Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.

Нельзя было вступать в орден при помощи симонии, то есть подкупа [297]. Но тут существовала определенная двусмысленность, потому что обычай вручать подарок — оружие, коня, даже деньги — при вступлении в орден поощрялся. Протоколы допросов из процесса ордена Храма, некоторые обычаи госпитальеров, когда они обосновались на Родосе (новый брат должен был оплатить свою поездку на Родос), хорошо показывают, что симония практиковалась.

Даваемые обеты были пожизненными. Роспуск ордена Храма в 1312 г. не отменил обетов тамплиеров, если те, получив отпущение и примирившись с церковью, вступали в другой монашеский дом, по преимуществу в орден Госпиталя. Однако отдельные братья — дезертиры, ренегаты, предатели — покидали военные ордены. Некоторых после покаяния принимали туда снова [298]. Впрочем, орденские уставы это вполне предусматривали[299] .

Братья… и прочие

К братьям — членам ордена добавлялся целый ряд людей, не дававших обетов. Эти категории появились очень рано: еще до того, как тамплиеров узаконил собор в Труа в 1129 г., они подключили к своим действиям на Востоке графа Шампанского и графа Анжуйского. Fratres ad terminem служили определенный срок, ограниченное время; это относится ко многим крестоносцам, продолжившим свое паломничество на несколько месяцев в форме службы военным орденам на Святой земле[300]. В Тевтонском ордене благочестивые миряне, женатые или неженатые, рыцари, крестьяне и иногда даже сервы служили ордену «из милости» в качестве оруженосцев, слуг или челяди[301].

Другие были собратьями или «сосестрами» (confrater, consoror) ордена. Их «принимали» в собратство ордена, и этот акт сопровождался передачей «милости», дара (например, коня или доспехов) либо ежегодной ренты: в 1174 г. женщина из Иерусалима по имени Гизела и ее сын принесли в дар Госпиталю дом при условии, что их примут в собратство ордена. В 1232 г. армянский вельможа Константин Ламброн передал Госпиталю казаль (деревню), потому что ему и его отцу, принятым в собратья ордена, покровительствовал покойный магистр Гарен де Монтегю[302]. Были и коллективные приемы: в 1329 г. в собратья Тевтонского ордена приняли братьев герцога Силезского в награду за помощь в борьбе с королем Польши[303]. В 1255 г. Госпиталь принял в собратство ордена членов собратства святого Иакова Акрского; приоры этой группы обязались ежегодно заново приносить ордену присягу[304].

«Отдавшиеся», или донаты (donnes, donats, rendus) были связаны с орденом еще тесней: Констанция, дочь Людовика VI, «отдала себя» ордену Госпиталя в 1173 г. и передала ему казаль, расположенный близ Аскалона; в 1177 г. Робер де Меён, отправляясь в паломничество в Иерусалим, совершил такой же жест, но земля, отданная им, находилась в Кенси, в Берри[305]. «Отдать себя» (я отдаю себя и свое имущество) значило больше, чем быть «принятым, в собратья». Отмечается, что в XIII в. в военных орденах донат вытеснял собрата. Положение доната было полумонашеским[306]. Донат иногда жил в командорстве; он отдавал свое имущество ордену, но мог продолжать им пользоваться до своей смерти либо до смерти супруга. Он носил «знак» ордена. Собратья и донаты не давали обетов; они пользовались материальным и духовным покровительством ордена и получали право выбирать себе место погребения на его кладбищах.

Наконец, fratres ad succurendum [братья ради получения помощи (лат.)] давали обет вступить в орден, но откладывали его исполнение до смертного часа или до старости. Вильгельм Маршал, отправляясь в 1186 г. в крестовый поход, дал обет вступить в орден Храма. Выполнил свой обет он на смертном ложе в 1219 г. Его похоронили на кладбище лондонского Темпла[307].

В самом широком смысле все погонщики волов и пастухи, слуги, крестьяне, работавшие в командорствах, которые не были мастеровыми братьями, но походили на них, образовали группу неопределенных очертаний, которую называли то «близкими» (familiares. Тевтонский орден), то «людьми Храма» либо другого ордена.

Количество

Сколько их тогда было?

Историк часто затрудняется ответить на этот вопрос, потому что не располагает общими цифрами.

Точные и надежные численные данные есть только по рыцарям. В сражении при Ла-Форби в 1244 г. погибло или пропало без вести 312 рыцарей Храма, 328 рыцарей Госпиталя и 400 тевтонских рыцарей[308]. Это составляло, вероятно, четыре пятых от числа орденских рыцарей, находившихся тогда на Востоке. На Кипре, куда после 1291 г. ордены начали эвакуироваться, численность гарнизонных рыцарей значительно сократилась: госпитальеры ее ограничили числом 65–70 на 80 боевых братьев. Но Госпиталь (как и Храм) был в состоянии доставить сотню их из Европы в случае необходимости[309]. Наконец, на Родосе нормой было постоянное присутствие 300 рыцарей. В январе 1466 г. генеральный капитул указал такой нормальный состав: 300 рыцарей, 20 боевых сержантов и 30 капелланов[310]. Подкрепления, которые можно было вызвать с Запада, там тоже достигали сотни рыцарей. Итак, орден Госпиталя — если ограничиться интервалом XIII–XV вв. — как на Святой земле, так и на Родосе был способен выставить 300– 400 рыцарей, максимум до 500.

Чтобы содержать этих элитных бойцов, ордены должны были располагать в Западной Европе инфраструктурой, тысячами людей в сотнях командорств. Такое «расточительство» смущало общественное мнение на Западе! Но на него надо смотреть под другим углом зрения: рыцарь никогда не бывает один. Чтобы он был эффективен в бою, ему должны помогать оруженосцы и слуги, и подразделение тяжелой конницы ничего не сделает без конницы легкой, пехотинцев, лучников и арбалетчиков. Значит, к 500 рыцарям надо добавить несколько тысяч бойцов, набранных в ордене или вне ордена, которым приходилось платить. С учетом этого критические мнения европейцев выглядят менее обоснованно.

Из цифр, полученных на основе протоколов допросов тамплиеров во время их процесса, расследований для Госпиталя за 1338–1373 гг. или анализа по немецким баллеям Тевтонского ордена следует, что разные категории братьев были неравномерно распределены между фронтом и тылом: на фронте находились рыцари и наемники, а также меньшая часть боевых сержантов и священников; в тылу — сержанты, прежде всего служебные сержанты или мастеровые братья, и братья-капелланы вместе с «отставными» или увечными бывшими бойцами, а также великое множество собратьев, донатов, близких, в отношении которых уже толком было не понять, благодетели это или паразиты.

Национальный или интернациональный состав?

От территории, на которой происходит набор в ордены, зависит их национальный или интернациональный характер. Но реальность была менее однозначной.

Оба больших ордена Святой земли, Храм и Госпиталь, проводили набор по всей Западной Европе. Тем не менее как в том, так и в другом явно преобладали французы: из 75 тамплиеров, допрошенных на Кипре во время процесса, 40 происходило из Франции и Прованса, 11 — из Испании, 7 — из Италии, 4 — из Англии и 3 — из Германии. Кроме того, 10 дали свой обет на Востоке[311]