Кроуфордом? А тем временем, ты, конечно, здесь, в отдельном кабинете, наедине с другим мужчиной.
По мере того, как он говорил, Элисон все больше бледнела и, когда он закончил, была белее полотна. Марчу до боли захотелось обнять ее.
— Но я не писала, что я… О Боже! — Элисон наконец поняла в чем дело. — Я просто не хотела упоминать имя Мэг, чтобы не встревожить леди Эдит, — жалобным голоском договорила она, но тут же вскричала: — И вообще, вы просто смешны! Неужели вы думаете, меня волнует, что скажет миссис Биншэм? — Она постаралась произнести это имя как можно отчетливее. — Я знаю, что не совершила ничего дурного, а это самое главное!
— Неужели? А как насчет леди Эдит? Она, разумеется, заступится за тебя, но какой ценой? Много ли ее друзей станут посещать ее званые обеды? Сколько колкостей услышит она из-за тебя в «Верхней Ассамблее»?
— Господи, помилуй! — убитым голосом сказала Элисон и, резко встав, зашагала по комнате, а потом снова повернулась к Марчу. — Но считать, что из-за этого вы обязаны жениться на мне… Вы, верно, шутите!
Марч тоже поднялся и, подойдя к девушке, положил руки ей на плечи и привлек к себе.
— В жизни своей я не был так серьезен!
— Но… — Ее поднятые на него глаза напоминали голубые незабудки, свежие, из самого сердца лесов. — Но ведь в действительности вам же не хочется жениться на мне.
— Ну конечно нет, — сурово отозвался он, приближая к ней лицо. — И с чего бы мне хотеть жениться на прелестной женщине, такой умной и доброй, что на душе у меня становится теплее при одной только мысли о ней, и такой милой, что от одной ее улыбки у меня сердце замирает.
У Элисо мелькнула мысль, что она должна спасти Марча — спасти от самого себя. Ведь его слова, твердо сказала она себе, — всего лишь результат его дурацкого, целеустремленного чувства долга. Нужно уверить его, что она не собирается принимать его самопожертвования. В самом деле, — успела еще подумать Элисон, прежде чем губы Марча прижались к ее губам, — сама мысль о браке по расчету между ней и лордом Марчфордом — просто нелепость. Боже мой, если бы только она не любила его так страстно! Но тут все ее мысли растаяли в восхитительном пламени его поцелуя. Если бы только губы его были не такими твердыми и жаркими, если бы только от единого его прикосновения ее не охватывало жгучее желание…
Задыхаясь, Элисон вырвалась из его объятий.
— Милорд, — выговорила она, тщетно стараясь придать своему голосу твердость, — мысль о браке по расчету совсем не в моем вкусе. Конечно, с вашей стороны очень мило предложить мне… но, боюсь, мы не подходим друг другу.
— Очень мило! Ты так думаешь? Ты действительно считаешь, что я сделал бы тебе предложение из ложно понятого чувства долга? — Марч впился в нее глазами. — И ты утверждаешь, будто я для тебя ничего не значу?
— Н-ну д-да, милорд, — запинаясь, ответила Элисон, — я уверена, что никогда не давала вам повода думать…
— Думать, будто твое сердце пылает страстью? Признаюсь, милая моя, что совсем недавно я так и считал. А помнишь ли ты свои собственные слова, которые ты сказала всего лишь час назад, когда… как бы это получше выразиться — бросилась ко мне в объятия?
Побледневшие щеки Элисон мгновенно залились жарким румянцем, и она спрятала лицо в ладонях.
— Не-е-ет! — простонала она и отпрянула от графа. — Это совсем не по-джентльменски — швырять мне в лицо мои же слова, сказанные в… в замешательстве.
Марч нежно засмеялся и снова привлек Элисон к груди.
— Да, любовь моя, ты права. Но, знаешь ли, я так устал быть безукоризненным джентльменом. — Марч заглянул ей в лицо, и глаза его посерьезнели. — Элисон, я столько времени потратил на яростную погоню за той, кого считал бессердечной лисицей. А теперь я понял, что именно эта лисичка — с полуночными волосами и небесно-голубыми глазами — и есть именно то, что необходимо мне в этой жизни. — Увидев золотистые искорки в его глазах, Элисон вздрогнула. — О, Элисон, наверное, я сделал самое идиотское предложение за всю историю рода человеческого, но я не успел подумать как следует, а отчаяние толкает на крайние меры. Я позволил себе надеяться, что ты любишь меня… Но, правду говоря, я вовсе не принуждаю тебя. Если ты хочешь вернуться в Бат непомолвленной, я все равно встану рядом с тобой против всего света. Но, любовь моя, я бы куда как охотней предпочел встать рядом с тобой против всего света в качестве твоего мужа.
Наступила долгая тишина, прерываемая лишь вздохами ветерка за окном и шорохом занавесок. Наконец Элисон, тихонько вскрикнув, снова оказалась в кольце крепких рук Марча.
— Тогда, — еле слышно прошептала она, — поцелуй меня еще раз. Боюсь, пока я недостаточно скомпрометирована.
Лишь очень нескоро Элисон снова обрела дар речи и обнаружила, что сидит у Марча на коленях, а ее платье находится в беспорядке несравненно большем, нежели после ее спасения из лап Джека Кроуфорда.
— Марч! — срывающимся голосом вымолвила она. — Мы должны остановиться.
— Хм? — пробормотал Марч, прижимаясь губами к шелковистой коже на горле девушки. Рука его застыла, не расстегнув последнюю пуговку у нее на груди.
— Боже мой! — хрипло простонал он, поднимая наконец голову. — Пожалуй, ты права. Не годится опаздывать на званый обед тети Эдит.
— Обед! О Господи, я совсем забыла!
— И это после того, как ты вложила в него столько сил. — В глазах Марча заплясал дьявольский огонек. — Тетя будет в восторге, что ее планы увенчались успехом. А ты разве не догадалась? — спросил он, увидев, как Элисон недоуменно подняла брови. — Если я не очень ошибаюсь, она с того самого момента, как только я появился на Ройял-крессент, мечтала поженить нас.
Элисон негромко рассмеялась.
— Не удивлюсь, если ты окажешься прав. Как-то на днях я застала ее, когда она разглядывала свадебные платья в «Верхней Ассамблее». Леди Эдит сказала, что думает о времени, когда придет пора выдавать Мэг замуж, но при этом ужасно покраснела. И тут же стала перечислять весь список твоих достоинств.
— Ах ты, бедняжка! — Марч снова притянул Элисон к груди. — Должно быть, это заняло много часов.
Разумеется, в следующую секунду после этого заявления ему пришлось подавить протестующий смех Элисон самыми действенными мерами.
— А кстати, — осведомился он некоторое время спустя, неохотно поднимая голову, — не помнишь, почтит ли миссис Беджав званый обед моей тетушки?
— Миссис Биншэм, — смеясь, поправила Элисон. — Она действительно будет там. А что?
— Просто я думал, что если мы сообщим нашу новость прямо там, то она за неделю разнесет ее по всей стране, и мы немало сэкономим на свадебных приглашениях.
— Люблю практичных людей, — прошептала Элисон, прижимаясь к нему. И в отдельном кабинете трактира «Пять лебедей» снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом занавесок, колеблемых весенним ветерком.
Примечания
1
