в сущности, не к чему. Но что подумает Олег? Что подумают его родители? Если у Латышева такая сестра, то что у него за семейка?
— Никакая она мне не сестра, — он сплюнул, хотя обычно такого не делал — не верблюд. Но иначе не удалось бы достоверно изобразить равнодушия и непринужденности.
У Наташки загорелись щеки, по-кошачьи вспыхнули глаза и задрожал подбородок — от возмущения, конечно, а не от слез.
— Ах так? — она перевела дух. — Не сестра?
— Конечно не сестра, — флегматично повторил Латышев.
— Значит, и ты мне не брат!
Она долго возилась с кожаным ремешком для часов (и пауза неприлично затягивалась, красивого театрального жеста не получалось), а потом смешно, неловко размахнулась и швырнула часы на острые камни, прикрывавшие мангал от ветра. Между прочим, часы Латышеву подарил отец…
Латышев не долго думал, как за это отомстить: сгреб в кулак серебряную цепочку, висевшую на шее, и, рванув посильней, тут же отправил в мутную пену набежавшей волны. Получилось легко, красиво и бесстрастно.
Наташка, сузив глаза, гордо развернулась и пошла прочь, но через несколько шагов остановилась и выкрикнула, отчаянно, чуть ли не со слезами на глазах:
— Это потому что Вечный вор забрал твою душу!
Ну не дура ли? Кристинка расхохоталась, и Латышев тоже скроил высокомерную усмешку. И дальше все пошло бы своим чередом, но Наташка снова остановилась и крикнула:
— Учти, я все знаю! И про сумку знаю, которую тебе вот этот (она вульгарно показала пальцем на Олега) велел в Ялту за сто рублей отвезти! Я все слышала!
Олег глянул на Латышева так, что тому захотелось немедленно умереть. Это потом он рассудил, что его вины здесь нет: кто угодно мог подслушать, в кафе народу было — яблоку некуда упасть. И снизу, на пляже, люди тоже стояли. Но в первый миг Латышев очень хотел догнать Наташку и придушить.
— Олег, какую сумку? — неожиданно серьезно и строго спросил его отец. — Отвечай мне быстро, о какой сумке речь!
— Пап, да ты что? — Олег рассмеялся. — Девочка меня с кем-то перепутала.
— Она на самом деле перепутала, — быстро нашелся Латышев. — Это нашему соседу должны из Ялты передать сумку с вином, он попросил меня встретить автобус и отдать за вино сто рублей. Наш сосед тоже джинсовый костюм носит, вот она и перепутала.
Он только потом прикинул, сколько же вина должно быть в сумке — на сто-то рублей! Но никто не заметил этой оплошности, а взгляд Олега в сторону Латышева стал немного помягче.
— Так она сестра тебе или не сестра? — насмешливо спросила Кристинка.
— Это дочка физрука, — проворчал Латышев, чтобы хоть немного поднять Наташку в ее глазах.
— Не может быть, — озадаченно сказала Кристинка и замолчала.
— Смотри, — ее отец подозрительно посмотрел на Олега и покачал головой, — если узнаю, что ты за старое взялся, — пальцем не шевельну. Сам будешь выпутываться, как хочешь.
— Да пап, ерунда это, — Олег улыбнулся примирительно. — Тебе теперь во всем будет уголовщина мерещиться?
Латышев вернулся домой часов в десять и не успел поздороваться с мамой, как в комнату к ним без стука зашел физрук.
— Саня, у тебя что-то случилось? — начал он с порога.
Латышев опешил и не нашелся что ответить — просто помотал головой.
— Посмотри, — физрук протянул ему клочок бумаги.
На заляпанном обрывке бумаги в клеточку было написано: «Папка, сегодня меня не жди. Мне надо спасти Саню. Твоя дочь Ната». Латышев поморщился — детский садик, как есть детский садик!
— Ну? — набычился физрук.
— Что «ну»? Я понятия не имею, что в голове у вашей дочки!
— И где ее искать?
— Да откуда же я знаю! — рявкнул Латышев. — Время детское еще, может, она в кино пошла!
Он не снимая кроссовок протопал на лоджию и хлопнул дверью, пока мама не успела прочитать записку и тоже не начала к нему приставать.
Но там его ждала вторая половинка заляпанной бумажки в клеточку: «Я найду Вечного вора и заставлю его вернуть твою душу». Латышев заскрипел зубами: ну какая же она дура! Дура, дура, дура! Он скомкал листочек и сунул его в карман, проходя через комнату к выходу.
— Саня! Ты куда? — мама не успела подняться из-за стола, когда он открыл дверь в прихожую.
Он и сам не знал, куда направляется, а главное — зачем.
— Куда пошел-то? — крикнул ему вслед физрук.
— Пойду вашу дочку из кино встречу, — проворчал Латышев и добавил сквозь зубы: — Тоже мне Герда!
И виноватым он себя вовсе не чувствовал — сама напросилась! Нашла время, когда разговаривать… Нашла что говорить!
Но в глубине души шевелилась какая-то странная тревога. А внутренний голос и вовсе повел себя непонятно, противно шипя: «Люди гибнут за металл». Латышев слышал эту фразу исключительно в отношении heavy-metal и не мог взять в толк, с чего она вдруг появилась в голове.
Только оказавшись на Партенитской улице и остановившись на повороте к Фрунзенскому шоссе, Латышев понял, куда пойдет и у кого спросит, где сейчас Наташка.
На небе высыпали звезды, умытые дневным дождем. Сегодня оплавленный асфальт не перебивал запахов южных цветов и зелени, и из «Крыма» доносились звуки «Синей песни» — в разгаре была советская дискотека с идеологически выверенным репертуаром. Всю дорогу до первого корпуса Латышев чувствовал тоску и страх, для которых не находил никакого повода.
Парень в сером костюме, казалось, ждал Латышева, потому что нисколько не удивился его приходу, а выключил телевизор и указал глазами на кресло.
— Где Наташка? — спросил Латышев без обиняков.
— Зачем тебе Наташка? — парень широко улыбнулся. — У тебя получше девушка есть. Да ты садись, садись, раз зашел.
— Она была здесь?
— Ну и была. И что теперь?
В ванной шумела вода — парень в сером костюме был в номере не один. Хороший ему достался номер, трехкомнатный, с холодильником и телевизором. Полулюкс.
— Что ты ей наговорил? — Латышев все же сел в предложенное кресло.
— То же, что скажу тебе. Никакой души Вечный вор у тебя не забирал. Потому что ты не смог убить собаку. Убил бы собаку — был бы совсем другой разговор.
— Но… — Латышев смешался: он не ожидал такой откровенности. — Но ведь что-то он мне все-таки дал…
— Дал. За честно нарисованную на зеркале дверь Вечный вор исполнил одно твое нехитрое желание. Думаю, ты должен быть доволен — девочка тебе досталась что надо!
— Да я бы и без него… Да она бы и без Вечного вора…
— Кто же теперь может точно сказать? — глаза парня смеялись.
— Я думал, он дал мне… удачу… — Латышев вопросительно глянул на парня в костюме.
— Удачу? Ха-ха три раза! За такую удачу мало дохлой черной собаки, это стоит дороже… Минимум — убитая девственница.
Зловеще это прозвучало. Так зловеще, что Латышев почувствовал, как кровь отливает от лица и по телу волной бежит озноб.
— Издеваешься? — спросил он чуть дрогнувшим голосом.
— Разумеется, — парень стал вдруг серьезным. — Но легкие деньги всегда стоят дорого.
В ванной перестала шуметь вода и послышалась возня.
