— Ой, я совсем забыла! Не сказала тебе об одной детали.
— Ага!
— На одеяле лежала пластмассовая крышка от объектива видеокамеры «Джи-ви-си».
С минуту я переваривал эту информацию, оглядывая море и небосвод, потом сказал:
— Ты с тех пор слышала хоть что-нибудь об этой парочке?
— Нет.
— И не услышишь… Ну поехали, что ли?
Глава 5
Мы поехали обратно через деревушку Уэстгемптон.
— Домой? — поинтересовался я.
— Нужно еще кое-где остановиться. Если ты, конечно, не возражаешь.
— Опять? И сколько всего таких остановок у тебя запланировано?
— Две.
Я посмотрел на женщину, которая сидела рядом со мной на пассажирском сиденье. Да, это моя жена Кейт Мэйфилд. Я имею в виду, что иногда она бывает исключительно специальным агентом Мэйфилд, но порой в ней борются обе ее ипостаси.
В настоящий момент она являлась моей женой и более никем, поэтому я решил, что пора прояснить кое-какие вопросы.
Наставив на нее палец, я сказал:
— Ты сама говорила, что эта катастрофа не моего ума дело. А потом почему-то потащила за собой на пляж, где эта парочка наблюдала за катастрофой и, возможно, снимала ее на видеокамеру. Не можешь ли ты объяснить мне причину своего столь непоследовательного поведения?
— Нет, — сказала она. — Никакой непоследовательности во всем этом я не вижу. Просто я подумала, что тебе это будет интересно. А поскольку мы оказались неподалеку от этого пляжа, я решила тебе его показать.
— Ладно. Решила так решила. Что нового и интересного для себя я узнаю, когда мы сделаем вторую остановку?
— Когда остановимся, тогда и узнаешь.
— Ты что же — хочешь, чтобы я покопался в этом деле? — спросил я.
— Не могу ответить на этот вопрос.
— А ты мигни. Один раз — «да», два раза — «нет».
— Надеюсь, ты понимаешь, Джон, что я не могу совать нос в это дело. Я агент ФБР, причем с хорошей репутацией. Если меня на этом поймают, то могут уволить.
— А как же я?
— Скажи честно, тебя сильно огорчит, если даже тебя уволят?
— Не особенно. Как-никак я получаю пенсию по инвалидности от Департамента полиции Нью-Йорка. Кроме того, я освобожден от уплаты налогов. — Тут я не удержался и добавил: — Но перспектива быть у тебя на побегушках меня тоже не вдохновляет.
— Ты не будешь работать на меня. Ты будешь работать со мной.
— В любом случае — что я должен делать? — спросил я.
— Смотреть и слушать. Ну и действовать сообразно обстановке. Но запомни: я ничего не желаю об этом знать.
— А если меня арестуют за то, что я буду шнырять и вынюхивать где не надо?
— Не арестуют.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Ведь я как-никак юрист.
— А что, если меня попытаются убрать?
— Это просто смешно.
— Ничего смешного тут нет. Наш бывший коллега из ЦРУ Тед Нэш раз сто грозился меня убить.
— Я в это не верю. Как бы то ни было, он уже отошел в лучший мир.
— Так ведь не он один мне угрожал.
Кейт рассмеялась.
Веселого мало, мрачно подумал я. И снова задал тот же волновавший меня вопрос:
— Чего ты от меня хочешь, Кейт?
— Я хочу, чтобы это дело стало твоим тайным хобби.
Я подумал о своем коллеге из ОАС Лайэме Гриффите, который именно от этого меня предостерегал. Я притормозил, съехал на обочину и сказал:
— Посмотри на меня, Кейт.
Она взглянула мне в глаза.
— У меня такое ощущение, что ты пытаешься мной манипулировать. И мне это не нравится.
— Извини, если что не так сказала.
— Что все-таки я конкретно должен делать, дорогая?
С минуту подумав, она ответила:
— Как я уже говорила, смотреть и слушать. Потом ты сам решишь, что делать и делать ли вообще. — Она через силу улыбнулась и добавила: — Короче говоря, будь тем, кто ты есть, — Джоном Кори.
— В таком случае тебе придется быть просто Кейт Мэйфилд, — сказал я.
— Я пытаюсь. Но все так сложно и запутанно… Я буквально разрываюсь на части… Мне не хочется, чтобы у нас… чтобы у тебя были неприятности. Но это дело не дает мне покоя вот уже пять лет.
— Оно не дает покоя множеству людей, Кейт. Но оно закрыто — как ящик Пандоры. Может, не стоит его открывать?
Она с минуту молчала, потом тихо произнесла:
— Боюсь, справедливость в данном случае не восторжествовала.
— Это был несчастный случай, Кейт, — ответил я. — Такие вещи плохо согласуются с понятием справедливости.
— Ты веришь в это?
— Нет. Но если бы я дергался из-за каждого дела, в котором не восторжествовала справедливость, то давно бы уже угодил в психушку.
— Это не «всякое» дело, Джон. И ты отлично это знаешь.
— Положим. Но я не отношусь к тем парням, которые суют член в огонь, чтобы убедиться, что он жжется. Я соглашусь заниматься этим делом только в том случае, если ты сама меня об этом попросишь и скажешь, зачем тебе это надо.
— В таком случае едем домой.
Я нажал на педаль газа и вырулил на середину дороги. Через минуту или две я сказал:
— О'кей. Куда направимся на этот раз?
Она показала мне, как выехать на Монтаук-хайвей, и мы покатили на запад, а потом свернули на юг, к океану.
Дорога заканчивалась высоким забором с металлическими воротами, рядом с которыми находилась будка охранника. Я осветил фарами висевшее на воротах объявление, гласившее: «База береговой охраны США в Моричес. Запретная зона».
Из будки вышел человек в форме береговой охраны, с кобурой на ремне, открыл ворота и подошел к машине. Я сунул ему под нос удостоверение федерала. Охранник, мельком на него взглянув, внимательно посмотрел на сидевшую рядом со мной Кейт, после чего, даже не спросив о цели нашего визита, скомандовал:
— Проезжайте!
