Тогда к чему было ждать три года? Могли бы сразу набрать уродов без возницы в голове, не привередничать с людьми. Глядишь, сейчас с Угрем бы да Безухим за одним столом обедали.
Не знаю, к чему привел бы этот разговор, не поднимись на стену Тай.
Тай появилась в банде полтора года назад. Она была единственной, к кому так и не прилипла ни одна кличка – лишь сократилось высокомерное Тайлика до простого, свойского варианта. Первое время ее звали было Недотрогой, но после истории со Свинорылом, когда кличка стала окончательно соответствовать делу, заткнулись. Знали, я первый затолкаю язык в глотку тому, кто произнесет это слово, заставляющее Тай вздрагивать, будто от удара, срываться с места и бежать в дальний уголок, вновь и вновь переживая все, что довелось ей испытать в руках покойного урода, сдохшего непозволительно быстро.
Порой ребята посмеивались над тем, как я веду себя с Тай. Кое-кто прямо намекал, что я дурак и упускаю лучший способ убедить девушку в том, что ничего она не потеряла, а только лишь приобрела. Да, я понимаю, для Стрелки, где каждый передел между бандами знаменуется праздничным разгулом на отвоеванных улицах, это выглядит глупо. На здешних свадьбах заполучить невесту, не побывавшую до того в чужих руках, а то и не в одних, – случай крайнего везения. Местные девушки глядят на эти вещи просто: предпочитают заблаговременно наведаться к травнице Алире и запастись средствами от нежелательных последствий. Но Тай не здешняя. Полтора года назад она пришла из Подковы, не имея ни малейшего представления о нравах Стрелки. Ей повезло: одним из первых на правом берегу девушке встретился Подсолнух, он-то и проводил ее к нам. Тай – другая. Просто невозможно подходить к ней с теми же мерками, что к остальным девчонкам банды. К любым другим девчонкам вообще.
– Я боюсь за вас, ребята, – тихо проговорила Тай, касаясь ладошкой моей руки. Ее присутствие лишило меня всякой охоты ругаться с Подсолнухом. – Если вы… Если вас… Что будет со всеми остальными? Неужели никак нельзя избежать этого боя?
Я осторожно приобнял ее за плечи. Тай напряглась, сжимаясь в комок. Потом немного расслабилась. Это было большее, до чего продвинулась наша близость за последние дни. Огромный шаг по сравнению с временами, когда девушка шарахалась от каждой упавшей на нее тени.
– Ничего хорошего не будет, – ответил я. – Именно потому боя нельзя избегать. Мы покончим с Ящером раз и навсегда. Мы останемся живы, а он нет. Это я тебе обещаю.
За спиной послышалось насмешливое рукоплескание.
– Браво, браво! – Змейка, девушка Подсолнуха, продемонстрировала свой ядовитый язычок. – Я еще до седых волос не доживу, как вы двое поцелуетесь.
Маленькая, гибкая, злая, Змейка полностью соответствовала своему прозвищу. Понятия не имею, как они с Подсолнухом до сих пор не поубивали друг друга, но это уж не мое дело. Лучший в банде мастер дальнего боя – в шустрых Змейкиных ручках в метательное оружие превращалось все, что угодно, – недобро зыркнула в сторону Тай.
– Чем хныкать, лучше б научилась чему полезному, – шикнула Змейка, с лязгом разворачивая между пальцами два веера ножей и таким же отработанным движением пряча их обратно.
Тай одарила ее непередаваемым взглядом синих глазищ и двинулась прочь, гордо выпрямив спину. Похоже, на тайном женском языке между ними было сказано куда больше, чем дано нам понять. Так же как не понять причин взаимной лютой неприязни.
– Подсолнух, а у нее правда язык раздвоенный? – спросил я друга.
Змейка зашипела, словно рассерженная гадюка.
– Сейчас станет таким у кого-то другого, – пообещала она, продолжая играть ножами. – И чего ты нашел в ней, а, Чертополох? Она ведь дура набитая, твоя зачарованная княжна. Но вообще я не с тем пришла. – Змейка мотнула головой. Толстая черная коса взметнулась в воздух, перелетая с одного острого, хрупкого плеча на другое. – Я о чем подумала. Проклятого дома Ящеру не взять. Ни одному, ни с братом. Может, пока не поздно, собрать людей сюда? Ну, как в настоящую крепость в осаде. И Ящер до них не доберется, и нам с обороной легче будет.
