радостными: Юрий хорошо переносил перегрузки.
Подошло время, когда ракета должна была пройти плотные слои атмосферы. После этого должен быть сброшен головной обтекатель. Мы с волнением ждали, как сработает автоматика. Наконец космонавт передал:
— Сброс головного обтекателя… Вижу Землю!
— Сработала! — радостно отозвалась Земля.
По мере выработки топлива и набора скорости одна за другой отделялись ступени ракеты. Мы услышали короткий доклад космонавта. Юрий сообщил, что космический корабль вышел на орбиту. Наступила невесомость. Как он ее перенесет? Все внимание было приковано к передачам из космоса. Как себя чувствует Юрий?
Мы много читали о невесомости и старались представить себе это состояние. Как летчик- истребитель, я был знаком с этим состоянием. Оно может возникнуть в определенные моменты полета, например, при выполнении высшего пилотажа, когда самолет «зависает», как выражаются летчики. Невесомость мы кратковременно испытывали и во время подготовки к полету в космос. И все же…
Живя на земле, человек находится под непрерывным влиянием силы тяжести. Развиваясь в этих условиях, наш организм приспособился к ним, сердце работает с определенной нагрузкой, человек чувствует свое пространственное положение, знает, где верх, где низ, может нормально передвигаться, сидеть, отдыхать. Как все это будет выглядеть в невесомости, когда «исчезнет тяжесть»?
В фантастической повести «Грезы о земле и небе» Константин Эдуардович Циолковский нарисовал картину состояния человека в условиях невесомости. Он писал: «Я путешествовал по воздуху во все углы комнаты, с потолка на пол и обратно; переворачивался в пространстве, как клоун, но, помимо воли, стукался о все предметы и всеми членами, приводя все ударяемое в движение… Мне все казалось, что я падаю… Вода из графина от толчка вылилась и летала сначала в виде колеблющегося шара, а потом разбивалась при ударах на капли и, наконец, прилипала и расползалась по стенкам… Тело в такой среде, не имея движения, никогда его без действия силы не получает и, наоборот, имея движение, вечно его сохраняет».
Это было сказано в фантастической повести. А какова будет действительность? На этот вопрос нам ответил из космоса Юрий Гагарин:
— Полет проходит успешно. Самочувствие хорошее. Все приборы, все системы работают хорошо.
Он успешно выполнял программу, и невесомость не мешала его деятельности.
Другая весьма важная проблема, которая решалась во время полета Гагарина, — это работа автоматики. Ведь всем полетом космической ракеты, работой всех ее сложных механизмов управляли автоматические системы. Они направляли ракету по заданной траектории, поддерживали работу двигателей, отбрасывали ступени, в заданной точке переводили корабль на снижение. Автоматика поддерживала внутри корабля условия, необходимые для жизнедеятельности человека. Мы с радостью отмечали, что все автоматические системы работают безотказно.
Откровенно говоря, осмыслить всю грандиозность первого в мире полета в космос тогда было просто некогда. Не успел стихнуть мощный гул ракеты, как Николай Петрович Каманин сказал мне:
— Поедемте к самолету. Сейчас полетим в район приземления.
Самолет плавно оторвался от бетонки, набрал высоту. Мы не отходим от установленного здесь репродуктора, слушаем, что происходит в эфире. По сообщениям из космоса мы улавливаем детали и подробности, понятные только тем, кто непосредственно готовился к подобному полету.
Слышим голос Юрия.
— Передаю очередное отчетное сообщение: 9 часов 48 минут, полет проходит успешно… Самочувствие хорошее, настроение бодрое…
— Включилась солнечная ориентация…
— Полет проходит нормально, орбита расчетная…
— Настроение бодрое, продолжаю полет, нахожусь над Америкой…
— Внимание. Вижу горизонт Земли. Такой красивый ореол. Сначала радуга от самой поверхности Земли, и вниз такая радуга переходит. Очень красиво…
Впереди предстоял заключительный, может быть, самый важный и, пожалуй, наиболее сложный этап полета — снижение и посадка. Все ли сработает нормально? И хотя система торможения и посадки неоднократно проверялась при полетах космических кораблей с животными, но ведь могут же возникнуть какие-то непредвиденные обстоятельства. Справится ли мой друг, если ему придется осуществлять посадку с помощью ручного управления? В сознании промелькнула картина совместных тренировок.
