вашем полном распоряжении! Устраивайтесь, где пожелаете. Ешьте, пейте, спите… если сумеете! Но ко мне за подмогой не обращайтесь. Отныне – каждый сам за себя. Все свободны!!! Кроме тебя, Володя, – проворно обернулся он к телохранителю. – Надеюсь, ты составишь компанию своему шефу и благодетелю?!
– Составлю! – хмуро буркнул охранник, закидывая за спину автомат…
Инга Литвинова, как помнит читатель, уже дважды описавшаяся на нервной почве, теперь вдруг обрела прочное душевное равновесие. Она прошла в огромную роскошную спальню с отдельной ванной (личные апартаменты Дергачева) и по-хозяйски расположилась там, бесцеремонно выставив за порог напрашивавшуюся в компаньонки Татьяну Голимову. Олимпийское спокойствие Инги объяснялось мощным воздействием извне, начавшимся вскоре после конфуза в зале. «Ты не такая, как все! Ты особенная, избранная!!! – нашептывал в уши девицы вкрадчивый голос невидимого беса. – Ты исполняла роль божественной Лилит, причем превосходно! Лилит довольна! Поэтому тебе ничего не угрожает! А прочие… наплюй на них! Пускай выкручиваются самостоятельно!!!»
Некрещеная, до крайности самовлюбленная Литвинова с легкостью приняла нашептывания демона за собственные «логические умозаключения». Страх отступил, сменившись томным умиротворением… В настоящий момент она с удовольствием изучала новообретенные покои. Элегантная импортная мебель, просторная двуспальная кровать с белоснежным бельем; на окнах – бархатные шторы, на полу пушистый серый ковер из натуральной шерсти, повсюду золото, хрусталь и т. д. и т. п. В общем – люкс! «Неплохо бы сполоснуться перед сном», – лениво подумала актриса, разделась, накинула на плечи шелковый халат с вышитыми серебром драконами и неторопливо прошла в ванную комнату. Та тоже оказалась на «высшем уровне»: зеркальный потолок, черный кафель, сама ванна (в три раза больше обычной) выполнена в форме распустившегося розового бутона. Пол выложен полупрозрачными разноцветными плитами с внутренней подсветкой и подогревом. На резной позолоченной вешалке – богатый набор полотенец из дорогой материи. На инкрустированных перламутром полочках – фигурные флаконы с различными шампунями, лосьонами, кремами, духами…
– Класс! – мурлыкнула Литвинова, открывая кран.
Дождавшись, пока ванна наполнится наполовину, она сбросила халат, с наслаждением погрузилась в горячую воду и, глядя в зеркальный потолок, залюбовалась своим обнаженным телом (исполнительница роли Лилит была склонна к нарциссизму[7]).
– Хороша! Ох хороша! – блаженно шептала Инга, ощущая нарастающий жар внизу живота. – Настоящая античная богиня!!! Красавица! Прелесть!!! Душечка!!!
– Кикимора болотная, вот ты кто! – неожиданно услышала актриса хриплый отвратительный голос, резко обернулась и увидела высокую фигуру в черном балахоне до пят.
– К-к-кто в-вы?! – заикаясь, пролепетала потрясенная девица.
– Божественная Лилит, мать твою за ногу! – рявкнула фигура, одним движением срывая балахон.
Перед Литвиновой предстала голая, прекрасно сложенная женщина с пышными рыжими волосами до бедер, с невероятно злым лицом и красными глазами без зрачков.
Литвинова попыталась закричать, позвать на помощь, но язык словно прилип к гортани. Инфернальная сущность залилась дребезжащим издевательским хихиканьем. Парализованная ужасом Инга судорожно хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
– Ты нарушаешь сценарий! – вдоволь навеселившись, прохрипела нечисть. – Купаешься не в том, в чем положено! Или роль забыла, шалава?! – зловещая дамочка произвела непонятные пассы руками, и вода в ванне превратилась в кровь.
– Ну вот, другое дело! – ухмыльнулась незваная гостья, цепко ухватила актрису за волосы на затылке и погрузила с головой в противную липкую жидкость. Литвинова забилась в отчаянных попытках освободиться, но бесполезно. Силы были явно не равны. Последнее, что успела заметить Инга в земной жизни, – рыжеволосая не отражалась в зеркале!!
