— Как твоя фамилия?
Руоповец, чувствуя, что даром теряет время на столь длительные, как ему казалось, тирады, разочарованно вздохнул и представился, ничуть не скрывая злобы:
— Старший оперуполномоченный РУОПа Летунов Геннадий Иванович. Доволен?
Веденеев перевел взгляд с календаря на выпуклый лоб Летунова и спокойно произнес:
— Хана тебе, Гена. Я никого и никогда так не презирал за природную тупость и самоуверенность, как тебя. Ты не захотел выслушать и понять меня, ты просто решил сделать из меня скота, причем просто потому, что тебе так захотелось! Тебе это выгодно, а потому — нужно. А мне — нет. Теперь запомни мои слова: какие бы события ни произошли далее, я гарантирую одно: погоны носить ты больше не будешь.
— Ну, ну! — усмехнулся Летунов. — Продолжайте, задержанный!
— Я слышу нотки нигилизма в твоем голосе? — Артур заставил себя улыбнуться. — Вижу неприятие на веру моих слов? Тогда, Летунов, поезжай в изолятор УВД, открой первую попавшуюся камеру и объяви сидящим внутри: «Меня опер по фамилии Веденеев пообещал утопить в говне!» В ответ примерно половина из находящихся там посоветует тебе утопиться самому, побыстрее и без моей помощи. Мнение коллектива для тебя что-нибудь значит, а, Летунов? Прислушайся — так будет лучше.
— Я знаю, сука, что будет лучше! Сейчас я не открою, а закрою камеру, где внутри будешь находиться ты! Руки, гад!..
…Артур вытянул из пачки сигарету и прикурил, слушая через дверь камеры, как руоповец в ярости орет дежурному:
— Этого чмыря никуда не выводить! Ни попить, ни поссать! Если приедут из Зареченского РУВД, чтобы переговорить с ним, передать пожрать или сигареты — на порог дежурки не запускать! Я им уже все объяснил!
— А адвоката?
— Какого, на хер, адвоката?! Кто его наймет?!
— РУВД.
— Откуда у них такие бабки?! Скидываться они этому чмырю будут, что ли? Да им зарплату выдавали в последний раз — они сами не помнят когда! Да и кому он вообще нужен? Сейчас наш дознаватель придет — всем «сто двадцать вторую» на трое суток «выпишет». Остальные, кроме мента, надеюсь, у тебя не вместе сидят?
— Нет, не вместе. — Чувствовалось, что дежурный по РУОПу заметно раздражен. Он был законником, честным службистом, а половина из того, что ему сейчас приказали, что уже незаконно — он не подчинялся Летунову, никак не вписывалось в рамки его «должностных полномочий».
Артур нервно усмехнулся, растирая подошвой окурок.
«Выведет! Еще как выведет! И попить, и в туалет. И сигарет еще подбросит! Хороший парень».
Итак, уже можно подвести кое-какие итоги.
Первое. Артура никто не подставлял. Он попал в «замес» случайно.
Второе. Из трех возможных вариантов выпал самый худший, нелогичный, если рассматривать с позиции здравого смысла, но вполне реальный, если судить по уровню интеллекта отдельных представителей милиции, вариант. Его действительно считают активным соучастником преступления.
«Бред какой-то!»
Третье. Самое, пожалуй, странное. Старший опер Летунов почему-то не дает ему шанса объяснить ситуацию. Такое впечатление, что он на самом деле уверен — Артур преступник. Мало того, руоповец ведет себя так, будто и зареченский сыщик это знает.
«Это очень странно. Почему же он тогда не «колет» меня на другие преступления, ранее, возможно, совершенные? Словно у него задача такая — «закрыть» меня на этом разбое — и все. Точка. Грамотный опер так никогда не поступит. Хочет «раскрутить» этих троих? Навязать им необходимость признаться сейчас и потом, на очных ставках, что я — с ними? А ведь такие их показания могут запросто перевесить мой отказ! Черт, мистика какая-то, чушь, бред! Я — в камере?!»
Артур заставил себя успокоиться.
