вокруг шеи и столба не дозволяла шевельнуться. Вместе с первым огненным языком, охватившим дрова и солому, Гус запел громким голосом: „Христе, Сыне Бога живаго! помилуй мя грешнаго!“, и эта песнь, заглушая треск горящих дров, болезненно отдавалась в сердцах присутствовавших и молитвенно возносилась к небу…»
Впрочем, еще одна деталь — до нас дошла легенда, связанная с последними словами Гуса, всего лишь одной фразой, которая сделалась крылатой. Когда палч поджег костер и пламя начало заниматься, к месту казни прорвалась старушка и в религиозном усердии (точнее — наивном заблуждении) подбросила в огонь вязанку хвороста. «О святая простота!» — печально произнес осужденный. С тех пор слова эти стали интернациональной поговоркой.
А уже в 1419 году — сначала в Праге, а затем и по всей стране заполыхал другой огонь — пламя всенародного восстания, быстро переросшего в одну из замечательных страниц мировой истории. Народные массы стали громить объединенные силы местных олигархов и немецких рыцарей. Нанося им одно поражение сокрушительнее другого. Хорошо организованные отряды, прозванные таборитами, избрали безотказную тактику, известную еще древним индоариям: они огораживали свои лагеря связанными возами, превращая становища в неприступные крепости (тот же прием использовали и запорожские казаки). Правда, поверх возов табориты ставили еще и пушки (невиданное доселе новшество!) и косили картечью атакующую конницу закованных в латы врагов (рис. 96).
Признаным вождем таборитов и выдающимся народным военачальником стал еще один Ян по прозвищу Жижка (1360–1424) (рис. 97), что означает Одноглазый (глаз национальный герой чешского народа потерял во время Грюнвальдского сражения, где объединенная коалиция славянских войск под руководством великого князя Витовта и польского короля Ягайло разгромила Тевтонский орден). Ян Жижка, как Ян Гус, был пассионарной личностью, но, в противоположность последнему, обладал буйной, экспрессивной натурой. Оба Яна как бы взаимодополнили друг друга, обеспечив на четверть века всплеск пассионарной активности в самом центре Европы и послужив энергетическим импульсом для тысяч и тысяч людей:
Николай Коперник (1473–1443) (рис. 98) — его имя до сих пор олицетворяет науку Нового времени, пафос и энергия которой и по сей день продолжают питать живительными соками исследователей в любых областях научного знания. Одновременно Коперник — выразительный символ особого пассионарного духа польского народа, обусловливающего его заметную и немеркнущую роль на арене тысячелетней европейской истории.
Он родился 19 февраля 1473 года в Торуни на Висле; сын купца из Кракова после смерти отца (1483) был взят на попечение дяди — Луки Вацельроде. Некоторое время учился в Краковском университете, но затем на десять лет уехал постигать науки в Италию. Формально целью его было изучение права и медицины (богословие он изучал еще в школе), но Николай увлекся математикой и астрономией.
В 1493 году вернулся обогащенный огромными знаниями в разных науках — от латыни до финансов, служил каноником собора в Фромборке. Здесь он и прожил почти тридцать лет в небольшой башне крепостной стены (рис. 94), окружавшей собор, вел аскетический образ жизни, лечил бедных, утешал людей в несчастьях и изучал астрономию. В городе было известно, что Коперник излагает новую доктрину о движении Земли вокруг Солнца, о неподвижности Солнца и звезд. Это полностью противоречило господствующей тогда Птолемеевской системе мира, согласно которой в центре Вселенной находится Земля, а вокруг нее вращаются Луна, планеты, Солнце и так называемые неподвижные звезды. Он и сам не делал тайны из своих теоретических размышлений, повсюду рассылая собственноручно написанное резюме будущего великого произведения, озаглавленное «Николая Коперника о гипотезах, относящихся к небесным движениям, краткий комментарий».
Николай Коперник убедительно показал: все видимые движения небесных светил объясняются проще, если предположить, что центральным светилом является неподвижное Солнце, вокруг которого вращаются все планеты, в том числе и Земля со спутником-Луной, и что, таким образом, Земля есть не что иное, как планета. Мартин Лютер назвал Коперника за высказанные им идеи глупцом, а Меланхтон прямо указал, что такое учение не может быть терпимо, так как подрывает авторитет Библии. Оценка великих ученых диаметрально противоположна. М. В. Ломоносов писал так:
«Коперник возобновил, наконец, Солнечную систему, коя имя его ныне носит, показал преславное употребление ее в астрономии, которое после Кеплер, Невтон и другие великие математики и астрономы довели до такой точности, какую ныне видим в предсказании небесных явлений, чего по земностоятельной системе отнюдь достигнуть невозможно».
Многие из друзей предлагали Копернику поскорее напечатать его главное сочинение, названное «О вращениях небесных сфер». Наибольшее влияние в этом вопросе оказал восторженный его поклонник и ученик Ретик. Ему и было доверено руководить процессом печатанья великого астрономического труда, для которого Коперник написал специальное посвящение главе Католической Церкви папе Павлу III.
«Святейшему повелителю Великому Понтифику Павлу III. Предисловие Николая Коперника к книгам „О вращениях“.
Я достаточно хорошо понимаю. Святейший Отец, что, как только некоторые узнают, что в этих книгах, написанных о вращении мировых сфер, я придал земному шару некоторые движения, они тотчас же с криком будут поносить меня и также мнения. Не до такой уж степени мне нравятся мои произведения, чтобы не обращать внимания на суждения о них других людей. Но я знаю, что размышления человека-философа далеки от рассуждений толпы, так как он занимается изысканием истины во всех делах в той мере, как это позволено Богом человеческому разуму. Я полагаю также, что надо избегать мнений, чуждых правде. Наедине сам с собой я долго размышлял, до какой степени нелепой моя гипотеза покажется тем, которые на основании суждения многих веков считают твердо установленным, что Земля неподвижно расположена в середине неба, являясь как бы его центром. Поэтому я долго в душе колебался, следует ли выпускать в свет
