разборчивостью. Оно и понятно – ближайшей весной всего две невесты выберут себе мужей – из четырех- то десятков претендентов в возрасте от семнадцати до сорока! При таком выборе и зимой серебряные снежинки в букете – не диво…
Причин для волнения юношам «нижних» гор добавляло поведение обстоятельных седобородых старцев, которые, насмотревшись на Ргиро, окруженного четырьмя красивыми и умными внуками, хищно высматривают и себе подобное счастье, отваживая от дома прежних женихов.
Скорее бы уже кончилась зима! Пусть себе живут в неведомой долине, подальше от глаз! Да и теперь, в общем доме, надо совесть иметь: выбрал невесту – и на прочих не смотри! Именно с таким смешным в своем однообразии требованием ходили к вождю Ларну дети родов «нижних» гор. Он улыбался, выслушивая очередного просителя, требующего унять несносных синеглазых хулиганов. Привычно обещал разобраться. Извинялся за расшалившихся молодцев, впервые получивших возможность днем и наравне с прочими ходить по поселку. Даже более того: присылал для выяснения подробностей и исполнения приговора Ронга, сына и наследника.
Того самого, на которого смотреть жалобщикам особенно тошно. За зиму сын вождя отъелся на сытной пище и отоспался – ведь караулить гнезда и следить за соседями нет более нужды. Он превратился в настоящего горного барса, обманчиво ленивого в движениях. Чуть насмешливого, не скрывающего ни своего превосходства, ни своих приемов.
Ронг приходил и молча ждал, пока изложат проблему. Говорить, и то становилось неприятно. Ведь сочувствие будет высокомерным, фальшивым… Ах, юная красавица спросила у его сородича, как можно забраться на эту скалу? И потому трое получили ушибы, не справившись с задачей. Грустно, – вздыхал Ронг, щурясь от сдерживаемого с трудом смеха. – Воин счел бы это не ушибом – царапиной, но дети имеют право и поплакать, коли нет мочи перетерпеть малую боль. Для таких особенно важно, что снави рядом и готовы помогать всем без разбора. С такими смешными ушибами – это не к нему, это к Говорящим. Ах, показать, как же туда, на отвесную скалу, вообще можно залезть? Тоже не к нему. Старшему сыну уже девять, он как раз осваивает это умение и охотно покажет. Скала-то детская…
И тогда, натерпевшись унижения сверх меры, парни шли жаловаться не к вождям уже, а к самому демону Тоэлю. Доброму демону: он никогда не отказывался излупить обвиненного в спесивости Ронга. В конце концов, среди людей не так уж много противников, достойных внимания айри. Этот именно таков. Оба получали немалое удовольствие от очередного поединка. А вечером обсуждали приемы и хвалились синяками, всегда под неизбежное ворчание Тара о том, что готовящийся перевалить на восьмую сотню лет айри должен иметь хоть немного солидности, а уж не разделаться с малышом в полчаса – вовсе несмываемый позор.
Ларн обычно присутствовал при разборе боя и внимательно слушал. Вождь сам учил лучших воинов рода и очень много интересного находил в науке демона.
– Первые снави прибыли в горы, прознав про беду погибающего рода. Они летели на спинах крылатых друзей, всегда готовых оказать такую услугу Говорящим этого берега, – сказал Тоэль как- то, закончив объяснения приемов боя. – Птицы огня обладают сознанием и зачатками дара, достаточными для общения без слов со своими седоками. Они исстари в дружбе. Как слышите и зовете их вы, не имеющие дара Хранители?
– Мы владеем им, но в иной форме, – вздохнул Ронг, открывая еще одну тайну. – Это и делает нас Хранителями. Мы выращиваем птиц с того дня, когда отложено яйцо в гнездо. У каждого в моем роду есть в друзьях тот птенец, первый. Мы просыпаемся однажды и знаем, что он пробил скорлупу и смотрит на горы. С этой минуты всегда ведаем речь и мысли птиц. И бываем признаны ими. Мой первый птенец – молодой вожак стаи. Старший, увы, погиб летом. Когда снави бежали из плена, их сожгли вместе с летунами. Три птицы не вернулись в гнезда у вершин гор. Трое в нашем роду видели их смерть. Больно было смотреть. Они падали и горели, все еще пытаясь спасти ходя бы седоков. Мой друг почти дотянул до земли, но девочку все равно не спас. Совсем молоденькая была снавь, мы принимали ее год назад в поселке, когда мой младший только-только родился. Он болел, и птицы принесли ее. Я хорошо запомнил того, кто добил Говорящую, вожак еще мог видеть его, хотя уже и не дышал.
