Лунатики

что ты пошел ради меня. Ты же замерзнешь до смерти.

Она приблизилась, и ее когтистые птичьи ноги прощелкали по асфальту. Когда они встретились в первый раз, на Лили были туфли, но теперь между ними не существовало тайн.

Джек встал. Он забыл о холоде, о машине, проехавшей мимо, он забыл обо всем, кроме Лили.

– Это ничего, – сказал он. – Ты бы видела, как я взбираюсь на реки и переплываю горы.

Лили засмеялась и нырнула в его объятия. Они поцеловались, и у Джека закружилась голова. Запах ее волос, мягкий нажим губ и свежая упругость тела подействовали на него как удар током. Едва Лили прервала поцелуй, у Джека подогнулись ноги, и он приземлился на тротуар на пятую точку.

– Ты же меня убьешь, – застонал он.

– Если тебе повезет, – ответила Лили. Она наклонила голову и с иронией посмотрела на распростертое тело. – Но похоже, ты цел.

Это правда. Копчик болел, но в остальном Джек чувствовал себя великолепно. Он встал, не обращая внимания на похрустывание суставов, и спросил:

– Хочешь в дом?

Лили пожала плечами, поддразнивая его:

– О, я не знаю. Мне нравится снаружи. Не желаешь поразвлечься на открытом воздухе?

– Я развлекался на открытом воздухе последние полчаса, – ответил Джек. – Я хотел бы теперь оказаться за дверьми, в кровати. И в тепле.

Лили вздохнула:

– Ты такой обыкновенный. Побежали наперегонки.

Она помчалась к наружной лестнице Джекова дома.

Пробегая мимо, она царапнула Джека ногтем по груди.

– О! – воскликнул Джек. Он ринулся следом, но Лили уже очутилась на лестнице и вошла в квартиру, когда он был еще на полпути. Она неслась быстро, как сокол. Казалось, ее когтистые ноги даже не касаются земли.

Джек бежал за ней, но до лестницы не добрался. Сзади его схватил коп и повалил лицом вниз в пустой цветник на краю автостоянки. Коп заломил Джеку руки за спину, надел наручники, силком поставил на ноги и теперь толкал к патрульной машине, читая монолог о его правах.

Джек был в шоке. Он не слышал ни сирены, ни даже двигателя патрульной машины. Но с другой стороны, он был занят другим. Джек выплюнул грязь изо рта и затем посмотрел вниз, желая проверить, оправданы ли его страхи. Вполне – он все еще был в том состоянии, которое одна из его старых подружек называла «стойким». Он подозревал, что в протоколе задержания это вряд ли будет хорошо смотреться.

Джек попробовал убедить копа пустить его в квартиру, надеть джинсы и футболку, но тот и слушать не желал. У него в машине есть плед, сказал коп, Джек может прикрыться пледом. Потом придется этот плед сжечь.

Затем подъехала другая патрульная машина; сирена была выключена, но мигалка работала. Новоприбывший коп вошел в положение Джека, хотя и изумился.

– Давай раздобудем парню какие-нибудь штаны, пока он еще не в участке, – сказал второй полицейский.

И копы повели Джека в квартиру. Лили там не было, и Джек сомневался, что ее заметили, поэтому не стал о ней упоминать. Нет смысла втягивать в неприятности их обоих.

Как выяснилось, не так-то легко натянуть джинсы, когда руки скованы наручниками за спиной. Копы не собирались помогать. Они были заняты поисками доказательств того, что Джек являлся преступником определенного типа, – или, скорее, еще и другого типа, нежели тот, что им уже известен. Ничего не нашли и явно расстроились.

– Нет даже «Плейбоя» или «Пентхауза», – ворчал первый коп. – Ты что, просто эксгибиционист?

– На самом деле, – сказал Джек, борясь с джинсами, – я инженер. Или по крайней мере, был инженером.

– Извращенцы связывают поезда с сексом, – шепнул второй коп первому.

– Я не такой инженер, – сказал Джек. Его джинсы болтались на уровне промежности, поскольку он даже сейчас демонстрировал «стойкость». Это начинало беспокоить.

– Ребята, не мог бы кто-нибудь протянуть мне руку помощи?

– В твоих мечтах, извращенец, – сказал первый коп. Второй с ним согласился.

Глава 2 С оргазмом у Кэролин началась икота

С оргазмом у Кэролин началась икота. Поэтому, едва Арти заснул, она встала, пошла в ванную и, зажав нос, выпила стакан воды. Это не помогло, поэтому Кэролин села на унитаз, положила голову на колени и глубоко вздохнула. Это тоже не помогло, но когда она встала вновь, у нее закружилась голова – в общем, и на том спасибо. На миг шум в ушах и пульсирующая темнота в уголках глаз напомнили ей давние эксперименты с наркотиками. Тогда у нее бывали счастливые дни, хотя она чуть не умерла.

Икота стала еще сильнее, и вся верхняя половина тела сотрясалась в быстрых конвульсиях. Кэролин понятия не имела, отчего это происходит так часто, когда она с Арти. С другими мужчинами такого никогда не случалось. С Арти она кончала почти пугающе легко – будто всякий раз, когда они занимались любовью, на нее наводили какие-то чары, – вот только эта черная магия тут же превращалась в икоту. Кэролин поневоле думала, что это кара за наслаждение.

В дверях ванной, потирая заспанное лицо, появился все еще голый Арти.

– Ты в порядке? – спросил он, зевая.

Кэролин кивнула, но попятилась. От Арти до сих пор исходил густой ванильный запах спермы. Этот запах Кэролин любила в самый момент, но не после.

– Да, я – ик – в порядке, – сказала она. – Только опять эта проклятая – ик – эта гребаная икота. – Она сурово на него посмотрела. – Иногда я думаю, что ты специально это со мной – ик – делаешь.

Арти сонно ей улыбнулся:

– Как бы мне это удалось?

Кэролин обозлилась. Ее мучили уже почти эпилептические спазмы, а этот самодовольный придурок, сотворивший с ней такое, над ней смеется.

– Ты думаешь, это смешно? – сказала она. – Ты, блин, думаешь, это – ик – смешно?

Улыбка Арти исчезла.

– Нет, крошка, я просто…

У Кэролин кончилось терпение.

– Ты можешь просто держать свой – ик – член при себе неделю или две, вот что ты можешь – ик – сделать. Посмотрим, как это тебя – ик – насмешит.

Арти смотрел в пол, избегая яростного взгляда Кэролин.

– Ты пробовала проглотить ложку сахарного песка? – спросил он.

Кэролин не удосужилась ответить. На сей раз она не глотала сахар, но она пробовала раньше, и это никогда не помогало. И Арти об этом знал. Или может, он слишком туп и дольше одного вечера не помнит.

Кэролин смотрела на Арти в дверях. Двадцать три года, тело смуглое и мускулистое, а гладкое, мальчишеское лицо нуждалось в бритье лишь раз в три дня. Для такого юнца он был прекрасным любовником. Однако вне постели безумна ее раздражал.

Не всегда причиной тому были недостатки Арти Кэролин это понимала и угрызалась. Но ничего не могла с собой поделать. В нем было что-то такое, что действовало ей на нервы и не давало покоя.