предполагала. Митя вел ее и был так чуток, потому что был причастен. Причастен ордену...
Он и не подозревал об этом, а теперь узнал.
Леля же постигала все как чужестранка.
Кира обернулась к ним, увидела их лица, их мертвые лица со вдавленными веками и, опустив глаза, посмотрела на их текучие как ручьи руки.
Она смотрела долго, потому что они ее не видели, смотрела на худые длинные пальцы подростка, которым позволялось скользить так непристойно по такой белой на темном дерматине руке Лели. И это зрелище, - как в театре на высотах спектакля, когда тишина, ни вздоха - в первую минуту увлекло ее своею странной притягательностью...
Но в следующую минуту она уже пылала ненавистью.
Голос Киры, рассчитывающейся с шофером, не сразу, но вернул Митю и Лелю в действительность. Леля первой разомкнула веки и через секунду ее глаза встретились с митиными, - и, поняв, что теперь она отвечает за двоих, вдруг наполнилась мужеством и силой. Она сказала мягко, но четко: Митечка, помогите Кире выйти из машины, - видя, как слабо справляется с этим ее подруга.
Митя быстро исполнил приказ, выскочив из машины и подав тетке руку. Кира едва переносила его присутствие, но была ужасно слаба сейчас, да и жил он пока в ее квартире!..
Она увидела, что Леля идет следом и не стала возражать, - не было сил.
Митя же, ведя по лестнице тетку, прислушивался к шагам Лели и ему казалось, что - вот миг! и он, обернувшись никого не увидит.
Это было таким сильным наваждением, что он обернулся со страхом и посмотрел на Лелю дольше, чем это было прилично...
Кира вдруг захохотала, не сдерживаясь, и Елена Николаевна все поняла. Как они были несдержаны с Митечкой, и что предстоит им сейчас, а Мите потом!.. И ей тоже!
Но она не испугалась.
Елена Николаевна вдруг перестала бояться потерять Киру.
Но как всякий слабый человек Леля все же искала лазейку для улаживания всего: Кира такая уставшая и больная!..
... Конечно, думала Леля, Кира - не добрячка, и естественно отнесется к их любви - однозначно плохо...
Она всерьез думала о перспективах! - и этим ничем не отличалась от юного Мити, только внешне держалась лучше. Была деятельной, милой, усадила Киру в кресло, укрыла пледом, повесила плащи...
А Митя стоял у стены и не сводил с нее глаз. Она это чувствовала и замирала под этим взглядом. Но надо держать себя в руках!
- Митя, - сказала она и Митя вздрогнул, - я пойду поставлю чайник, а вы накройте стол... Не стойте как незваный гость!
Она ушла на кухню, хотя чайник всегда кипятили в комнате на плитке, но ей хотелось сделать так, - оставить их одних и самой немного побыть наедине.
Тетка и племянник остались вдвоем.
Они молчали (Митя, наконец, сел на стул). Кире был отвратителен этот дрожащий кролик, приезд которого так круто изменил ее жизнь и которую - она понимала!- такой как прежде - не сделаешь.
Кира внимательно смотрела на Митю - разглядывала! - но он не видел этого брезгливого взгляда, опустив глаза на свои мокрые некрасивые ботинки...
... Обколдованная Лелька, думала Кира, что же она в нем видит?
Красавца? Умника? Рыцаря? Кого? Ведь невозможно же принимать позор вот из-за этого вот существа, которое скорчилось на стуле, подогнуло ноги и уставилось своими непонятного цвета глазенками на грязные ботинки!..
Кира готова была взашей вытолкать это развратное как насекомое, ничтожество, но сдерживалась.
