ВОПРОС НА ТЮРКСКИХ САММИТАХ
после Эльчибея к власти в Азербайджане Гейдар Алиев не устраивает Анкару. Более того, тот факт, что Г. Алиев был генералом азербайджанского КГБ и в свое время курировал турецкое направление во внешней разведке, вызывал серьезные опасения в Анкаре. Азербайджанские спецслужбы установили, что А. Чатлы еще до попытки путча 1994г. общался с Эльчибеем. Однако в последний момент тогдашний президент Демирель, узнав о планах путчистов, всего за несколько часов до покушения предупредил об этом Алиева, находившегося с официальным визитом в Европе30.
Уже к концу 1990-х Турция осуществляет прямое воздействие на внешнюю и внутреннюю политику Азербайджана, оказывая влияние и на ход парламентских и президентских выборов, и на расстановку кадров в аппарате правительства, в том числе в силовых структурах и в спецслужбах. Анкара активно генерирует оппозиционные силы, регулирует их отношение к действующим властям, ведет массовую пропаганду31. Явно прослеживаются попытки Анкары по примеру турецкой гегемонии, установленной в отношении к первой азербайджанской республики, поставить под свой контроль политические процессы в «братской республике» и напрямую участвовать в ротации политических элит в Азербайджане.
Очередная попытка турецких спецслужб устранить Гейдара Алиева была раскрыта в 1996 году. На этот раз в числе арестованных по подозрению в организации покушения числились сотрудники турецкой военной разведки и члены «Культурной ассоциации Азербайджана»32.
В начале мая 1997г. президент Азербайджана Г. Алиев во время визита в Турцию сделал неожиданное заявление. Выступая в Анкаре перед турецкими парламентариями, он потребовал от Турции выдать лиц, причастных к попыткам госпереворотов33.
Тюркские саммиты, а точнее, неудачи Анкары и Баку на этих встречах, выявили явные пробелы в амбициозной неопантюркистской доктрине внешней политики Турции. Первоначальная эйфория по поводу вероятной организации «тюркского союза» постепенно угасла. По словам старшего советника по внешней политике Турции Хасана Кони, «горькая правда состоит в том, что в итоге всего этого все гром____________________
30 «Независимое военное обозрение», 09.01.1998.
31 И. Мурадян. Политика США и проблемы безопасности региона Южного Кавказа, Антарес, Ереван, 2000, с. 13.
32 «Cumhuriyet», 23.06.1996, цитата по М. Фейган, Закавказский узел, «Новый мир», 1998, No. 8, с. 147.
33 «Независимое военное обозрение», 09.01.1998.
[стр. 166] ГЛАВА СЕДЬМАЯ
кие разговоры о создании Содружества тюркских государств и имиджа Турции в этих странах остались простой болтовней»34.
Последующие тюркские саммиты прошли в Астане (1998г) Баку (2000г.) и Стамбуле (2001г.).
В ходе саммита в Стамбуле в апреле 2001г. азербайджанская сторона вновь постаралась внести Карабахскую проблему в повестку дня в выгодной для себя интерпретации. По инициативе турецкой и азербайджанской сторон в первоначальный текст Стамбульской декларации был внесен пункт «об оккупированных территориях Азербайджана». До начала работы саммита президент Азербайджана Г. Алиев отметил, что «если не будет возражений, этот вопрос найдет свое отражение в Стамбульской декларации»35.
В Стамбульской декларации Карабахская проблема вновь была упомянута. Лидеры тюркских стран еще раз подтвердили свою приверженность разрешению конфликта на основе соответствующих резолюций ООН и ОБСЕ. Таким образом, старания Баку не увенчались успехом, поскольку первоначальный вариант формулировок в декларации, как видно из текста Стамбульской декларации, был изменен и, скорее всего, это произошло под давлением представителей центральноазиатских республик.
34 «The Daily Telegraph», London, 08.09.1993, см. также Svante Cornell. Small Nations,
Great Powers, pp. 299-300.
35 «Эхо», 26. 04. 2001.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ФАКТОР ИСЛАМСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ НА ПРИМЕРЕ КАРАБАХСКОГО КОНФЛИКТА
Новая философия внешнеполитической доктрины Турции отличалась также определенной долей «конфессионализации» внешнеполитических программ и интересов страны, а именно: выдвижением на передний план постулата исламской солидарности во внешней политике, в особенности в конфликтных зонах, где противоборствующими сторонами выступали сопредельные с Турцией христианские и исламские страны и общины.
