спустился вниз. Еще из самолета я увидел вдали трибуну, переполненную людьми и окруженную горами цветов. К ней от самолета пролегла ярко-красная ковровая дорожка.
Надо было идти, и идти одному. И я пошел. Никогда, даже там, в космическом корабле, я не волновался так, как в эту минуту. Дорожка была длинная-предлинная. И пока я по ней шел, смог взять себя в руки. Под объективами телевизионных глаз, кинокамер и фотоаппаратов иду вперед. Знаю: все глядят на меня. И вдруг чувствую то, что никто не заметил, — развязался шнурок ботинка. Вот сейчас наступлю на него и при всем честном народе растянусь на красном ковре. То-то будет конфузу и смеху — в космосе не упал, а на ровной земле свалился…
Под звуки оркестра, исполняющего известный авиационный марш «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», делаю еще пять, десять, пятнадцать шагов, узнаю лица руководителей партии и государства, вижу отца, маму, Валю, встречаюсь глазами с родными. Подхожу еще ближе к трибуне и, взяв под козырек, рапортую:
— Первый в истории человечества полет на советском космическом корабле «Восток» двенадцатого апреля успешно завершен. Все приборы и оборудование корабля работали четко и безупречно. Чувствую себя отлично.
Готов выполнить новое любое задание партии и правительства. — Я сделал паузу и представился — Майор Гагарин.
А потом объятия с родными и близкими.
— Вот и сбылась наша мечта, Юра, — сказала Валя и отвернулась, вытирая слезы.
В этот день впервые разгулялась по-весеннему теплая и ласковая погода. Кортеж правительственных машин направился из Внукова в Москву. Я находился в открытом автомобиле. На всем пути стоял народ, приветствуя небывалое достижение нашей науки и техники. На фасадах домов — красные флаги, лозунги, транспаранты. Люди махали вымпелами, букетами цветов. Гремели оркестры. Взрослые поднимали над головами детей.
Наверное, ни один человек в мире не переживал то, что пришлось в этот праздничный день пережить мне. И вот она, наша Красная площадь, на которой совсем недавно, собираясь в полет, я стоял перед Мавзолеем. От края до края ее заполнили трудящиеся Москвы. Товарищи провели меня на гранитную трибуну Мавзолея. Они видели мое смущение и старались сделать так, чтобы я не чувствовал никакой неловкости и замешательства. Едва открылся митинг, мне дали первое слово. Сразу перехватило дыхание: шутка ли сказать, все, что происходило на Красной площади, слушала не только наша страна, но и впервые передавалось на телевизоры всей Европы, а радио работало на весь мир.
Речь моя была краткой. Я поблагодарил партию и правительство, поблагодарил наших ученых, инженеров, техников и рабочих, создавших такой корабль, на котором можно уверенно постигать тайны космического пространства. Высказав убеждение в том, что все мои друзья, летчики-космонавты, также готовы в любое время совершить полет в просторы Вселенной, я закончил выступление словами:
— Слава Коммунистической партии Советского Союза и ее ленинскому Центральному Комитету!
Эта здравица была подхвачена народом, до отказа заполнившим площадь и прилегающие к ней улицы. На митинге вновь было объявлено, что я удостоен высокого звания Героя Советского Союза, мне присвоено звание летчика-космонавта СССР. Я весь вспыхнул. Ведь поколение молодежи, выросшей после войны, с детства питало большое уважение к наградам Родины. На какое-то мгновение перед глазами блеснули ордена, которые я семилетним мальчишкой увидел под распахнутыми куртками летчиков, побывавших в нашем селе после боя. Что скрывать, на мгновение я представил себя с орденом Ленина и Золотой Звездой на груди…
Советский Союз — страна массового героизма. В нашем народе Золотая Звезда считается символом бесстрашия и беспредельной преданности делу коммунизма. С каждым годом в созвездии героев появляются новые имена. К их числу советский народ прибавил мое имя, и как мне было не радоваться и не смущаться…
— Мы гордимся, что первый в мире космонавт — это советский человек, — говорилось на митинге, — он коммунист, член великой партии Ленина.
Эти слова всколыхнули все мое существо. Велика честь быть коммунистом! Я, совсем еще молодой, не прошедший через горнило борьбы член партии, стоял на трибуне рядом с руководителями партии и правительства, а мимо Мавзолея проходили колонны трудящихся Москвы, и среди них было немало коммунистов всех возрастов. Мы были единомышленниками, были едины в своем стремлении построить коммунизм.
Три часа шумно текла живая человеческая река через Красную площадь. И когда прошли последние колонны, товарищи, разгадав мое желание, провели меня в Мавзолей к Ленину. Мы молча стояли у саркофага, всматриваясь в дорогие черты великого человека — основателя Коммунистической партии и Советского государства.
Мы снова прошли вдоль аллеи островерхих серебристых елей, словно часовые, замерших у высокой зубчатой стены. В Кремле меня ждала взволнованная семья.
Всей семьей вечером мы пошли в Большой Кремлевский дворец на прием, устроенный Центральным Комитетом КПСС, Президиумом Верховного Совета СССР и Советом Министров СССР в честь выдающегося подвига ученых, инженеров, техников и рабочих, обеспечивших успешное осуществление первого в мире полета человека в космическое пространство. Все было необычным и красивым. Звучали фанфары, сводный хор и симфонический оркестр исполняли «Славься» из оперы «Иван Сусанин». Никто из нашей семьи не был до этого в Кремле, не видел сверкающего белизной мрамора Георгиевского зала. С интересом рассматривали мы высеченные золотом наименования воинских частей, прославивших доблесть русских солдат. Среди них были и наши, смоленские полки.
На приеме я встретил Главного конструктора и многих знакомых — специалистов — творцов космического корабля. Пришли министры, Маршалы Советского Союза, передовики производства и сельского хозяйства, известные писатели, журналисты, спортсмены… Мы, гжатские, быстро почувствовали себя среди москвичей не гостями, а членами одной большой семьи. Было произнесено много хороших тостов, возникали короткие, но сердечные беседы, слышались теплые слова в адрес моих учителей, все веселились от души.
Весь следующий день я находился под впечатлением приема в Кремле. С утра в Доме ученых Академия наук СССР и Министерство иностранных дел СССР устроили пресс-конференцию. На нее были приглашены советские и зарубежные журналисты, дипломатический корпус, члены президиума Академии наук СССР, видные ученые и представители общественных организаций, Москвы. Собралось около тысячи человек. Здесь мне была вручена золотая медаль К. Э. Циолковского — очень дорогой знак внимания к моим скромным заслугам.
Рассказав собравшимся, как протекал космический полет, я закончил выступление так:
— Летать мне понравилось. Хочу слетать к Венере и Марсу, по-настоящему полетать…
Посыпались вопросы, все больше от зарубежных журналистов. Спрашивали много и о разном. Одних интересовало мое будущее, других — размеры моих заработков, третьи пытались, что называется, навести тень на плетень и приписать мирному рейсу «Востока» военный характер. Что же, ответил и на каверзные вопросики. И то, что я говорил правду, одну лишь правду, придало ответам убедительную силу.
А. Т. Гагарина
МОЙ СЫН
Часто меня сейчас спрашивают, говорил ли нам Юра о подготовке к космическому полету. Нет, не