Летунова убеждать в чем-либо бесполезно. Это самодовольный дурак. Ему кто-то дал выучить наизусть план допроса подозреваемого, и теперь он не отступает от него ни на один пункт. Чуть сбивается хронология вопросов-ответов в «плане», у Летунова происходит срыв. Рабочий, нервный срыв. Беседа сразу опускается до разряда второсортной — угрозы, шантаж, побои.
«Надо было в кабинете, пока одни, разок ему ладонью в бубен заехать. Так, чтобы ни синяка, ни царапины…»
Веденеев было расстроился, что не сделал этого, но потом снова взял себя в руки. Мараться о подонка? Не стоит. Да и пристрелить мог этот придурок — запросто! А потом, кому и что будешь доказывать в «деревянном бушлате»? И останется невыполненным обещание. Кто же будет топить Летунова в дерьме?
Нет, срываться нельзя ни при каких обстоятельствах.
Ну и, наконец, четвертое. Если Летунов не солгал, то руководство РУВД уже в курсе. В том, что они поверят во все это сумасшествие, Артур сильно сомневался. Слишком хорошо там знают Веденеева! Наверняка там уверены, что произошло какое-то недоразумение. Филиппов — начальник уголовного розыска и Ермолов — начальник службы криминальной милиции района — дяденьки мудрые и спокойные. Они не будут, как овчарки, высунув от нетерпения язык, бегать и «хапать» известия от кого попало. Артур знал почти наверняка, что Филиппов уже перерыл за это время все его оперативные дела, рабочие дела агентов и все другое, что могло бы его, Артура, служебно привязать к тому проклятому дому с дурно пахнущим мусоропроводом.
Сыщик окончательно успокоился.
Нет, не наплевали на него начальники!
«Зря Летунов так кипятился. Черта с два Филиппов с Ермоловым здесь появятся. Они не мальчики! Они чужой ход на десять раз просчитывают. Знают, что здесь им поговорить со мной не дадут. Подождут, пока дело передадут зареченскому следователю. Лично я бы так и сделал».
Артур сидел на высокой лавке в совершенно темной камере и, болтая ногами, курил.
«Кажется, истекают их законные три часа… Пора бы меня, разбойника, на допросец вести. Интересно, кто у них дознаватель? Если девушка, похожая хоть немного на Ингу, то, может, и удастся избежать задержания, если собутыльник Летунова — дело не очень хорошо. Впрочем, у такого человека, как Летунов, вряд ли есть на работе друзья-собутыльники. Не то Управление… Здесь, наверное, даже в сортире сослуживцы думать о запретном боятся. Вот, например, дежурный. Почему он Летунова на хрен не послал, когда тот ему приказы отдавал? Ведь не подчиняется ему! Да потому, что завтра Летунов настучит на него руководству — мол, нарушает функциональные обязанности, не думает о долге перед Родиной или что- нибудь в этом роде. И сразу возьмут здесь дежурного на заметку — а не сотрудничает ли он с организованным преступным миром страны? Не руководит ли он какой группировкой?.. Нет, что-то обо мне с «подельниками» совсем забыли. Вы что, братья по оружию, граждане милиционеры-руоповцы, осудили уже меня, что ли?!»
Как бы в опровержение этих мыслей сыщика раздался уже привычный и противный звук открываемой двери. Веденеев затушил сигарету и сощурился, оберегая глаза.
«Темницы рухнут и свобода…» — мысленно продекламировал он…
В проеме показался дежурный и сообщил последние известия:
— Прибыла дознаватель. Скорее всего — по твою душу, потому что этих троих она уже допросила.
«…нас встретит радостно у гроба», — закончил стихотворную строфу Артур, вздохнул, но вслух произнес:
— Логично, капитан. Слушай, а ее фамилия случайно не Летунова?
— Нет! — фыркнул дежурный. — Володина. Хорошенькая молоденькая девушка, недавно к нам перевелась.
— Да? Что это она такого плохого на предыдущей работе сделала?.. Ну, ладно, мне выходить? Руки за спину?
