готов доказать его несостоятельность.
– Каким образом? Замучив этого беднягу до смерти? – спросила Мистра. От ее сияния отделился блестящий поток магии и, пролетев по комнате, окутал меня с ног до головы. В ту же секунду все мои раны исчезли. – Мы знаем, что ты жесток, Кайрик. Вопрос в том, на что именно ты способен.
Я сразу раскусил замысел Блудницы: она пыталась разозлить Единственного и погубить меня, а потому я закричал:
– Что ты наделала? Не нужна мне доброта шлюхи! – По сравнению с громогласьем богов мои слова прозвучали не громче пения сверчка, но это меня не остановило. Я плюнул в сторону, откуда исходило сияние Мистры, и завопил во все горло: – Чума на все твое колдовство! Оно ничто по сравнению с Истинной Верой!
Кайрик расхохотался, и от этого раската я слетел со своего насеста на пол. набив себе синяки на ребрах, но смех спас мне жизнь. В одну секунду шесть молний, посланных шестью богами, ударили в скамью, где я только что стоял. Если ни одна из этих молний не принадлежала Мистре и если она не отозвала свое волшебство, излечившее мои раны, то оттого только, как я уверен, что опасалась вызвать гнев Темного Повелителя.
Продолжая посмеиваться, Кайрик поднял меня с пола и выставил на всеобщее обозрение.
– Это Малик-эль-Сами-ин-Нассер, и я не позволю вам его убить. Малик мой свидетель.
– Свидетель? – прорычал Келемвар.
– Я ведь имею право на свидетеля, – обратился Кайрик к Тиру. – Он и будет моей единственной защитой.
– Разумеется, – ответил Тир. – Любой по твоему выбору может здесь выступить.
– И на этот раз никто его не прервет? – поинтересовался Кайрик. – Не пошлет в него молнию?
– Любой свидетель находится под моей защитой, – пообещал Тир. – Никто не причинит ему никакого вреда. Ясно, Талос?
Из сияющего пятна, каким мне казался Талос, раздалось неохотное потрескивание в знак согласия, после чего он начал дрейфовать по залу, круша все на своем пути. Сияние Келемвара подплыло поближе к Мистре. Сьюн скользнула за спину Темпоса, а светящаяся тень Шары начала уменьшаться сама по себе. Все они знали о книге, спрятанной у меня под одеждой, и, подобно Кайрику, все они верили, что это «Кайринишад».
– К чему нам слушать этого смертного? – Сияние Сьюн придвинулось к сиянию Темпоса так близко, то они слились в одно целое. – Пусть лучше Темпос снимет свое обвинение!
– Нет.
– Ради меня! – Сьюн так отчаянно стремилась предотвратить слушание «Кайринишада», что готова была предложить ему себя прямо тут на месте. – Я была бы весьма… благодарна.
– Темпос, ты разумно поступишь, приняв ее предложение, – подхватила Шара. – Если будешь настаивать на своем обвинении, то всем нам от этого будет только хуже.
Не успела Предвестника Ночи присоединиться к голосу Сьюн, как их поддержали Сильванус и Талос, а затем и Чантия с Летандером добавили свои голоса в растущий хор. И тогда я подумал, что теперь уже не важно, какая книга спрятана у меня под одеждой. Будь это даже «Наставления калифа в любви», все равно боги сняли бы свои обвинения.
Но только не Мистра, не Келемвар и не Темпос. Они дружно воскликнули «нет!», и по залу пронесся порыв настоящего ветра. Когда ветер утих. Повелитель Битв добавил:
– Я не сниму своих обвинений, не могу, – Темпос говорил правду, ведь он не мог нарушить слово, данное Маску.
– А я и не прошу, – сказал Единственный. Я весь покрылся мурашками, почувствовав, как он самодовольно заулыбался. – Более того, я требую права ответить на обвинение. Малик, начни читать.
– Прямо сейчас. Всемогущий? – Меня почти порадовало то обстоятельство, что под одеждой был спрятан вовсе не «Кайринишад»; после ужасного приступа тошноты, который я испытал, едва притронувшись к сундуку, вряд ли я остался бы жив, если бы пришлось зачитывать сам священный том. – Я?
– Ты, Малик. И прямо сейчас!
Когда я вынул из-под одежды фолиант, в зале поднялось оглушительное бормотание. Сияния Темпоса, Талоса и Келемвара разом поплыли на меня, а Тир двинулся им наперерез. В горле у меня образовался такой ком, что я не мог говорить: я понимал, что в предстоящей битве мне не уцелеть.
Тогда вперед выступила Мистра и поймала Келемвара за руку:
– Погоди! Пусть читает. – Не дожидаясь ответа, она повернулась ко мне. – Приступай, Малик. Начинай сначала. Никто не причинит тебе вреда.
Заверение Блудницы поразило ее соратников богов не меньше, чем меня самого. Келемвар замер на месте, как, впрочем, и Талое с Темпосом, и даже сияние Тира развернулось, чтобы взглянуть в лицо Мистре.
– Что? – вскричал Кайрик.
– Она сказала, пусть читает. – Голос Тира был задумчивым. Судья помолчал секунду, потом медленно развернулся к Кайрику. – Надеюсь, у тебя нет возражений?
– Разумеется нет, но если она подменила книгу, когда колдовала над моим свидетелем, залечивая его раны…
– К улике она не притрагивалась, – сказал Тир. – Я сам проверял. Итак, позволишь ли ты ему начать?
– Да. – Самодовольство в голосе Кайрика сменилось настороженностью, и. когда он обратился ко мне, я
