Замешательство по этому поводу недопустимо. Сначала Кэролин слегка испугалась – но потом овладела собой и решила: каковы бы ни были чувства Стивена, она за них не отвечает. Его мотивы – это его мотивы.
Кроме того, она же тыкала пистолетом ему в висок. Он сам хотел. Даже пылал энтузиазмом. И она не лгала ему. Нет. Она просто использовала его, чтобы отомстить его жене, поскольку та трахнула Арти. Чтобы вернуть все под контроль.
И теперь какая-то сука с крыльями врывается к ней и устраивает разгром в магазине. Как будто у Кэролин нет других проблем.
Богиня, шмудиня. Эта Лили – кошмарный геморрой.
На полу у колен Кэролин возникла пара теннисных туфель. Кэролин посмотрела наверх и увидела Лили – та смотрела с живейшим сочувствием. Кэролин готов была ее убить.
– Ты переживаешь, что твое свидание со Стивеном может означать для него больше, чем для тебя? – . спросила Лили. – Или ты волнуешься, что он может поду, мать, будто для тебя это значит больше, чем на самом деле?
Кэролин рукавом вытерла слезы. Она не будет плакать перед Лили.
– Нет. Я ему не врала. Я не говорила, что люблю его или что хочу быть с ним и что-нибудь подобное. Это был секс. Просто секс. У него нет оснований ожидать большего.
Лили прищелкнула языком.
– Может, и нет, – сказала она. – Но я так понимаю, что некоторые мужчины расценивают минет как некое обещание.
Кэролин встала.
– Мне вряд ли поможет, если я скажу тебе: «иди ты четырежды к черту», так ведь?
– Не знаю, – улыбнулась Лили. – А на что ты рассчитывала первые три раза?
– На то, что ты уйдешь, – сказала Кэролин.
– А я думала, ты хотела, чтобы я осталась и убрала за собой.
Кэролин пошла в туалет.
– По-твоему, я противоречу себе? – спросила она. – Ну что же, значит, я противоречу себе. Я широка, я вмещаю в себе Уолта Уитмена.[16]
Она открыла туалет и вынула веник и совок.
– Вот, – сказала она, сунув их Лили. – На, дай себе волю.
Лили взяла совок и веник.
– Вряд ли ты и впрямь этого хочешь. Когда я даю себе волю, земля дрожит и люди падают на колени, истекая кровью.
Кэролин ухмыльнулась:
– Как мило. Ты подметешь здесь, а я приберусь в другой комнате.
– Боюсь, ты не хочешь оставаться рядом со мной, – сказала Лили.
– Правильное предположение, – сказала Кэролин, направляясь к двери.
– И еще боюсь, – сказала Лили, – ты меня ненавидишь.
Кэролин остановилась в дверях и обернулась. Они уставились друг на друга, будто соревновались, кто моргнет первым.
– Почему я не должна тебя ненавидеть? – спросила Кэролин. – Ты же сверхчеловек, так? Когда ты сняла блузку, я увидела, что твои груди великолепны. Ну, мои не плохи – но мне тридцать семь, и я уже вижу, что они начинают обвисать. Еще у меня появляются морщинки в углах губ и глаз, и мне надо все больше заниматься физкультурой, чтобы не толстеть. Так что есть основания предполагать, что через несколько лет мои груди достигнут пупка, мое лицо будет похоже на дорожную карту, а моя задница станет похожа на фотографии сателлитов. А еще через несколько лет я умру. – Она опять ухмыльнулась. – А ты? Ты будешь всегда выглядеть так же хорошо, как и сейчас, правда? Десять, или пятьдесят, или тысяча лет пройдет, ты по-прежнему будешь прилетать со своего гребаного Юпитера и брать любого мужчину по выбору, так?
Лили стояла с веником в одной руке и совком в другой. Она казалась почти уязвимой.
– Я не знаю, – сказала она. – Сколько я себя по мню, я всегда была такой, но я не знаю, будет ли это длиться вечно. Я всегда думала, что будет. Но теперь я уже не уверена.
Нет уж, она не заставит Кэролин себя пожалеть. Кэролин показала на пол:
– Слушай, пол сам себя не подметает. Если ты настаиваешь, я заставлю себя остаться рядом с тобой. Но начни работать.
Лили положила совок на пол и начала подметать. Убиралась она неуклюже, и Кэролин видела, что такая деятельность была для Лили в новинку. Хорошо. Может, заработает боль в пояснице и не будет так быстро махать крыльями.
– Так-то лучше, – сказала Кэролин, садясь на табурет. – Ну и как это ты не знаешь, останешься ли такой вечно? Ты богиня или нет?
Лили выглядела несчастной.
– Да, но я не чувствую себя прежней. Понимаешь, теперь я волнуюсь о Джеке и о людях, которые имеют для него значение. Раньше я вообще ни из-за чего не переживала. И порой мне не нравится мое тело. Я ненавижу свои крылья и ноги.
Кэролин посмотрела на туфли Лили:
– Что не так с твоими ногами?
– Не важно, – сказала Лили. – Я показала их Хэлли в прошлом месяце, и она психанула.
Кэролин скривилась. Значит, сначала Лили пошла поговорить с Хэлли. Джек, когда оказался в тюрьме, тоже сначала позвонил Хэлли. И Стивен сначала хотел спать с Хэлли… но когда не смог ее получить, согласился на оральный секс с Кэролин.
Каждый думал о ком-то еще, прежде чем подумать о ней. Даже Арти думал о Кэти, прежде чем подумать о Кэролин.
– Что я такое, в конце концов? – пробормотала Кэролин. – Мешок с печенкой?
Лили смела кучу грязи и мусора в совок.
– И я не понимаю, что говорят люди, – сказала она. – Например: при чем тут печенка? Или это намек на Прометея, у которого клевали печень? И даже если так, какое отношение это имеет к занятиям любовью?
Кэролин рассердилась:
– Почему ты считаешь, будто все, что человек говорит, имеет отношение к сексу?
– Потому что так всегда и есть, – сказала Лили. Она вроде как обиделась. – Так всегда и должно быть.
– Понимаю, – сказала Кэролин. – Ты хочешь сказать, что поскольку
Глаза Лили радостно сверкнули.
– Да, – сказала она.
Кэролин открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь грубость, которая слегка усмирила бы не в меру раздутую самовлюбленность Лили. Только недавно она подсчитывала выручку после поганого дня. В такие дни, как сегодня, ее больше волновало, сможет ли она содержать магазин или выплатить ипотеку за дом, чем получит ли она вечером оргазм. Наверное, богиня, которая появляется на планете лишь раз в месяц, может себе позволить думать, будто в жизни все крутится вокруг секса, но у той, которая имеет дело с автомобильными штрафами счетами от дантиста и соседом, каждое утро крадущим ее газету, все совсем не так. У Кэролин на уме далеко не один секс, и у всех остальных тоже. Надо сказать об этом Лили.
Но Кэролин закрыла рот и не сказала ничего.
В конце концов, несмотря на все это, она сумела найти время, чтобы отсосать у мужа подруги. Было бы трудно спорить с тем, как Лили смотрит на интересы людей, когда в мозгу Кэролин все еще пульсирует этот новый, особый факт.
Лили подняла нагруженный до предела совок:
– Куда мне это деть?