– Ты пошел выяснять, кто новый враг, – кивнул Тоэль. – И разбираться с этим моим сородичем.
– Да. Я был очень осторожен, покрутился здесь, толком изучил долину, ангары и демонов. А еще стадо безумных людей, – нехотя кивнул Ронг. – Почуял большую беду. Я позвал своего первого друга, просил взять еще троих летунов, и мы двинулись на юг, искать снавей. Так велел отец. Месть отложить было очень трудно.
Вождь племени Хранителей согласно кивнул: удержать сына от мести за гибель снавей было нелегко. Но куда важнее казалось спасти еще живых от угрозы плена и гибели…
– Мы уговаривали снавей не идти на зов, но нас не послушали, – вздохнул Ларн. – Ронг сделал все возможное. А потом исчез, не сказав никому ни слова. Кроме жены, но она была полностью на его стороне, как всегда. Сама вещи собрала заранее и потом нам головы морочила более суток, давая ему время уйти.
– Тирр этого мерзавца нашел, упчочи умеют чуять сознание издали, а от него буквально пахло смертью, – кивнул Хранитель. – Он снова убивал, а мы с Тирром опять опаздывали помочь. Зато и улететь тот демон уже не успел. Никуда не годился как боец в сравнении с тобой, Черный человек. Мне было трудно, но я управился. Он еще долго оставался жив, много мне рассказал, поскольку позорно боялся боли… Говорил без умолку про планы своих сородичей, про желание найти гнезда птиц, про невероятное оружие- стержень, про рацию и способ издали узнать о приближении лодки через браслет на руке. Я взял браслет, оружие и заспешил домой, надо было уводить птиц.
– А он? – уточнил Тоэль.
– Я проверил, как работает заключенный в стержне огонь в отношении демонов и способен ли он сжечь летающую лодку, – усмехнулся Хранитель. – Вот потому прочие имели много причин сжечь наш поселок. Первую лодку, достигшую перевала, я тоже сжег. Она была пустая, демон говорил про такие – «автопоиск». Слово я не понял, но зато усвоил: начиненные смертью подобия первой лодки прибудут еще до заката.
– Ронг так шумел, что никто даже не пытался возражать, – улыбнулся вождь. – Мы успели спрятаться. По счастью, они добрались к нам под самую осень, когда птенцы уже оперились и испытали в деле свои крылья, могли улететь со старшими, хотя бы до ближней своей стоянки на островах.
– И первый раз союз Говорящих с миром и птиц дал трещину, – вздохнула Деяна, давно слушавшая в сторонке разговор. – Я спрашивала снавей. Когда фальшивый зов беды наполнил ужасом сознание способных его слышать, птицы покинули привычные места на островах Жемчужной нити полудня и улетели на юг, не откликаясь более на призыв одаренных. Они не предали прежней дружбы, но ушли, сочтя происходящее опасным безумием. И, надо признать, были во многом правы. Вот только теперь ни одна снавь западного берега океана понятия не имеет, как и где искать крылатых. Сходятся в одном: птицы и прежде предпочитали откочевывать зимой к югу. Так что по весне надо искать их там, где-то в теплых краях, как туманно советовали мне, виновато вздыхая, одаренные.
– Их зимние гнезда на горных кручах иного хребта, у самой кромки нашего мира, – кивнул Ларн. – Мой сын весной должен пойти на поиски. Он, уважаемый крылатыми Хранитель, передаст, что мы ждем птиц и здесь снова спокойно. Я рад, что ему не придется проделать столь долгий путь одному.
– Спасибо, неожиданная помощь. – Приятно удивился Тоэль.
– Это ваша – мне, в пути на юг? – чуть насмешливо не понял его Ронг. – О да, неожиданная. Но я бы хотел узнать наконец, почему тебя зовут где-то на далеком севере неведомой мне земли Черным человеком. Ведь, как гласит легенда моего рода, – наши предки пришли из-за океана. И в том мире они не знали демонов.
– Кровь народа Туннрёйз, – уверено хмыкнула Деяна. – Я так и думала. Те и с гребными судами управляются отменно, и по скалам лазают не хуже коз. Ну от кого еще эти странные рослые горцы могли получить в наследство синие глаза и свои кудри, сводящие с ума всех местных девиц?
– Да, – охотно согласился Ларн. – Наши предки звали себя туннрами. Есть легенда – они приплыли с восхода и спасли из воды раненую птицу. А потом птицы выручили их, когда скалы разбили лодку. Так было положено начало дружбе, а чуть позже – дана клятва беречь Огненных птиц во веки веков. Мы уже давно единое целое, ведь они дарят нам особые способности, с ними мы обрели счастье полета и полную свободу. А еще имеем в жизни цель, мы – Хранители.