А Лельку же надо было спасать, и очень ненавязчиво и осторожно. Кира знала, что сначала - после спасения - Лелька станет ее врагом, а потом сама будет плакать слезами и благодарить Киру за то, что та спасла ее от чуши и глупости. А если быть честной, то Кира виновата, и немало! Нельзя было сквозь пальцы смотреть на семейную жизнь Лельки! Этот ее жуткий муж, который шляется, какие-то няньки и домработницы, которые то воруют, то исчезают, то беременеют невесть от кого... А Кира? Разве была она ласкова с Лелькой? Нет и еще раз нет! И особенно последнее время... Вот и появился 'герой-любовник', - ближайшее, что нашлось под боком у всеми заброшенной Лельки, оказавшейся такой еще девчонкой!.. Может быть и хорошо, что так случилось, подумала вдруг Кира, - как прививка с болью, когда рядом опытный врач и целитель!
Вошла Елена Николаевна с чайником. На кухне она охолонула и поняла, что действует вопреки всем правилам такта, но она боялась за Митю, видела, как он беспомощен и осталась его защищать!
Но Кира сидела в кресле этакой добродушной теткой, с пледом на коленях и полуулыбкой... И Леля решила, что все же Кира ничего не знает и вздохнула освобожденно.
Они сели пить чай, довольно вяло, ибо ни чая, ни кофе никому не хотелось.
Умудренные дамы делали хотя бы вид, чего не умел Митя: он смотрел на Лелю - свою прекрасную возлюбленную, и делал это украдкой, что было совсем плохо...
И тогда Кира спросила с еле сдерживаемой злостью: Вадим, неужели ты не понимаешь, что смотреть так, как ты смотришь на Елену Николаевну непристойно?
Леля вздрогнула, мгновенно поняв, что она - дура из дур! - доверилась кириному добродушному виду - обычному ее актерству!
Кира остановила ее рукой.
- Я старалась его воспитать, но не получилось! Он оказался слишком нечистоплотным...
- Кира! - Крикнула Леля.
Кира ласково успокоила ее: не кричи, послушай минутку... У Мити есть девочка, Нэля, и почему он сегодня не пригласил ее, - я не знаю... Это некрасиво... Она здесь бывает и они... играют на кушетке, как я понимаю не в детские игры...
Кира улыбалась снисходительно.
Митю обдало жаром и сразу же он захолодел, замерз, и не мог вымолвить слова... Как? Она еще и лжет!
Круглые голубые глаза повернули к нему свой свет, он смог только смотреть в них... Преданно и с нескончаемой любовью.
А Кира, видя, что оба молчат, еще добавила: он не промах, наш Митечка!.. Девчонку, дочь какого-то большого человека, охомутал... Что-то ты побледнела, матушка моя? Не надо с мальчишками ручками в такси жаться, как будто ты - Нэля!
Митя пришел в ужас и вместо того, чтобы сказать тетке что-то веское и мужское, тихо вытащился из комнаты и пошел на кухню.
Там, как всегда, сидел Ваня Руцкин и ждал 'третьего'.
Митя посмотрел на стол - 'Беломора' не было, - тихо пошел из кухни, прошел мимо теткиной комнаты, и вышел на улицу.
Вдруг ему стало отвратительно все, что он оставил позади себя. Не Леля! Но и она будто поблекла в той мутной стоячей воде. Он подумал, и это моя тетка! Сестра моей мамы!.. Потом он внезапно решил, что она права и что все - к лучшему. Елена Николаевна - это Елена Николаевна, а он - сопляк и просто теткин племянник... Разве при свете дня он посмеет подойти к Елене Николаевне? А она? И она не пройдет с ним по улице при свете дня... Хоть и горько сознавать, но все это - блеф, ресторанный мятеж, ночные его безумства...- стирает собою белый светлый день.
Он медленно брел по улицам и в отчаянии своих мыслей вдруг стал черпать некую сладость, которая обычно, под конец, ему,- отчаянию,сопутствует.
Кира и Леля молчали после ухода Мити. Леля, не поднимая глаз, разбирала бахромки скатерти, - отделяя белые от красных...
На Киру она смотреть не хотела и не знала, как ей уйти... Кира тщетно ждала ее взгляда, не дождалась, и проникновенно,
