— Я вовсе не считаю это хорошей новостью, — сказал я.
— Мистер Саттер, рынок летнего жилья перенасыщен. Это единственно серьезное предложение, которое у нас имеется. К тому же этот человек смотрит сейчас и другие дома.
— Я вам перезвоню. — После этого я обзвонил всех торговцев недвижимостью, у которых я выставил свой дом на продажу, и услышал от них массу извинений и плохих новостей. Я попробовал связаться с Сюзанной, так как дом наполовину принадлежал ей, но она, как обычно, отсутствовала. Этой женщине нужно всегда иметь при себе пейджер, радиотелефон или, в крайнем случае, колокольчик для ее лошади. Я снова набрал номер Вебера.
— Я предлагаю среднюю цифру между моим и его предложением. Назовите ему цену в четыреста сорок пять тысяч долларов.
— Попытаюсь.
Мистер Вебер перезвонил мне через полчаса. Интересно, его клиент сидит сейчас у него в офисе?
— Ваш потенциальный покупатель также предлагает среднюю цену — четыреста семнадцать тысяч пятьсот долларов. Советую вам соглашаться, мистер Саттер, потому что…
— …потому что рынок перенасыщен, лето заканчивается, индекс фондового рынка снижается каждый день на шестнадцать пунктов с четвертью. Благодарю вас, мистер Вебер.
— Не за что. Мне просто хотелось, чтобы вы были в курсе ваших дел. — Мистер Вебер уже чуял запах своих комиссионных, которые из расчета шести процентов составляли двадцать пять тысяч долларов.
— Мне нужно четыреста двадцать пять тысяч, вы можете доплатить недостающую сумму из своих комиссионных.
В трубке установилось молчание. Мистер Вебер понял, что он получит или жидкие комиссионные, или вовсе ничего, и сделал свой выбор. Он прокашлялся, как это делал мистер Мельцер, и сказал:
— Это можно устроить.
— Так устраивайте. — В обычных условиях я действовал бы более агрессивно, но сейчас у меня просто не было другого выхода, кроме как принять условия сделки. Время работало против меня.
— Значит, будем считать, что мы договорились, — засуетился мистер Вебер. — Мой клиент хочет вселиться в дом немедленно. Вот такое он выразил желание. Он намерен жить в этом доме весь август. Предлагает сто долларов в день до дня окончательного оформления сделки. Я знаю, что вы могли бы получить больше, сейчас самый сезон, но эта аренда входит составной частью в условия сделки. Поэтому я предлагаю…
— Его фамилия случайно не Мельцер?
— Нет. Его фамилия — Карлтон. Доктор Карлтон. Он психиатр из Нью-Йорка. У него прием на Парк- авеню. В августе он не работает, а у него жена и двое детей, так что сами понимаете…
— Моя семья тоже хочет пользоваться этим домом в августе, мистер Вебер.
— Но тогда сделка не состоится, мистер Саттер. Он настаивает.
— Что же прикажете делать мне в этом случае? Поехать в город и гонять крыс?
— Я могу вам найти другой дом, вы снимете его на август…
— Не беспокойтесь. Делайте по-вашему.
— Да, сэр. Доктору Карлтону ваш дом очень понравился. Ему очень понравилась также ваша мебель.
— Сколько?
— Плюс десять тысяч. Наличными.
— Хорошо. Он видел в моем кабинете фотографию моей жены и детей?
Мистер Вебер захихикал. Смешное занятие — заключать сделки.
— Если этот мужлан хочет по дешевке снять летний домик под предлогом покупки дома, я ему яйца потом оторву.
— Не понял, сэр.
— Возьмите с него задаток. Один процент. Сегодня же. Я хочу, чтобы документы были оформлены за одну неделю. Предоплата — двадцать процентов.
— Через неделю. Но…
— Контракт я вам отправлю по факсу сегодня, во второй половине дня. Держите этого субъекта под контролем, мистер Вебер. Если возникнут проблемы, сразу звоните мне.
— Да, сэр. Вы собираетесь приобретать какую-то недвижимость на Восточном побережье? — поинтересовался он.
— Что у нас там к востоку от Монток-Пойнт?
— Океан.
— Сколько это будет стоить?
— Там все бесплатно, мистер Саттер.
— Тогда беру. — Я повесил трубку. Мадонна, верно говорят, беда не приходит одна. Да, подумал я, неужели ты сломался, Саттер? Тебе же нет еще и сорока пяти.
Из города я приехал поездом. С Сюзанной мы встретились у Макглейда за ужином, как и планировали утром. Я объяснил ей условия сделки.
— Я звонил, чтобы посоветоваться с тобой, — сказал я. Согласитесь, я приложил больше усилий, чем Беллароза, который купил «Альгамбру» без ведома своей жены.
Сюзанну, судя по всему, продажа летнего дома нисколько не трогала. Однако с женщинами всегда надо быть настороже. Перефразируя Черчилля, можно сказать: «Женщины либо находятся у ваших ног, либо подступают с ножом к горлу».
Я вытащил свой калькулятор и, попивая свой третий джин с тоником, стал производить расчеты.
— Мы платим Мельцеру, мы платим Федеральной налоговой службе, платим комиссионные агентству по торговле недвижимостью, а также проценты по закладной. Далее, мы совершенно точно откладываем часть денег для выплаты налога на вложенный капитал, так как не покупаем другой дом, теперь прибавляем десять тысяч за мебель, около трех тысяч за аренду, вычитаем налоги… и что же в итоге? В итоге мы получаем немного денег на карманные расходы…
Сюзанна начала зевать. Богатым всегда бывает скучно, когда речь заходит о деньгах.
Я набросал несколько цифр на своей салфетке.
— В результате мы получаем девяносто три доллара, — заключил я. Собственность стоимостью в полмиллиона долларов превратилась в пыль. — Я взглянул на Сюзанну. — Что же сделает правительство с такой кучей денег?
— Мы будем заказывать ужин?
— Мне это не по средствам. Я лучше напьюсь. — Я снова пересчитал расходы и понял, что на хороший ужин денег у меня нет. Поэтому я заказал еще один джин с тоником.
— Кстати, ты учел двадцать тысяч долларов, которые ты остался должен мне? — спросила она.
— Извините, миссис Саттер, в данном случае, финансовая ответственность обоюдна.
— Да, я знаю это, Джон. Но ведь все произошло не по моей вине.
Учтите при этом, что ей эти двадцать тысяч долларов нужны так же, как мне конюшня на новом месте. Я прокашлялся, как это делали господа Мельцер и Вебер.
— К чему ты об этом заговорила? — спросил я.
— Мои адвокаты хотели бы знать…
— Твой отец…
— Ладно… Меня, собственно, не деньги интересуют. Просто они считают, что неразумно иметь собственность в общем владении.
— Речь пока идет о моей собственности, Сюзанна. Претензий на твою собственность у меня нет. У нас случайно была недвижимость, записанная на тебя и на меня. Теперь ее нет. У тебя со мной очень жесткий брачный контракт. Я адвокат, я в этом разбираюсь. Поверь мне.
— Я верю, Джон, но… Деньги мне сейчас не нужны, но я хотела бы иметь расписку. Так… мне посоветовали мои адвокаты.
— Хорошо. — Я написал расписку на двадцать тысяч долларов, подписал ее и поставил дату. Все это я проделал на обороте меню. — Это теперь законный документ. На названия блюд можешь не обращать
