорошо сделал, что расспросил ее, — после недолгой паузы сказала Синтия.
— Спасибо, хотя я не очень склонен доверять конторским сплетням.
— Это не просто контора, а полицейское управление.
— Теперь видишь, почему меня раздражает Кент. Над этим недоумком собственные подчиненные смеются.
— Понимаю.
— Бог с ней, с моралью. Главное — не заводить шашни на службе.
— Держу пари, в Брюсселе и Фоллз-Черч над нами тоже смеялись.
— Как пить дать.
— Как неудобно...
— Неудобно. Надеюсь, ты извлекла урок.
Синтия улыбнулась.
— Что еще ты хотел узнать от специалиста Бейкер? Ведь не только то, что Кент стал мишенью для насмешек?
Я пожал плечами.
— От Бетани-Хилл до стрельбищ — пять-шесть миль, — сказала Синтия. — Их можно одолеть за десять минут, даже если к концу поездки выключишь фары. Ночь тогда была лунная.
— Я думал об этом. И от дома Бомонов до шестого стрельбища можно добраться минут за десять с небольшим. Если дать газу.
— Да, это факты существенные, их нельзя упустить. — Она кивнула на лежавшую перед ней историю болезни Энн Кемпбелл. — Что ты вычитал в заключении психиатра?
— Что Энн Кемпбелл переживала тяжелую душевную травму и не хотела ни с кем ею делиться. А ты?
— То же самое. Заключение малосодержательное, но можно с уверенностью сказать, что все вытекает не из переутомления или стрессов, а из какого-то события, которое и нанесло Кемпбелл травму. Папочка при нем не присутствовал. Все как будто совпадает.
— Вроде совпадает... Меня не покидает мысль, что событие это сексуального характера и связано с мужчиной, у которого больше звезд на погонах, чем у папочки. Папочка поддался нажиму и заставил уступить дочь.
— Похоже на то.
— Хорошо бы раздобыть ее личное дело по академии, хотя не удивлюсь, если в нем нет ничего того, о чем говорил Мур.
Принесли кофе в какой-то тюремной емкости из нержавейки и пончики на пластиковом подносе — холодные, зачерствевшие, сальные. Я набросился на них как оглашенный.
За дверью постоянно звонил телефон. Трубку брала специалист Бейкер или кто-то еще. Вдруг зажужжал сигнал внутреннего переговорного устройства, и специалист Бейкер объявила:
— Вам звонит полковник Хеллман.
— Бреннер и Санхилл слушают, сэр.
— Мы сегодня только о вас и говорим!
Тон у Карла был какой-то легкомысленный, это сбивало с толку.
— Это действительно так?
— Действительно. Как вам там дышится?
— Чувствуем себя как нельзя лучше, — вклинилась Синтия.
— Это хорошо... Тут на вас жалобы поступают.
— Тогда вы знаете, что мы стараемся.
— Я знаю: если люди раздражаются, значит, вы стараетесь. Вам известно, что вы отстраняетесь от
