Келемвар усмехнулся и сделал еще один шаг. На этот раз нога его ступила на твердую почву. Яростный, не стихающий ветер ударил в грудь с такой силой, что воин едва устоял. Подняв глаза, он понял, что стоит на гребне невысокой горной гряды. Впереди начинался склон. Вершина достигнута!
Тропинка бежала вниз к другой горной гряде. Этот зубчатый хребет, подобно корешку некоей гигантской книги, на целых пятнадцать миль протянулся прямо на юго-запад и там, вдали, упирался в короткую цепь игольчатых гор. У гребня гряды тропинка разветвлялась. Одна хорошо утоптанная тропа сворачивала влево и бежала вниз, к морю буйной зеленой травы и терялась в поросшем густым лесом каньоне, зеленой рекой изгибающемся в западном направлении.
Другая же тропка спускалась по правому склону хребта и выходила на берег маленького горного озерца. Оттуда она бежала вдоль кромки фиолетово-синей воды, добиралась до речки, вытекавшей из озера, и далее следовала вдоль реки, исчезая вместе с ней в узком ущелье на северо-западе.
Оглядевшись вокруг, Келемвар повернулся и замахал Адону. Воин, казалось, сбросил с плеч тяжелый груз, дурное настроение испарилось, словно Келемвар хлебнул хмельного отрожского эля.
– Вершина! – заорал воин.
Адон посмотрел вверх и пожал плечами, прикладывая к уху ладонь. Келемвар не мог перекричать бушующий ветер, поэтому воин руками изобразил склон, указал на другую часть перевала, после чего поднял руки вверх, изображая победу.
Адон тотчас приободрился и с силой потянул за поводья своего пони, пытаясь ускорить подъем. Келемвар хотел обрадовать Миднайт, но чародейка сильно отстала и вряд ли услышала бы его.
Спустя несколько минут Адон, карабкаясь на четвереньках, добрался-таки до вершины.
– Ну что, мы наконец наверху? – задыхаясь, спросил священнослужитель. Из-за ветра он даже не мог поднять головы.
– Сам посмотри, – ответил Келемвар.
Отдышавшись, Адон взглянул вниз. Вид озера изрядно поднял ему настроение, и священнослужитель заорал:
– Мы наверху! Теперь осталось лишь спуститься!
Келемвар посмотрел на Миднайт.
– Как она? – осведомился он.
Адон повернулся, лицо его снова стало грустным.
– Она до сих пор скорбит о Проныре.
Келемвар передал Адону поводья своего пони и хотел было шагнуть вниз по тропинке, но священнослужитель быстро положил руку ему на плечо.
– Не стоит, – произнес Адон.
– Но она устала! – возразил Келемвар, поворачиваясь к священнику. – А у меня еще хватит сил помочь ей подняться сюда.
– Она не примет помощи, – покачал головой Адон. Два часа назад он предложил чародейке передать ему поводья ее коня, но женщина-маг лишь пригрозила превратить жреца в ворону.
Келемвар взглянул на медленно ползущую по склону фигурку Миднайт.
– Надо нам с ней поговорить.
– Согласен! – воскликнул Адон, чувствуя, что воин наконец подавил собственное упрямство. – Но позволь ей самой дойти до вершины. Не стоит сейчас напоминать Миднайт о ее слабости.
Но Келемвар не согласился.
– Пять минут назад я отдал бы свой меч любому, кто перенес бы меня сюда. Не думаю, что она станет возражать.
Священнослужитель лишь помотал головой:
– Поверь мне. Подъем дает время подумать. Несмотря на судороги в ногах, невзирая на шум в ушах и туман в голове, восхождение рождает в тебе новые мысли.
– Да? – с сомнением спросил Келемвар. Лично в нем за время подъема не родилось ничего, кроме головной боли.
– Да, – твердо ответил Адон, убирая руку с плеча воина. – Пока я поднимался сюда, я выстроил логическую цепочку. Миднайт спасла Кайрика, а затем Кайрик убил Проныру. Будь ты на ее месте, разве ты не чувствовал бы себя ответственным за его смерть?
– Разумеется, – кивнул Келемвар. – А я еще сказал ей…
Он запнулся, припомнив жаркий спор, разгоревшийся после смерти Проныры.
– Точно! – подбодрил Адон. – И что же она тебе ответила?
– Бессмыслицу какую-то, – защищаясь, промолвил воин. – Сказала, что Проныра погиб по нашей вине. Что Кайрик пришел поговорить, а мы напали на него. – Воин помрачнел. – Не хочешь ли ты сказать, что она была права?
Лицо священника сделалось серьезным.
– Но ведь мы действительно нанесли удар первыми.
– Неправда, – возразил Келемвар, поднимая руку, словно отбиваясь от нападения. – Я не убиваю бездумно, и даже раньше у меня на душе было тяжело, до того как…
– До того как Бэйн избавил тебя от проклятия? – закончил Адон. – Ты, видимо, считаешь, что проклятие