Как турецкие, так и западные исследователи указывают на второстепенную роль религиозной солидарности во внешнеполитических приоритетах Анкары. Однако риторика исламской солидарности была взята на вооружение первыми лицами Турции, которые, стремясь озвучить свою озабоченность и претензии, в конкретных случаях указывали на турецкие интересы, на общую историю и ценности, в том числе религиозные1.
Турция выступила инициатором вступления тюркских республик в международные организации, в том числе в Организацию исламская конференция (ОИК). На 6-ой сессии глав государств-членов ОИК в Дакаре Анкара активно поддержала идею принятия Азербайджана в состав этой международной организации. А вскоре Азербайджан вошел и в Организацию экономического сотрудничества (ОЭС), созданную с участием Ирана, Пакистана и Турции2.
Особенность пантюркистской идеологии состоит еще и в том, что для ее реализации в качестве дополнительного довода усиленно используется также панисламистская риторика. Это дает возможность апологетам пантюркизма играть на религиозных чувствах мусульман, в особенности тюркоязычных, оказывая, тем самым, конкретное, пресекающее воздействие на возникновение ирредентистских движений среди других мусульманских народов – арабов, курдов и др.
По мнению Джозефа Боданского, очевидный крен в сторону пантюркистских настроений среди силовых ведомств современной Турции отображает всеобщий общественный тренд по возрождению как
1 См. Esra Bulut. The Role of Religion in Turkish Reactions to Balkan Conflicts, «Turkish
Policy Quarterly», Spring 2004. pp. 71-83.
2 В. Данилов. Турецкий вектор Карабаха, «Правда», 14.05.1993.
[стр. 168] ГЛАВА ВОСЬМАЯ
исламского, так и пантюркистского самосознания. Даже если основные мотивы и движущие силы в использовании Анкарой пантюркистской риторики состоят в националистических и экономических проектах, Турция вынуждено прибегала к фактору исламского возрождения с целью реализации своей политики на территории бывшего СССР – в частности, в Чечне, а также на Балканах3.
Как отмечает российский исследователь Игорь Добаев, «современный пантюркизм, как социально-политическое явление – идеология и политическая практика – представляет собою синкретическое объединение этнического и конфессионального компонентов, которые на протяжении новейшей истории Турции пребывали как бы в различных пропорциях (тюркизм-пантюркизм-пантуранизм), но в любом случае национальное и конфессиональное в феномене находятся в неразрывном единстве, образуя некий тюркско-исламский синтез»4. Очевидно, что исламская риторика была взята на вооружение, исходя из тактических соображений. Религиозный фактор для пантюркистов -всего лишь дополнительное средство для усиления своих амбициозных постулатов, предназначенных для внутри- и внешнеполитического пользования.
Во внутриполитической борьбе, как и во внешней политике, ссылки на религию в официальной турецкой риторике преследовали к тому же цель нейтрализации иранского влияния в центральноазиатском регионе, хотя и так было ясно, что политические элиты на местах предпочитали скорее турецкую секулярную модель государственного устройства, нежели иранскую.
Армяно- азербайджанский конфликт вокруг Нагорного Карабаха по сути своей был национально-освободительным движением армянского населения края, «доведенного до черты физического выживания, экономической блокады, депортации и убийств»5, против политики этнических чисток и государственного террора. Конфликт был также обусловлен серьезными ошибками в советской национальной политике и этнической нетерпимостью, базирующейся на историческом опыте межэтнического сосуществования. Конфликт, пройдя несколько этапов, превратился в широкомасштабную войну, в ходе которой стороны были готовы использовать любые методы с целью привлечь на
3 Jossef Bodansky. Some call it peace. Waiting For War In The Balkans http://members.tri- pod.com/Balkania/resources/geostrategy/bodansky_peace/bp_part3.html
4 И. П. Добаев. Исламский радикализм: генезис, эволюция, практика, Ростов-на-Дону, Издательство СКНЦ ВШ, 2003, сс. 131- 132.
5 Г. Старовойтова. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев, Санкт- Петербург, 1999, с. 113.
[стр. 169] ФАКТОР ИСЛАМСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ
свою сторону мировую общественность и тем самым заполучить симпатии и сочувствие к своей позиции.
К тому же для азербайджанской стороны идеи исламского единства и соответствующие заявления становились удобным поводом для привлечения на свою сторону внимания и симпатий исламских государств в вопросе Нагорного Карабаха. Достойно упоминания и то обстоятельство, что идеи исламского единения были достаточно слабо проявлены в исламских республиках бывшего СССР и
