Тревор записал имя в записную книжку.
— Сколько времени ты проведешь в «Бельведере»? — спросила Андреа.
— Только сегодняшнюю ночь. Я должен вернуться завтра, а то накопится много дел.
— Твоя секретарша, Эйлин, присмотрит за всем наилучшим образом.
— Да, она просто сокровище.
Андреа промолчала. Она была уверена, что Эйлин влюблена в Тревора. Как она, наверное, переживает, видя, какие страдания испытывает Тревор из-за датчанки. Когда-нибудь, возможно, у Тревора откроются глаза, и тогда Эйлин будет вознаграждена. Странно, подумала Андреа, как сильно она желает, чтобы Тревор был счастлив, хотя речь идет не о ней, а о другой девушке. Когда-то она ревновала Тревора ко всем девушкам, с которыми он был знаком. Сейчас она хотела только избавить его от Ингрид.
Андреа разбудил легкий настойчивый стук в дверь ее спальни. Еще не настало время вставать, но Андреа уже поняла, что ее трясет за плечо мисс Уиверн.
— Да? Что, что случилось?
— Ланздейл! Вставай, пожалуйста. Женщине, остановившейся в 379-м номере, плохо.
Андреа с трудом открыла глаза:
— Можно мне сначала одеться?
— Нет, только накинь халат или пальто. Это срочно.
Лаура Уиверн была в темно-зеленом халате, и Андреа накинула собственный халат и засунула ноги в шлепанцы.
Она спустилась вслед за мисс Уиверн на третий этаж и вошла в номер, где на постели лежала молодая женщина.
— Мисс Уиверн, — шепотом произнесла Андреа. — Что с ней случилось?
— Еще не знаю, принеси воды.
Андреа быстро наполнила стакан, и мисс Уиверн поднесла его к губам женщины.
— Вызвать доктора? — спросила Андреа.
— Пока нет. Мы не любим приглашать сюда врача без насущной необходимости.
Женщина тихо застонала, потом откинула со лба волосы.
— Я ужасно себя чувствую, — пробормотала она.
Андреа уже окончательно проснулась и удивлялась странной ситуации. Часы на туалетном столике показывали половину четвертого утра. Почему мисс Уиверн обратилась за помощью именно к Андреа, когда внезапно заболела проживающая в отеле женщина, ведь ее спальня находилась даже не на четвертом этаже? Возможно, мисс Престон, сестра-хозяйка третьего этажа, отсутствовала, и Уиверн временно присматривала за обоими этажами. Но почему не вызвать мисс Дикин со второго этажа? У нее есть опыт работы сиделкой.
— Я могу что-то сделать? — осведомилась Андреа.
— Да. Сходи в служебное помещение, приготовь чай и принеси сюда.
Андреа сделала, как было приказано, но на третьем этаже поднялся бы шум, если бы сестра-хозяйка третьего этажа обнаружила, что Андреа, работавшая всего лишь стажеркой и не имевшая даже статуса горничной четвертого этажа, нарушила заведенный порядок.
Она отнесла поднос с чаем, на котором стояли две чашки и сахарница в 379-й номер. Несомненно, мисс Уиверн тоже захочется чаю.
Мисс Уиверн подала чашку чая женщине, лежавшей в кровати:
— Хорошо, Ланздейл. Можешь идти в свою спальню. Думаю, что больная через несколько часов поправится.
Андреа вернулась в служебное помещение, проверила, выключен ли газ, и, тихо ступая, пошла по коридору.
Ночной портье, совершавший дежурный обход помещения, с усмешкой сказал ей:
— Поздновато вы бродите, мисс.
— Это не ваше дело, — ответила она вызывающе. — Вам полагается молча проходить мимо, если встречаете нас в коридоре.
Андреа пошла дальше, а портье открыл в стене маленький ящичек с застекленной дверцей и вставил ключ, чтобы автоматически отметить время пожарной проверки на этаже.
Вернувшись в свою комнату, Андреа пожалела, что осадила портье. Почему он проверял третий этаж и оказался там именно в это время?
Она легла в постель, утешая себя мыслью, что до шести осталось еще два часа.
У Югет как раз было два выходных дня подряд. На этот раз она, как положено, попросила служебный пропуск и уехала в Лондон на встречу с французами, так что обошлось без ее бесконечных вопросов.
Мисс Уиверн, которая завтракала в комнате для служебного персонала, не появилась, и Андреа решила, что ей пришлось остаться с больной женщиной.
Андреа вернулась к исполнению обязанностей официантки и сожалела, что ей не удалось подольше поработать в цветочном отделе у мисс Хитон. Это был полезный опыт. Но одна из помощниц мисс Хитон уже поправилась, и мисс Хитон решила, что не нуждается больше в помощи Андреа, которая не поняла, было это комплиментом или ей хотели сказать, что от нее мало толку.
Андреа накрывала служебные столы к ленчу, когда старший официант сказал ей, что ее немедленно вызывают к менеджеру, отвечающему за подбор персонала. Когда она пришла к нему, он строго взглянул на нее и сказал, что ее требует к себе главная сестра-хозяйка.
Запыхавшись, Андреа постучала в дверь кабинета тети Кэтрин.
— Садись, Андреа, — сказала ей миссис Мейфилд, когда она вошла.
Пока ее тетя делала какие-то записи у себя в блокноте, Андреа вспоминала события последних дней, чтобы понять, в чем она провинилась. Ее совесть была почти спокойна, хотя никогда нельзя быть уверенной, будучи стажеркой, что ты, сама того не желая, не совершила какого-то серьезного проступка или не угодила кому-нибудь из старшего служебного персонала.
Тетя Кэтрин повернулась к племяннице и строго спросила:
— У тебя вчера был выходной, часть дня и вечер?
— Да, мадам.
— Будь любезна, расскажи мне, как ты провела время.
Поскольку Андреа колебалась, миссис Мейфилд продолжала:
— Я думаю, это в твоих интересах.
— Я пошла выпить чая с мистером Деннистоуном, потом в театр. Тревор повел меня в маленький ресторанчик выпить по чашке кофе и перекусить. Потом я пришла домой.
— Одна?
— Нет, мистер Тревор проводил меня до служебного входа.
— И ты знала, что он остановился в отеле на ночь?
— Конечно. — Смысл этих вопросов оставался ей неясен.
Миссис Мейфилд вздохнула, взяла карандаш и стала вертеть его: привычка, к которой она прибегала, когда была взволнована. Это насторожило и Андреа.
— Что-то случилось с Тревором? — спросила она испуганно.
— Нет, насколько я знаю. Но ты… — Миссис Мейфилд не договорила, потом начала снова: — Андреа, я хочу знать правду. Тебя видели, когда ты выходила из комнаты мистера Деннистоуна сегодня, где-то около четырех часов утра.
Глаза девушки засверкали, кровь прилила к щекам.
— Это наглая ложь! Я даже не знаю, в каком номере он остановился или на каком этаже. Кто бы вам ни сказал эту бессовестную ложь, он пытается выставить меня отсюда.
— Сядь и возьми себя в руки, — спокойно сказала тетя.
Андреа задрожала всем телом. Кто ненавидел ее так, что выдвинул это чудовищное обвинение? Даже мисс Уиверн не могла зайти столь далеко. Андреа внезапно успокоилась: на этот раз сама мисс Уиверн станет ее алиби, ее спасением.
— Мисс Уиверн знает, где я была в это время, — сказала она уверенно.
— И где же ты была?