– Я тоже об этом думал, – сказал я. – Так не пойдет. Во-первых, мало припасов. Во-вторых, мало места. Во дворе будет теснее, чем на Княжьей площади в день принародной казни. В-третьих, ловушки. Будешь посылать по человеку с каждым сопляком, которому вздумалось до ветру? Ну и в-четвертых, это у нас вещей – лишь портки с рубахой на смену, ложка с миской да оружие. Вот как пожжет Ящер дома снаружи, куда возвращаться? Да тот же Клаур. У него одного ирганского дерева запас – полон сарай. Не считая инструмента. Куда тащить? И так у всех мастеров. А еще свиньи, куры и прочая скотина…
Змейка сконфуженно покраснела. Это была единственная вещь в мире, способная загнать нашу маленькую воительницу в краску, – указание на совершенные ею ошибки.
– Не подумала, – вздохнула она. – Забыла. Значит, нам хочешь не хочешь придется драться на улице. Плохо.
– Да ладно, Змей, – вмешался Подсолнух. – Как будто в первый раз. Вон Свинорыла вообще в его собственном логове придавили.
– Это ты меня, что ли, утешать?! – мгновенно взвилась девушка. – Ты меня с кем путаешь? С кое-кем кудрявым и белобрысым? Я что, по-твоему, боюсь, что ли?
Друг вяло отбивался от обрушившихся на него десятков обвинений в самых противоестественных поступках (сам виноват, стройные ножки у девчонки, конечно, важная вещь, но иногда стоит глядеть и на остальное тоже – например, на характер), а я всматривался в темноту, пытаясь обнаружить признаки Ящера и его головорезов. Нынешнее Таинство выдалось темным как никогда. Шестерых Братьев либо не было видно совсем, либо они ушли настолько далеко, что немногим выделялись своей яркостью среди окружающих звезд.
Отдаленный пересвист положил конец моим бесплодным попыткам. Подсолнух со Змейкой тотчас прервали скандальное выяснение отношений.
– Идут, – сказал друг.
Я коротко кивнул на ходу, сбегая по лестнице вниз.
Наши уже собирались во дворе. Полностью готовые, они ждали лишь указаний, куда кому двинуться. Все-таки не зря я отказался в свое время от принятого в бандах обычая: младшие промышляют воровством и милостыней, доказывая свое право на участие в серьезных делах. Мы жили исключительно на дань, собираемую с жителей вотчины. Я считал это справедливым обменом. Ведь платят же купцы наемным охранникам за то, чтобы их обозы оставались в целости. Тут то же самое, разница лишь в том, что грань между «разбойниками» и «охраной» получалась довольно размытой, да и по доброй воле никто нас не нанимал. Но тем не менее свою часть обязательств, касающуюся защиты от других банд, я собирался выполнять честно. И готовил из ребят исключительно бойцов с того возраста, с которого они попадали ко мне, не тратя драгоценное время на другие занятия. Такой подход уже принес пользу в истории со Свинорылом. Никто не ожидал от толпы четырнадцати-пятнадцатилетних подростков того, что, ворвавшись в его логово, они с легкостью порежут взрослых бандитов, державших в страхе все окрестные улицы. А ответ был прост. Люди Свинорыла расслабились в праздной безнаказанности, изредка вступая в мелкие стычки с такими же разленившимися бойцами из банды Пятнистого Кота. Они давно доказали всем свою силу, а перепроверить это ни у кого и мысли не возникало. Конец Свинорыла был предрешен. Не я, так кто- то другой, такой же молодой и наглый, нанес бы разжиревшему чудищу смертельный удар. А мы уже тогда представляли собой сплоченный отряд, закаляющий умения постоянными упражнениями. Не зная, как взаимодействуют и тренируются бойцы княжеской армии, мы на ходу изобретали способы – я, Подсолнух, Змейка и несколько других старших ребят. Результаты потрясли нас самих, ведь нападение на Свинорыла не планировалось заранее.
Но Ящер – другое дело. Его банда только что пережила несколько серьезных войн и жирок, если таковой имелся, подрастрясла. Их было больше, и каждый из них в целом был сильнее. Бой предстоял нешуточный и кровопролитный. А тут еще и Трехпалый, маячащий на горизонте! Хвостатые звезды! Как же отвратительно все складывается!
Запретив себе даже думать о возможном поражении, я принялся отдавать команды:
– Змейка! На тебе крыши с той стороны. Ящер наверняка притащит стрелков. Обойдешь по тылам и снимешь их. Костыль! Прикрываешь с нашей стороны.
Костыль, бывший Попрыгунчик, проводил скрывшуюся в темноте Змейку завистливым взглядом. Когда-то это было его любимое занятие – захватывающий поединок в скрытности, хитрости и меткости в