«Все будет хорошо!»— подумал я.
Наконец радио сообщило, что в 10 часов 55 минут космический корабль «Восток» благополучно приземлился в заданном районе. Юрий Гагарин передал с места приземления: «Прошу доложить партии и правительству, что приземление прошло нормально, чувствую себя хорошо, травм и ушибов не имею».
Первый в мире полет человека в космос успешно завершен!
Когда мы прилетели в район приземления, мне хотелось обнять Юру, но я увидел его в плотном кольце людей. Вокруг стояли ученые. Подойти к Гагарину не было никакой возможности. И все же я стал протискиваться сквозь толпу. На меня бросали удивленные, строгие взгляды, но я продвигался. Юра заметил меня, когда я был уже в нескольких шагах от него, и бросился мне навстречу. Мы крепко обнялись, долго тискали друг друга.
Когда после встречи на аэродроме мы поехали в домик, расположенный на крутом берегу Волги, то увидели тысячи, десятки тысяч людей, буквально запрудивших улицы, по которым проезжал кортеж машин с первым космонавтом планеты. Люди старались поближе рассмотреть Юрия Гагарина, засыпали машины и улицы цветами. А один особенно настойчивый молодой человек, чтобы остановить машину, бросил под нее свой велосипед. Откровенно говоря, многие из нас тогда не понимали этих действий жителей города и возмущались их поведением. Нам хотелось быстрее приехать в домик, где должен был отдохнуть Юрий, и самым подробным образом расспросить его о всех деталях космического полета, узнать от единственного в мире человека, что там и как в космическом полете.
После отдыха мы с Юрой бродили по берегу Волги. Снег стаял. Подсыхала земля, кое-где пробивалась ярко- зеленая трава, а почки деревьев уже начали выбрасывать пахучие клейкие листочки. Ольха покрылась темно-красными сережками. Вскрылась могучая Волга, по мутным волнам легко неслись льдины. В ветвях хлопотали грачи, поправляя старые гнезда. Свистели скворцы, и все это сливалось в упоительную мелодию — торжествующий гимн весне.
Милая сердцу картина русской природы! Она удивительно гармонировала с нашим радостным настроением. Мы мечтали о будущих полетах. Юра делился впечатлениями.
Однажды Юра задумался, глядя в звездное небо.
— Ты о чем? — спросил я его. — Мечтаешь, что, может, вот так же вдвоем будем бродить по берегу какой-нибудь марсианской реки и любоваться заходящим Солнцем, Землей?
— Вот было бы здорово!.. — рассмеялся он.
Потом была незабываемая встреча в Москве. Юрий стоял на трибуне Мавзолея Ленина рядом с руководителями партии и правительства. Москва. Ликующая столица. Ликование всего мира в честь этой победы Человека.
Мы с друзьями-космонавтами идем в тесной шеренге демонстрантов. Громко кричим, аплодируем, смеемся. На трибуне — Юрий. Он заметил нашу группу, приветливо машет рукой.
А над площадью несутся голоса, люди скандируют:
— Партии сла-ва! Га-га-рин!
Каждый день приносил радостные вести: Юрий Алексеевич Гагарин — Герой Советского Союза. Президиум Верховного Совета СССР наградил многих специалистов, принимавших участие в создании и запуске «Востока».
В числе награжденных были и мы — космонавты первого, или, как потом стали говорить, гагаринского набора. Меня наградили орденом Ленина.
Сейчас, возвращаясь к пережитому, я отчетливее, рельефнее чувствую грандиозность событий тех дней и роль, которую в них играл Юрий Гагарин.
Можно смело сказать, что после 12 апреля 1961 года, дня, который люди всей земли назвали Утром
