– Глупец! Ты мыслишь, как кобель. А женщине, если она не проститутка – а Маша не такова, – сломать узы брака в считаные часы невозможно! Так что запомни: если в ближайшие дни вспыхнет конфликт между Сергеем и мужчиной со шрамом…
– Конфликты уже были…
– Не, – Дженни рассмеялась как девчонка, – это не конфликты! То ли еще будет!
До авианосца оставалось не более десяти минут ходьбы.
– На твоем месте я бы разузнала побольше о прошлом Бориса.
– Это не мое дело.
– Не только твое. Это дело общее. А тебе я говорю, поскольку у тебя лучше, чем у других, получится вывести Бориса на разговор. Ты посуди сам – он ни с кем, кроме друга своего, Николая, не разговаривает! Может ли нормальный человек две недели жить среди людей на Острове и не разговаривать с ними? Макаров, вспомни Артура… У него все получилось, потому что мы о нем ничего не знали…
– Мы и сейчас о нем ничего не знаем. И у него ничего не получилось.
– Ну да, ну да… Он убил Антонио, он убил детектива из Калининграда, и благодаря именно ему мы так и не узнали, что хотели от нас те люди. Тебя не убили только случайно…
– Не случайно, а потому, что я не хотел быть убитым.
Дженни показала на авианосец:
– Вот цена мнению, что некоторые не желают вмешиваться в чужое прошлое. И Гоша погиб. А ты пытаешься выглядеть прилично. Сноб. Лицемер. Фат.
Она демонстративно остановилась и через минуту уже смеялась вместе с Катей и Левшой.
ГЛАВА 7
В стене на высоте одного метра выглядывали две пары наручников. Они были вмурованы в бетон стены таким образом, что наружу выглядывали только по одному браслету. Каждая пара располагалась в трех метрах от другой.
На полу, пристегнутый к одной из пар, сидел человек. Это был мужчина, возраст которого было трудно определить по причине отсутствия на нем волос. Раздетый донага, он был напрочь лишен волосяного покрова. Под мышками, на голове, в паху, на груди – там, где положено виться растительности, мужчина мог похвастаться только блестящей кожей. Он был словно депилирован лазером: идеально, начисто.
Запястья мужчины были окровавлены – видимо, браслеты наручников были очень туго затянуты. Но по лицу его Гоша так и не понял – морщится мужчина от боли или он так реагирует на вспыхнувшую под потолком многоваттную лампу. Свет был на самом деле необъяснимо ярок для такого помещения. Комната площадью в девять квадратных метров – вряд ли больше – освещалась лампой не менее трехсот свечей. Гоше, когда надавил на клавишу выключателя, на мгновение показалось, что он врубил уличную «кобру». Вытянутой формы, комната напоминала коридор в московской квартире. Только вот коридор этот никуда не вел. Разумно рассудив, что снаружи менее безопасно, чем здесь, в комнате, где наручники заняты, Гоша притворил дверь и прижался к ней спиной. Он к режущему глаза свету привык быстрее, потому что после давящей глаза темноты шахты минуту двигался в освещенном коридоре.
Но странный мужчина начал говорить раньше, чем обрел зрение. Подняв голову, он с закрытыми глазами бросил:
– Пришли завершить работу? Я готов.
Он говорил по-английски, но Гоше показалась странной манера мужчины разговаривать на этом языке. В речи его присутствовал акцент, который не позволял отнести его ни к славянам, ни к скандинавам. Скорее – очень старый английский акцент.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – ответил Гоша. – Я здесь гость случайный и, скорее всего, нежданный.
Некоторое время мужчина сидел неподвижно. Потом дернулся и прорычал:
– Чертовщина! Я столько времени просидел во мраке, что теперь не могу открыть глаза, боясь ослепнуть! Вы белый или мавр?
– Мавр? – ошеломленно повторил Гоша. – Что вы имеете в виду?..
Не дожидаясь ответа, он бросил:
– Почему вы лысый как манекен?
– Манекен? Что вы имеете в виду под этим?
Гоша хотел нащупать на двери задвижку, чтобы придать этому идиотскому разговору атмосферу уединенности, но задвижки не было. Зато запор был снаружи. Видимо, это была одна из тех комнат, назначение которых прятать не секреты, а находящихся внутри их владельцев.
– Где я нахожусь?
Мужчина все-таки открыл глаза.
– Жаль, что не мавр. В прошлый раз приходил мавр, он разрешил мне докурить завернутый в бумагу табак.
– Слышали, о чем я вас спросил?
– Вы спрашиваете о месте рядом со мной или вообще?
– Начнем с места рядом с вами, – осторожно предложил Гоша.
– Это проклятая комната, в которую меня привозят три раза в день. Ну, или из которой меня вывозят три раза в день. Как вам угодно. А мне все равно: я равное время нахожусь, что в ней, что вне ее. Ответ понятен?
– Почти. А если – вообще?
– Если вообще, то можете сжечь меня на костре, если знаю, где нахожусь.
Гоша перевел взгляд с мужчины на второго, сидящего на полу рядом с ним. Это был тоже мужчина.
Мужчина… За две недели на Острове Гоше уже не менее десятка раз приходилось видеть таких… мужчин.
Это была тварь мужского пола. Судя по отсутствию реакции на свет – тварь даже не пошевелилась – и по цвету кожи, она еще не обрела свойства тех, что разгуливают по Острову. Однако был это уже не человек, хотя запах, который стоял в комнате, и был человеческим.
– Кто это? – Гоша показал на тварь пальцем, обращаясь к лысому.
– Быть может, хватит устраивать передо мной эти жалкие уличные представления? Кладите меня на тележку и везите на муки! Жалкие комедианты!
Гоша увидел, как напряглось лицо человека и как он, втянув губы, дернулся всем телом вперед и плюнул. Он смотрел на Гошу полным презрения взглядом. Но вскоре, рассмотрев кровь и копоть на его лице, пробормотал:
– Вы хитрые собаки. И вам меня не обмануть. Ну, где твои помощники? Снимайте с меня кандалы и везите в ад!
– Послушайте, – робко заговорил Гоша, боясь, что эти крики привлекут внимание, – вы не могли бы говорить потише? Я – пассажир океанского лайнера «Кассандра». Нас около трех десятков человек. Мы вот уже две недели отрезаны от цивилизации и питаемся только фруктами. Все это время мы не видели ни одного человека. Но зато часто сталкивались вот с ними, – и Гоша показал на тварь. – Я спускался в это чистилище несколько часов, сэр… И сейчас мы находимся в семистах метрах под землей или в четырехстах метрах ниже уровня моря…
Мужчина разглядывал Гошу. Минуту или две он потратил, чтобы принять какое-то решение.
– Какой длины метр?
– Вы издеваетесь надо мной?..
– Нет, мистер, не издеваюсь. Я поинтересовался у вас длиной метра или как вы там его назвали… Это сложный вопрос?
– Вы… не знакомы с системой СИ? – поняв, что напрягает вопросами человека, который, видимо, находится в непроходящем шоке, Гоша сменил тактику. Не хватало еще вызвать у этого блестящего парня криз. А пока он единственный, кто может дать хоть какую-то информацию…
– Забудьте о метре. Я вам вот что скажу. Мы сейчас находимся на глубине приблизительно семисот семидесяти ярдов под землей. Мои друзья остались наверху, и мне нужно… Что вас так развеселило? – Гоша заметил, что мужчина хохочет сдавленно, и делает это осознанно, чтобы не возбуждать шумом тех, кто снаружи.
