панике позвонил О'Доннелл.
— Фрэнк, — сказал он, — нам необходимо спустить под суда рекламного водолаза, и мне нужно, чтобы вы поработали с ним. У него стоит кардиостимулятор, и нет опыта подводных работ. От вас всего лишь потребуется подавать ему инструменты и вещи.
Фрэнк объяснил, что уже одет в костюм по особому поводу и не может опоздать, так как должен выступать с речью.
— Прекрасно, — сказал О'Доннелл. — Приезжайте сюда в своей одежде, а я дам вам что-нибудь накинуть поверх.
Фрэнк не мог сказать «нет». На пирсе № 40 он надел комбинезон, а водолаз нырнул в воду.
— Просто наблюдайте за его пузырями, — проинструктировал О'Доннелл. — Если их не будет несколько минут, скажите мне. Вот тогда я стану беспокоиться.
Фрэнк действовал по инструкции. Он вдруг заметил, что пузыри пропали, и позвал О'Доннелла.
— Вам придется спуститься вниз, Фрэнк, — сказал тот.
— Но на мне комбинезон, а под ним костюм, — ответил Фрэнк. — К тому же я боюсь холодной воды.
— Я заплачу вам недельную получку.
Фрэнк снял ботинки и прыгнул. Когда он вошел в воду, тело обожгло холодом. Он набрал воздуха и нырнул, но видимость была нулевой. Он на ощупь плыл под корпусом, пытаясь придерживаться нужного направления, его руки царапали по ракушкам. Вынырнув, чтобы набрать воздуха, он проплыл от середины борта до кормы. Наконец он нащупал веревку, которой был привязан водолаз, и стал тянуть, но судно качнулось, и веревка прихватила голову, ударив его о корпус. После минутного беспамятства ему удалось всплыть на поверхность. Добравшись наконец до руля, он увидел, что водолаз в норме.
Когда Фрэнк вылез на пирс, он уже опоздал на церемонию. О'Доннелл предложил отвезти его в Нью-Джерси. По пути Фрэнк пытался снять мокрый комбинезон, но тот облепил его, словно вторая кожа, а ботинки издавали хлюпающие звуки, как только он начинал двигать ногами. Одетый таким образом, он приехал на церемонию сбора средств и представился аудитории, среди которой был один полковник, одетый по всей форме.
— Почему вы опоздали? — обратился к нему полковник. — Вы весь мокрый и так одеты.
— Подождите-ка, — перебил его О'Доннелл. — Мы посылали его под буксир, чтобы спасти человека. Не кричите на него.
Фрэнк получил не только заказ, но и бонус за ныряние.
В конце 1992 года журнал «Пипл» попросил Фрэнка восстановить лицо человека, которому было 5300 лет — его замерзшее тело обнаружили туристы в Альпах годом раньше. Кроме того, к нему обратились родные Камиллы Лиман, наследницы и транссексуала из Бостона, которая пропала в 1987 году, с просьбой проверить, принадлежит ли их родственнице найденный череп. Спроецировав контур Камиллы на череп, Фрэнк пришел к заключению, что череп не ее. Он воспроизвел возрастные изменения Джорджа Стржельчика, насильника и педофила, который находился в бегах пять лет, которые были продемонстрированы в программе Си-би-эс «Как им это удается?».
Каждое дело приносило Фрэнку известность, но не деньги. Он уже стал к этому привыкать, и несмотря на то, что они с Джан продолжали ссориться из-за семейных доходов, ладили они лучше, чем когда-либо.
В начале 1993 года в галерее Соннабенд в Нью-Йорке открылась экспозиция «Монстр», где среди прочего были выставлены десять бронзовых скульптур, изображающих возрастные изменения, которые Фрэнк сделал, чтобы показать, как выглядели бы дети, погибшие в Холокост, в лагерях смерти «красных кхмеров» в Камбодже и во время поджогов в 1963 году в Бирмингеме, штат Алабама, если бы остались в живых. Во время работы экспозиции он побывал в студии Джорджа Фарагана на Арч-стрит, где начинал карьеру фотографа, — поинтересоваться, нет ли там работы. Для него ничего не было, но ему посоветовали зайти попозже.
Мальчик в мешке
В тот день, когда Билл Флейшер приехал на пирс № 40, чтобы забрать его на ежемесячный ленч, Фрэнк только что поднялся на поверхность. Ему пришлось спускаться под воду, чтобы найти повреждение руля буксира, по-прежнему используя привычный наряд для ныряния: джинсы и кроссовки «Найк» — и никакого акваланга.
Флейшер неодобрительно покачал головой. Когда он в первый раз услышал о нырянии Фрэнка, то испугался. Он даже пытался убедить О'Доннелла не позволять ему этого.
— Фрэнк один из лучших судебных художников в мире. Мы не хотим, чтобы он утонул в Делавэре.
Фрэнк не понял, насколько Флейшер серьезен, но попросил его впредь не поднимать эту тему в присутствии О'Доннелла.
— Вы лишите меня хорошей работы, — сказал он.
Флейшер собирался уйти в отставку с должности таможенного агента и стать частным детективом. Пока они ехали в «Сифуд Анлимитед», он сказал Фрэнку, что у него, возможно, в ближайшем будущем будет для него кое-какая интересная фоторабота. Фрэнк прежде никогда не занимался наблюдением, но был готов попробовать что угодно.
— Кстати, — поинтересовался Флейшер, когда они сели за столик в ресторане, — как идет то дело с мальчиком?
Пять месяцев назад на пустыре на Лоуренс-стрит в Филадельфии было найдено тело четырехлетнего мальчика в толстом мешке. Судмедэксперт пришел к выводу, что его забили насмерть. Труп настолько разложился, что остатки кожи напоминали расплавленный воск. В связи с тем, что тело бросили возле пересечения моста Бен-Франклин-бридж и шоссе I–95, все сочли, что его привезли из-за границы штата.
Это было первое задание, которое Фрэнк получил из офиса судмедэксперта после длительного перерыва, и ирония заключалась в том, что оно имело сходство с одним из первых дел, над которым Фрэнк работал по их поручению. Даже некоторые газеты заметили, что город не сталкивался с подобным убийством со времен девочки в большем чемодане.
Обычно он выбирал акварель, но на этот раз взял старые дедовские часы, которые заполнил фотографиями с места, где было найдено тело, потом добавил гипсовую версию деформированного глиняного бюста. К дверце часов он прикрепил бирку с ноги ребенка.
Несколько месяцев прошло с тех пор, как он передал бюст в офис судмедэксперта, но никакой информации о вознаграждении не получал. Всегда непросто просить оплату за то, что считается службой обществу, но еще труднее, когда приходится клянчить. Каждый раз, когда он связывался с офисом, их снабженец говорил, что у них нет денег.
— Ограблен собственным городом, — заключил Фрэнк.
Это напоминало конец очень важного этапа его жизни — тот самый офис коронера, который заставил его работать с головами, теперь делал невозможным любое сотрудничество с ним. В последний раз, когда он пришел в офис судмедэксперта, это место показалось незнакомым. Филлинджер теперь был в округе Монтгомери, а Герри Уайт перевелся в Канзас-Сити. Попросив в последний раз свои деньги, Фрэнк укатил от уродливого серого здания на Юниверсити-авеню в сторону реки Счуйлкилл, уверенный, что больше никогда не получит от них ни одного черепа.
МЕКСИКА
