В институте Толик с деканом на кафедре объясняли студентам:
— Ребята, загрязнять воздух нельзя, нужно сбрасывать газ вот в такие ящики, которые устанавливают сейчас в коридоре, — говорил декан, показывая на образец газосборника, стоящий рядом с Толиком.
По телевизору шла новость о том, что дело в газовом конфликте встало за подписью. Юля перевернула календарь на восемнадцатое января и подняла телефонную трубку.
В цехе завода на утренней планерке Федя объяснял рабочим, показывая мягкую игрушку в виде собаки:
— Маленькие ящики нужно модернизировать, и засовывать их в мягкие игрушки, — начальственным голосом говорил он, показав на электрокар, подвозящий маленький контейнер с игрушками. Потом он расстегнул на образце молнию и, доставая из собаки измененный ящик, пояснил — чтобы людям было приятно ставить их на видное место.
На улице люди смотрели на рекламный баннер с изображением Ксении Собчак, где она стояла возле ящика и, тыкая пальцем в прохожих, грозно вопрошала: «А ты сбросил газ?» Рядом с баннером и несколькими ящиками стояла призывающая сбрасывать газ Катя, и некоторые прохожие подходили к ящикам и пукали в них.
Возле здания, на табличке которого было написано «УПРАВА ТУШИНСКОГО РАЙОНА», рабочие вытащили из машины два ящика и внесли в дверь. Пройдя в фойе, один из них спросил у встречных чиновников:
— Скажите, а где у вас устанавливать?
— У-у-уфффф… — недовольно выдохнул чиновник, но, явно подчиняясь приказу свыше, задумчиво проговорил, показывая рукой на лестницу: — Так-так-так-так… Ну несите один в женский туалет, один в мужской.
В офисе «ПЕТРОГАЗА» рабочие вешали новую вывеску на стену. Толик звонил кому-то по телефону и громко говорил:
— Нужно немного сбросить цены на горох.
А Петя подписывал какие-то бумаги и говорил командным голосом рабочим:
— Не сломайте, смотрите. Переезжать будем, с собой заберем, — он повернулся к человеку, который протягивал ему бумаги на подпись. — Кстати, ты нашел, где офис снять?
— Да, к вашему выздоровлению будет, — с готовностью ответил сотрудник.
На улице по большому телевизионному рекламному баннеру шел призыв Ксении Собчак о сбросе газов в специально отведенных для этого местах. Люди и машины останавливались и смотрели.
В институте рабочие забирали один ящик и ставили другой. Рядом в еще один ящик уже стояла очередь из студентов. Одна из девушек как раз сбрасывала газ. Следующая с явным огорчением вышла из очереди и сказала рабочим:
— Блин, перехотела уже, пока вы тут меняли.
Рабочие виновато развели руки и унесли ящик. Половина очереди сразу быстро переметнулась к новому поставленному ящику.
По телевизору шла реклама Кати, где она садилась на ящик и призывала всех тоже сбросить газ. Довольная Юля со злорадством сделала характерное движение локтем вниз и крикнула:
— Йе-ес!
Потом она со счастливым лицом перевернула календарь на девятнадцатое января и, танцуя, пошла на кухню с веселыми криками:
— Йо-хоу!!!
В офисе «ПЕТРОГАЗа» медсестра срезала растяжку и осторожно положила Петину ногу.
— О-о-охххх… — с облегчением вздохнул Петя. — Наконец-то, теперь удобней будет. — Он отмахнулся от медсестры, которая пыталась поправить ему постель. — Ну все, иди, не мешай нам.
Медсестра сразу послушно ушла, а он повернулся к человеку, сидящему на стуле у его кровати с картой тушинского района в руках.
— Ну давай продолжай, — сказал ему Петя.
— Ну вот… — тут же наклонился к нему сотрудник и, показывая на карте места, отмеченные их газовым значком, какими отмечают автозаправочные колонки, заговорил: — Значит, еще поставили газосборники на аэродроме, где гонки будут проходить. И в «Макдоналдсе». Пока только внутри, в туалете. На улице пока еще рекламного баннера нет, они ж на выходных были. Сегодня все сделают.
Толик, сидящий за столом и рисующий с другим сотрудником какие-то схемы, услышав их разговор, поднял голову и сказал:
— Петя, возле твоего подъезда надо обязательно ящик поставить. Бабки там торчат постоянно, хоть пользу приносить будут…
— Да-да-да… — понимающе кивнул Петя и опять повернулся к подчиненному. — Ты понял? Возле моего подъезда тоже ящик поставьте.
Сотрудник тут же схватил блокнот и начал в нем помечать, но Петя его остановил, подняв сотовый.
— Хотя стой… — сказал он, набирая номер. — Мои милые бабушки соседки достойны чего-то большего, чем просто ящик… Все ж таки свои, надо им как-то покомфортнее условия сделать… Тем более старенькие они… — говорил он.
Толик при этих словах недовольно сморщился и опять уставился в чертежи. На телефоне Пете ответили, и он сказал:
— Алло… Федя…
На съемочной площадке в павильоне шли съемки рекламного клипа, и Гоша Куценко уверенно и убеждающе говорил, глядя в стоящую прямо перед ним в камеру:
— Друзья, давайте не будем загрязнять окружающую среду! Давайте заботиться о своих ближних и сбрасывать газ не в воздух, которым мы дышим, а вот в эти ящики, как это делаю я! Ведь чистый воздух — это наше с вами здоровье и здоровье наших детей! Увидел ящик — сбрось газ!
Камера после этих слов стала отъезжать, и Гоша уже во весь рост подошел к ящику, поднял сзади дубленку, прислонил к ящику зад и немного напрягся. Но прошло несколько секунд и ничего не произошло.
— Сто-оп! — раздался недовольный крик режиссера, который вместе со всей съемочной группой тут же вышел на площадку перед камерой.
Гоша с недовольным видом отошел от ящика и, сплюнув в искусственный снег, нервно заходил по площадке.
— Ну что опять не получается, Гоша? — недовольно спросил режиссер.
Гоша нервно хлопнул себя по заду и недовольно ответил, не останавливаясь:
— Да пока текст говорил, прошло все уже.
Режиссер развел руки и недоуменно покачал головой. Гоша ходил взад-вперед по площадке, настраивая себя и повторяя:
— Щас-щас-щас… Я смогу, я смогу, — твердил он, жестикулируя рукой со сжатым кулаком, — я щас соберусь и смогу. Дайте мне еще каши…
К нему подбежала ассистентка с тарелкой гороховой каши, и Гоша начал есть. Но не успев дожевать, он резко вскинул голову и, сунув чашку обратно ассистентке, подбежал к ящику и встал в исходную стойку, крича на ходу:
— Вот! Вот сейчас!
— Приготовились! — закричал режиссер, отбегая с площадки перед камерой. — Камера! Мотор!
Все быстро разбежались по своим местам.
В самой обычной московской квартире маленькая девочка подошла к сидящей на полу игрушечной собаке и, повернув голову к маме, сидящей на диване за швейной машинкой, обидчивым детским голосом
