рабочий никому ничего не сказал, запуск был бы аварийным, но причину аварии было бы установить очень сложно, а виновника — невозможно. Сергей Павлович не только не наказал виновного в небрежности, но даже поблагодарил его. Этот пример хорошо передает тот нравственный климат, который С. П. Королев стремился поддерживать у своих сотрудников — от начальников больших подразделений до рядовых рабочих. Лишь в условиях этого нравственного климата была возможна такая предельная правдивость испытателя, как в описываемом случае.
Требуя, чтобы ему первому сообщали о всех неполадках, он, уходя на отдых, говорил ведущему ночную смену: «Если нужно, звоните мне ночью, телефон стоит около моей постели». Все мы старались не тревожить его по ночам, зная, как он уставал за день. И нередко по утрам стояли опустив глаза, когда он распекал виновного за «излишнюю» деликатность.
Напряженная работа по подготовке к запуску «Востока», огромная роль в ней Сергея Павловича, который вникал во все детали подготовки к полету, даже в такие, казалось бы, мелочи, как «ритуал» представления космонавта Государственной комиссии или порядок встречи его с командой, готовящей старт «Востока», его отеческая забота о космонавтах и искренняя дружба с ними, все это уже многократно описывалось. Поэтому скажу лишь, что после старта Гагарина, когда никто из нас уже ничего не смог бы сделать или поправить, нарастающее нервное напряжение всех достигло своего апогея. Сообщение о благополучном приземлении как бы мгновенно сбросило это напряжение, и лишь в эти минуты Сергей Павлович наконец, когда совершенно оказался без забот, был охвачен вполне понятным чувством радости. В небольшом самолете Ил-14, в котором мы летели к месту посадки «Востока», С. П. Королев, М. В. Келдыш, да и другие пассажиры самолета вели себя шумно и радостно, как студенты-первокурсники, удачно выдержавшие первый экзамен. Это была естественная реакция после многодневного и изматывающего нервную систему труда.
Но вот прошли дни всенародного, прямо-таки стихийного ликования, связанного с первым полетом человека в космос, и снова начались обычные и всегда по-разному сложные будни. Снова работа и совещания у Главного, как мы иногда называли Сергея Павловича. На этих совещаниях обсуждались и текущие дела, и дела далекой перспективы. С. П. Королев всегда видел очень далеко, и не только завтрашний день космической техники, но и ее облик через многие годы. Совещания по особенно сложным вопросам этой перспективы, которые порой приводили к резкому столкновению мнений его соратников, он проводил иногда в своеобразной манере. Длинный стол в его кабинете, за которым сидят участники совещания. Во главе стола Сергей Павлович, перед ним большая книга в твердой обложке с чистыми страницами. После небольшого своего вступления, в котором остро, дискуссионно поставлен вопрос, из которого не видна точка зрения самого Главного, Сергей Павлович предоставляет слово участникам совещания.
Один за другим встают они, согласуясь с логикой дискуссии, и свободно излагают свои мнения, часто диаметрально противоположные. С. П. Королев иногда сознательно задает «провокационные» вопросы и одновременно самым тщательным образом ведет в лежащей перед ним книге протокол совещания. Это даже не протокол в обычном смысле слова, он в нем подробно конспектирует наиболее поразившие его мысли, пытается самым тщательным образом зафиксировать существенные для него оттенки мнений. В конце совещания все ждут решения Главного, и вместо этого: «Спасибо, товарищи, я услышал много интересного. Надо подумать…» — и совещание распускается.
Решение, которое принималось иногда через пару недель, вовсе не обязательно совпадало с мнением большинства. Иногда оно было, как мы выражались, «перпендикулярно» плоскости дискуссии, и это происходило вовсе не от неуважения к мнению коллег. Просто Сергей Павлович, кроме мнения соратников, учитывал много такого, что выходило далеко за рамки интересов руководимого им предприятия.
Оглядываясь сейчас на весь жизненный путь Королева, начиная с юношеского увлечения планеризмом и кончая его последними днями, невольно хочется охватить всю его деятельность одной фразой, показать самую существенную черту характера. Вероятно, этой чертой будет — во всяком случае в моем представлении —
В ЕДИНОМ КОМПЛЕКСЕ
Поздней осенью 1948 года я впервые увидел Сергея Павловича Королева. Шло совещание, на котором обсуждался ряд проблем, связанных с созданием перспективных ракетных систем. В числе основных вопросов, которые возникали в ходе обсуждения, был и вопрос о создании большой измерительной системы — так называемого командно-измерительного комплекса, включающего в свой состав наземные средства наблюдения, измерений и контроля, которыми должна была быть оснащена трасса полета многоступенчатой ракеты от старта и до района падения последней ступени.
Огромная дальность и высота полета проектируемой С. П. Королевым и его коллегами ракеты требовали создания наземных средств, объединенных в обширный комплекс, позволяющий наблюдать за полетом ракеты, измерять параметры ее траектории и контролировать нормальность работы бортовых устройств, агрегатов и систем на всей трассе полета ракеты, причем протяженность этой трассы, как предполагалось, должна составлять тысячи километров, а максимальная высота полета в середине траектории — сотни километров.
Сергей Павлович, в общем, не нарушая порядка обмена мнениями и очередности высказываний собеседников, с первых же минут как-то незаметно завладел инициативой, направляя разговор в желаемом ему русле. При этом он не выпячивал своего мнения, скорее старался понять мнение собеседника, а затем тоже как-то незаметно, но с большим внутренним напором и убежденностью старался доказать собеседнику необходимость того или иного мнения, которое он, С. П. Королев, считал целесообразным.
По замыслу Сергея Павловича, технические средства, входившие в командно-измерительный комплекс, должны были быть разработаны, изготовлены и смонтированы в зданиях и сооружениях на наземных измерительных пунктах, размещенных по трассе полета, и полностью отлажены до того, как будет готова к первому испытательному полету новая ракета. В конце этой памятной беседы он в осторожных выражениях высказал мнение, что новая ракета смогла бы в будущем стать основой при создании космической ракеты-носителя, способной вывести на орбиту вокруг Земли полезный груз. Таким образом, уже тогда Сергей Павлович предполагал, что командно-измерительный комплекс — обязательная составная будущей космической работы.
Что же собой должен представлять наземный командно-измерительный комплекс, чтобы обеспечить получение необходимых характеристик при наземных и летных испытаниях ракет-носителей? Ответ на этот вопрос был получен в течение нескольких месяцев благодаря самоотверженной научно-исследовательской работе, проведенной большим коллективом ученых и инженеров различных КБ и НИИ. И только выдающийся организаторский талант С. П. Королева в сочетании с его великолепной способностью предвидения
