Я кивнув.
— Или больше. Есть множество… людей… заинтересованных в старых демонах. Они гораздо слабее по сравнению с тем, какими были раньше, но все еще сильны и жаждут власти. Культы, жрецы, секты, отдельные сумасшедшие фанатики. Они стараются пустить демонов в этот мир. Мы пытаемся остановить их. — Я покачал головой. — Война Забвения длиться уже более пяти тысяч лет. Иногда десятилетия проходят без единой битвы. Иногда все вокруг словно сходят с ума.
— И скольким демонам вы обрезали путь в мир смертных? — спросил заинтригованно Боб. Затем он радостно прощебетал, — Ой, я догадываюсь, ты не знаешь, не так ли? Если вы уделываете их, то даже не помните об этом.
— Точно, — кивнул я.
— Неблагодарная работа сражаться на такой войне.
— И ты говоришь об этом мне? — возмутился я. — Это секретная информация, Боб. Простое знание про этих существ, вызывает, так сказать, резонансный отклик в мозгу. Они могут увидеть того, кто знает о них. Если Гарри узнает о войне, и кто-то с другой стороны поймет, что он знает…
— Плохие парни предположат, что он Венатор или соперник, и убьют его, — сказал Боб ставшим внезапно серьезным голосом. — А Венатори предположат, что он представляет опасность, как крепкий орешек. И у них будет только два варианта: они или убьют его, как представляющего угрозу для режима секретности, или заставят присоединиться к их армии. А он уже сражается на одной войне.
— Именно, — кивнул я.
— Гм, — пробормотал Боб. — Просто интересно, почему они не захотят проделать тоже со мной?
— Ты не смертный, — ответил я спокойно. — Твои знания не привязывают ничего к этому миру.
Череп умудрился каким-то образом выглядеть убежденным.
— Это правда. Расскажи мне про клиента, который с моим боссом.
— Ты знаешь про общество Собирателей Невозможного? — Спросил я.
— Кучка психов в Прибалтике, — ответил Боб незамедлительно. — Они оттяпывают отдельные конечности и просто кусочки тел и вместо них приживляют взятые от нечеловеческих существ. Демонов, вурдалаков и так далее. Этакая мозаика из бессмертных.
Я кивнул.
— Стигийские Сестры делают то же самое только не с физическими телами, а с собственными душами. Они отламывают ненужные им кусочки от человеческой личности и заменяют их частями, взятыми от нечеловеческих созданий.
— Весело, — выпалил Боб возбужденно. — Женский клуб, угу? Они горяченькие?
— Это в целом выгодно, — согласился я. — Так что, большая часть — да. Они обслуживают и поклоняются старым богиням — демонам, которых стараются призвать в наш мир через публикацию книги ритуалов, которая называется Лексикон Малос.
— Такс, — сказал череп. — Горячая цыпочка пришла к Гарри в офис. Он пустил слюну на её обувь и, ведя себя как идиот, даже не расспросил ее, что точно произошло. И не предложил ей совершить сразу безнравственный поступок прямо на месте.
— Нуу, — сказал я. — Я не уверен, если…
— Будучи тупым героем, после её душещипательного рассказа он говорит ей не волноваться, что он найдет очевидную для всех, кроме него, приманку — я подразумеваю, пропавшего ребенка. Только когда он найдет ребенка, он так же найдет эту книгу с ритуалами.
— И будучи верным Стражем Белого Совета… — продолжил я.
Боб пренебрежительно фыркнул.
— Он передаст им книгу с опаснейшими ритуалами, которые сможет использовать любой неуч. И Совет сделает то же самое, что они проделали с «Некрономиконом», чтобы обезвредить его.
Я кивнул.
— Они опубликуют ее, потому что они уверены, что ритуал утратит силу, если каждый придурок захочет попробовать его. Сила, которую они, якобы, смогут призвать, распылится на множество частей и никому не сможет повредить.
— Но настоящая опасность — это вовсе не ритуал, — сверкнул глазами Боб. — Но знания, которые скрываются за ним.
— И тогда мы никогда не избавимся от них так же, как никогда не сможем избавиться от фейри.
Боб внезапно очень заинтересовался.
— Вы пытались избавиться от фейри?
— Венатори пытались, было дело, — пожал я плечами. — Но Джи-мен пустил насмарку все наши начинания.
— Джи-мен? Человек правительства? Федерал? — подпрыгнул Боб. — Как Люди в Черном?
— Как Гутенберг и Гримм, — ответил я.
Боб на мгновенье притушил глазные огоньки, очевидно размышляя.
— Эта Стигийская киска… она расставила на тебя ловушку. Она знала кто ты, и что ты делаешь.
— Я уже скрещивал мечи с Сестринством раньше. Они знают меня. — Я покачал головой. — У меня нет ни малейшей идеи, почему она изменила моё лицо, вместо того, чтобы убить меня, когда у нее была такая возможность.
— Потому что Дрезден почувствовал бы это, — сразу сказал Боб.
— А?
— Убивать кого-то с помощью магии? Это оставляет аромат и ни один дезодорант на земле не сможет скрыть его полностью после убийства. Если Гарри подберется достаточно близко, чтобы почувствовать дуновение черной магии, у неё не останется ни единого шанса притворяться невинной овечкой.
— Она могла бы сказать ему, что практикует магию.
— Тогда он действительно коснется её, — сказал Боб. — И если она психически значительно отличается от нормального человека, это будет чувствоваться на её ауре. Кроме того, ощущение небольшого покалывания волшебного потенциала в клиенте, это абсолютно не то же самое, чем понимание, что она состоит из сверхъестественных огрызков, забрызганных магической кровью.
— Я понял. Вместо этого она изменила моё лицо.
— Фактически, она не изменяла его, — сказал череп. — Это иллюзия. Под ней ты остаешься собой. Чрезвычайно интересный вопрос в том, почему она сделала то, что она сделала.
Я недовольно нахмурился.
— Чтобы избавиться от меня, — сказал я, напряженно размышляя. У меня не заняло много времени, чтобы понять, что задумала Стигийка, и я расстроено сжал зубы.
— Голод мне в глотку. Она сказала Гарри, что в деле замешан злодей. Она показала ему фото негодяя, который забрал бедного ребенка. — Я показал на свое лицо. — И я выгляжу, как он.
— Проклятье! — Воскликнул Боб, с изумление в голосе. — Это подло. Гарри чертовски быстро выхватывает револьвер в эти дни. Если ты покажешься ему, то он может даже не дать тебе шанса все объяснить.
Я вздохнул.
— Была бы это самая большая проблема сегодня. Так ты собираешься, помочь мне или нет?
— Ответь мне еще на один вопрос, — сказал череп спокойным голосом.
— Хорошо.
— Почему? — спросил он. — Почему вампиры замешаны в этом? Почему те, кто питается людьми, заинтересованы в спасении человечества от оголодавших богов-демонов?
Я презрительно расхохотался.
— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что глубоко внутри нашего сердца мы хотим быть героями? Или что наши души вопят о человечности, чувстве вины, искуплении? — Я покачал головой и улыбнулся ему, оскалив зубы. — На самом деле? Нам просто не нравится конкуренция.
— Откровенно, — сказал Боб, поворачивая глаза-огоньки. — Это мотив, который я могу понять. Хорошо.
— Хорошо?
Череп повернулся на полке, лицом к столу.
