Хромой тогда попробовал возмутиться, попросил Семена обуздать своих бандитов. Но Грач лишь смерил его холодным взглядом и предложил заткнуться.
А недавно Семен решил увеличить в два раза размер взимаемой дани. Володя снова попробовал возмутиться, дернул черт за язык! Семен в ответ хищно усмехнулся и предложил подумать три дня. При этом он прозрачно намекнул, что хотел бы видеть на месте Хромого человека более покладистого.
Три дня уже прошли, но от Семена ни слуху ни духу. Связаться с ним Володя не мог, так как не знал номера телефона. В сексуальной жизни Грач пользовался услугами другой фирмы.
Обдумав все как следует, Володя решил, что будет платить сколько скажут, последнюю рубашку снимет, ведь жизнь-то дороже! Но почему Семен молчит? Может, уже готовит убийство?!
Какой сегодня мрачный день! Небо заволокло свинцовыми тучами, злой ветер гоняет мусор по асфальту. Где-то вдалеке слышны отголоски грома. И темное предчувствие гнетет душу. Может, это из-за погоды? Дай-то бог!
Послышался резкий звонок. Проковыляв в прихожую, Хромой открыл дверь и замер в ужасе. На пороге стоял высокий мускулистый блондин с ярко-серыми глазами. Да это же Большой! Самый страшный человек в бригаде Семена. Профессиональный убийца! Такому не обязательно стрелять: ткнет в горло двумя пальцами – и готово! Но почему он медлит? Большой не двигался с места и не делал попыток войти. Он был смертельно бледен, а глаза как-то странно светились.
– Вот что, Володя, – хрипло сказал он. – Тебя хотят убить. Меня прислали для этого. Но я больше не хочу убивать! Поэтому мой тебе совет: смывайся как можно быстрее из города. Ты понял?! Прямо сейчас!
Не дожидаясь ответа, Большой резко повернулся и пошел вниз по лестнице.
Глава 11
ИГОРЬ КОВАЛЕВ ПО КЛИЧКЕ БОЛЬШОЙ
Поздний вечер. Не включая электричества, я сижу у себя дома за столом, подперев голову руками. Яркая луна заливает комнату холодным, призрачным светом. В квартире тихо, только где-то за батареей трещит сверчок. Я почти физически ощущаю, как сгущается вокруг опасность, но меня это не очень беспокоит. Разве может быть что-нибудь страшнее душевной муки?! Сверчок вдруг замолкает, и от этого я еще резче ощущаю свое одиночество.
Ну, что дальше, как жить-то?! Мусорам пойти на поклон? Ну нет, только не это! Они такие же волки, как мы, только прикрытые государственным законом и официальной властью. К тому же предательство не в моей натуре.
Выход один: бежать куда глаза глядят, а там что бог даст!
Я распихиваю по карманам все деньги, которые обнаруживаю дома, беру ключи от машины и начинаю спускаться вниз по лестнице. Дверь, кажется, не закрыл, да плевать на нее, я сюда больше не вернусь.
Я уже собираюсь выйти на улицу, как вдруг чувствую, что за спиной, в подъезде, кто-то есть. Я хочу обернуться, но не успеваю – на затылок обрушивается тяжелый удар, и я теряю сознание.
Прихожу в себя в микроавтобусе. В том самом, в котором везли на смерть Грека. Я лежу на полу. Руки и ноги крепко связаны проволокой. Рот, правда, не заткнули. Знают, гады, что не стану звать на помощь. Все в сборе. За рулем Семен, рядом на лавках Самурай, Злой и Малыш. Иезуит ты, Семен, хочешь, чтобы мои ребята меня же и завалили? В воспитательных целях, так сказать. Голова просто трещит по швам. Хорошо меня пригрели[21]. Кто сделал это? Наверное, Малыш, вон какая рожа счастливая!
– Что, падла, мусорам решил сдаться, братву заложить?! – Самурай с силой бьет меня ногой в лицо.
Герой, ничего не скажешь, особенно когда противник связанный лежит!
– Потерпи до леса, Славик, скоро приедем, – бросает через плечо Семен, не отрываясь от дороги. Машину трясет и раскачивает на колдобинах. Каждый раз я больно ударяюсь головой об основание бокового сиденья.
Хорошо они приготовились, нечего сказать! Все вооружены до зубов. У Семена – автомат «узи», у Злого обрез крупнокалиберной двустволки, у Малыша и Самурая по пистолету. Знают, сволочи, что меня голыми руками не возьмешь!
Эх, Женька, Женька, я же любил тебя как брата!
Словно прочитав мои мысли, Злой принимается делать какие-то знаки глазами. Ну что, иуда? Что ты еще хочешь сказать? И так все ясно!
Машина останавливается. Приехали. Меня вытаскивают наружу и волокут в лес. Ишь ты, даже развязывать боятся! Неожиданно я узнаю это место. Вот так ирония судьбы! Дальше за лесом будет картофельное поле, а за ним церковь и поселок. Здесь началось мое очищение, здесь и смерть приму. Что ж, значит, судьба! В лесу стоит густая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием убийц. Понимаю вас, сто килограммов не легкая ноша!
Ну вот и все, прибыли!
Мы оказываемся на опушке леса, посреди которой виднеется заранее вырытая могила. Мертвый лунный свет заливает поляну. Осторожно, держа все время под прицелом, мне развязывают ноги.
– Ну, – говорит Семен, – доигрался, Большой? Что скажешь?!
– Да пошел ты!
– Горячишься, Игорек, блатуешь, но пойми – сейчас ты умрешь! Жизнь одна, идиот! Другой не будет, а в моей власти отнять ее или оставить!
– Нет, Семен, это не в твоей власти, ты слишком много о себе воображаешь.
– Ты что, сомневаешься, что я могу тебя убить?!
