«Что я сделал?»
«Голова у него умная, но в ней есть какая-то машинка, которая держится на ниточке. Порвется эта ниточка — машинка завернется, и тут конец уму и рассудку», — говорил когда-то один из воспитателей Павла. В 1800-м и в начале 1801 года очень многим окружавшим императора людям казалось, что ниточка вот-вот порвется, если еще не порвалась. «За последний год подозрительность в императоре развилась до чудовищности. Пустейшие случаи вырастали в его глазах в огромные заговоры, он гнал людей в отставку и ссылал по произволу. В крепости не переводились многочисленные жертвы, а порою вся их вина сводилась к слишком длинным волосам или слишком короткому кафтану…» — вспоминала княгиня Ливен.
Да, на характере Павла умело играли самые разные люди и с разными целями. Да, он был отходчив и часто миловал наказанных, и эта черта также была использована его врагами. Он знал свои слабости и всю жизнь с переменным успехом боролся с ними. Но к концу жизни эта борьба явно сделалась для него непосильной. Павел постепенно сдавал, и хотя до той грани, за которой начинается «конец рассудку», он не дошел, но быстро к ней приближался. Роковую роль, наверное, сыграло стремительное расширение привычного и с детства очень ограниченного горизонта восприятия до размеров реального и бесконечного мира. Сознание Павла так и не смогло принять и упорядочить его.
Не без влияния истинных заговорщиков император рассорился с собственной семьей. Еще до того Нелидову сменила смазливая и недалекая Анна Лопухина. Окружение Павла пребывало в постоянном напряжении и страхе. Распространился слух, что он готовится расправиться с женой и сыновьями. Страна замерла…
Конечно, от ропота до цареубийства — колоссальная дистанция. Но вряд ли второе стало бы возможным без первого. Реальный (и оставшийся незамеченным Павлом) заговор возглавили как близкие к нему люди — фон Пален, Н.П. Панин (племянник воспитателя Павла), так и его давние враги — братья Зубовы, Л. Беннигсен. Согласие на свержение отца с престола (но не на убийство) дал сын Александр. За сорок дней до переворота императорская семья перебралась в едва достроенный, еще сырой Михайловский дворец. Именно здесь в ночь с 11 на 12 марта 1801 года были разыграны заключительные сцены трагедии.
…Изрядно поредевшая по дороге к покоям императора толпа подогретых вином заговорщиков нашла Павла не сразу — тот спрятался за каминной ширмой. Последними произнесенными им словами были: «Что я сделал?»
Сознание между "здесь" и "там"
Первоначально понятие «гипноз» связывалось со сном, поэтому и сам термин происходит от греческого слова «hypnos» — сон. По мере того как накапливался опыт исследований, этот вывод изменился. В.М. Бехтерев определил гипноз как одно из трех основных состояний мозга наряду со сном и бодрствованием. Позднее было установлено, что у человека, находящегося в состоянии третьего режима работы мозга, повышается восприимчивость к внушению и ослабляется острота реальных факторов. И в этом состоянии сила слова особенно значима. При помощи этого «инструмента» можно восстановить или подорвать психофизиологическое равновесие человека. Правда, надо сказать, что не все одинаково поддаются воздействию гипноза. Наиболее внушаемы люди, имеющие развитое образное мышление и способные легко усваивать новую информацию. То есть чем выше интеллект и творческий потенциал, тем человек более гипнабелен.
У некоторых существует превратное понимание гипноза как подчинение слабовольной личности гипнотизеру с более сильной волей, но это представление больше навеяно рассказами о сеансах графа Калиостро или же посредством выступлений эстрадных гипнотизеров, демонстрирующих «магическую» силу. В основном такие чудеса показывают в многоместных залах или на стадионах, потому что при большом скоплении народа повышается взаимная суггестия — коллективная внушаемость. Для этого гипнотизер в начале сеанса призывает присутствующих подавать знаки, когда они начнут ощущать что-то необычное. Несколько человек, особо подверженных внушению, в зале находятся всегда, ну а дальше проявляется и цепная реакция других.
При индивидуальном же сеансе, даже при самом глубоком гипнозе, невозможно заставить человека делать то, что противоречит его моральным принципам и убеждениям. Однако если слова «попадают в цель», то их воздействие становится значительно выше, чем на сеансах психотерапии, когда внушения осмысляются в течение нескольких месяцев. В гипнозе, напротив, они сразу же становятся руководством к действию.
Из прошлого в будущее
