возвышающиеся над головами путников. Подаренные лордом Девереллом горные пони, вздымая клубы пыли, медленно поднимались по окаймленной с обеих сторон хвойными деревьями тропе. Каждая минута пыльной прогулки казалась часом, а каждый час тянулся, словно бесконечный, изнуряющий день. Героям дважды приходилось укрываться в лесу, дабы избежать столкновения со встречными караванами зентиларов. Несмотря на возрастающую усталость, путники все же продолжали двигаться вперед. Они до того были злы друг на друга, что даже пообедали, не слезая с лошадей.
В глубине души Келемвар чувствовал, что Адон прав – как обычно в последнее время. И чародейке, и воину не стоило позволять распре мешать выполнению основной задачи похода. Слишком многое зависело от успеха их миссии.
Миднайт думала о том же самом. Впрочем, она твердо решила не извиняться первой. Ведь именно он, Келемвар, намеренно положил начало этой ссоре еще в Отрожье. И к тому же чародейка считала себя правой в том, что касалось Кайрика. Их старый приятель действительно был эгоистичным и корыстолюбивым, но и Келемвару эти качества когда-то тоже были присущи, а воину все же представилась возможность исправиться. Было бы несправедливо отказать в этой возможности Кайрику, и Миднайт не могла с такой легкостью бросить друга.
Наконец на землю спустились сумерки. Проныра, ведущий за собой отряд, свернул с дороги в лес и остановился у края скалы. С этого утеса открывался вид на часть долины, и поэтому герои могли наблюдать за дорогой до тех пор, пока ночь окончательно не покроет землю мраком.
У Миднайт захватило дух, когда она подползла к обрыву. Далеко внизу была видна группа деревьев, у которых прошлой ночью путники устроились на ночлег.
Расседлав лошадей и привязав их к деревьям, Адон без промедления скрылся в лесу, прихватив с собой и каменную табличку. Мелочная ссора между Миднайт и Келемваром утомила священнослужителя, и он просто хотел провести эту ночь один. Проныра тоже отправился в лес, но лишь затем, чтобы раздобыть себе что-нибудь на ужин.
Ночь уже вступила в свои права, когда Миднайт устроила себе место для сна. Оставшись наедине с Келемваром, она решила сделать будущий день более приятным. Перерыв все плащи, оружие и прочие припасы, которыми снабдили героев в Отрожье, чародейка нашла мешок с сухарями. Вытащив целую горсть, она протянула один сухарь Келемвару.
Воин принял угощение и что-то буркнул в ответ.
– Адон прав, – сказала Миднайт. – Мы не должны позволять нашим чувствам мешать общему делу.
– Не бойся, – проворчал Келемвар. – Больше я эту ошибку не повторю.
Миднайт в сердцах бросила свой сухарь на землю.
– Но почему…
– Кайрик, – перебил ее воин.
Чародейка раздраженно фыркнула:
– Кайрик не причинит нам вреда. Возможно, мы могли бы даже убедить его присоединиться к нам, если бы ты не позволял недоверчивости омрачать твой разум.
– Кайрик заслужил мое недоверие, – ровным голосом произнес Келемвар. – Это как раз у тебя омрачен разум.
Поняв, что дальнейший разговор приведет к новому спору, воин внезапно встал и отправился спать. Грубая выходка Келемвара разозлила чародейку. Она перебралась поближе к краю утеса и, усевшись там, погрузилась в раздумья.
Прошло минут двадцать, когда рядом с ней внезапно появился Проныра. В первый момент чародейка даже испугалась: она не услышала приближения хафлинга.
– Я гляжу, сегодня вы улеглись рано, – заметил он, раскрывая мешок и предлагая чародейке пригоршню лесной малины. – Кажется, я собрал слишком много.
До ушей хафлинга из глубины леса донесся звонкий треск сухой ветки. Но Миднайт, кажется, ничего не услышала, поэтому Проныра решил разведать все чуть позже.
– Я постою на часах, – предложил он. – Все равно мне не уснуть этой ночью.
Миднайт кивнула, захватив из мешка горсточку ягод. Чародейка давно уже знала о бессоннице хафлинга и подозревала, что та как-то связана с волшебным мечом, отнятым у Проныры в Черных Дубах. Когда бы Миднайт ни спрашивала об этом клинке, хафлинг сразу же переводил разговор на другую тему, и чародейка вскоре отказалась от попыток что-нибудь разузнать.
– Ты Адона видел? – спросила она.
Хафлинг кивнул.
– Не понимаю, почему ты и Келемвар слушаетесь его?
– В данный момент он разумнее, чем Келемвар или я.
– Адон – дурак.
Из лесу снова донесся треск, и на этот раз Миднайт услышала его.
– Пойду гляну, что там, – прошептал хафлинг, поднимаясь. – Скорее всего, какая-нибудь ерунда. Я вернусь через несколько минут.
Проныра скрылся в лесу, а Миднайт осталась сидеть на прежнем месте, продолжая смотреть в ту сторону, куда ушел хафлинг.
Через минуту за спиной чародейки прозвучал знакомый голос.
– Твои приятели становятся все меньше ростом, Миднайт.
Женщина-маг обернулась и посмотрела на говорящего. На нем был надет темный плащ с капюшоном.