Когда конвульсии тела прекратились, а душа Литвиновой отправилась прямым рейсом в преисподнюю, с Лилит произошли чудесные метаморфозы: сперва она превратилась в собаку, потом в козла и, наконец, в мертвеца мужского пола.[8]
– Для следующего акта, пожалуй, подойдет! – прорычал нечистый дух, тая в воздухе…
Изгнанная из апартаментов «кинозвезды» Литвиновой Татьяна Голимова бродила по пустынным коридорам особняка, пытаясь найти себе хоть какое-нибудь пристанище на ночь, но неизменно натыкалась на крепко запертые двери. Надрывая голосовые связки, она неустанно взывала к коллегам по съемочной группе, однако никто не откликался. Огромное здание будто вымерло. Могильная тишина давила на уши. Татьяна задыхалась от страха, проклиная тот день и час, когда, польстившись на солидный гонорар, согласилась сниматься в «модерновом, эротически-мистическом триллере». Но не обольщайтесь! Вовсе не по причине внезапного духовного прозрения! «На дом наведена мощнейшая порча! – мысленно стенала безнадежно далекая от Православия, оболваненная оккультными телепередачами Голимова. – Это поганое местечко насквозь пронизано энергетикой черных магов, нанятых конкурентами Дергачева по кинобизнесу!!! Почему я раньше не догадалась, не сходила на прием к опытному экстрасенсу, не запаслась магическим амулетом, защищающим от злых сил?!! А покойная дурында Черкашина – никакая не биоэнергетик!!! Обыкновенная шарлатанка!!! Иначе бы и она не погибла, и нас об опасности предупредила».
Неожиданно сзади на плечо Голимовой легла чья-то тяжелая рука.
– Не бойся, девушка! – прозвучал низкий, глухой голос. – Я пришел тебе помочь!!!
Робко обернувшись, Татьяна наткнулась взглядом на высокого человека, закутанного в черный балахон. Лицо незнакомца скрывал остроконечный капюшон с узкими прорезями для глаз.
– Я потомственный экстрасенс Александр Лунев, – опережая вопрос актрисы, с достоинством представился он. –
– Меня срочно вызвал по телефону Алексей Васильевич Дергачев, – продолжал между тем тот. – Все люди уже эвакуированы из здания. Ты – последняя! Я нейтрализовал на время энергетику черных магов, но тем не менее нужно поторапливаться!!! Злодеи не желают сдавать без боя захваченные позиции и постоянно усиливают астральное давление. Вот возьми волшебный амулет, надень и следуй за мной. – «Александр Лунев» протянул девушке металлическую пятиконечную звезду на железной цепочке и широким шагом двинулся к выходу. Поспешно нацепив на шею дьявольскую пентаграмму, Татьяна вприпрыжку побежала вслед за ним.
В безлюдном дворе было тихо. В темном небе холодно сияла луна, отражаясь тусклым пятном в злополучной ванне с кровью теленка. На траве в беспорядке валялось брошенное в суматохе киношное оборудование. В ветвях деревьев буйно разросшегося сада перекликались ночные птицы.
Пройдя метров двадцать, Голимова с «избавителем» очутились возле тех самых кустов, где, по замыслу режиссера Черкашиной, «оборотень» насиловал «сестренку» главного героя. Татьяну охватило недоброе предчувствие. Сердце сжалось в ледяной комок. По телу забегали мурашки.
– Из-звините! Но мы в-вроде не т-туда идем! – осмелилась пролепетать она.
– Ошибаешься, мочалка[10]! Именно туда! – гнусно заржал «потомственный экстрасенс», круто разворачиваясь и сбрасывая балахон.
Актриса пронзительно завизжала. Перед ней стоял покойный Эрнест Рудин с оторванной, кое-как водруженной на плечи головой. В стеклянных глазах мертвеца пылала лютая злоба. Посинелые губы кривились в сатанинской ухмылке. На восковом лице отчетливо проступали трупные пятна.
– Надо завершить нашу с тобой сцену, – похотливо облизнулся «выходец из могилы». – Искусство превыше всего. Эй, вы там, подготовьтесь!!!
Ослепительно ярко вспыхнули прожектора, а по съемочной площадке деловито засновали призрачные серые тени, подбирая и устанавливая брошенные людьми камеры. Татьяну затрясло. Трусы предательски
