промежность боевой нож.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
– Угомонись! – выдернув из раны нож, я полоснул по горлу низко согнувшегося, истошно орущего охранника… (Кровью облило, как из ведра! – Д.К.) Вывернулся из-под мертвого тела и вновь пустился бежать, правда, сбившись со счета. «Сколько там осталось?!.. Ага, все!!!» Налетевшая взрывная волна подняла меня в воздух и с размаху впечатала в толстую сосну. Остатками контуженного сознания я уловил чудовищный грохот позади. Окружающая реальность потемнела, покрылась трещинами, готовясь вот-вот исчезнуть.
– Господи! Помоги! – на последнем издыхании выдавил я. Сверху вдруг упала огромная сосновая ветвь и укрыла меня как одеялом, надежно спрятав от посторонних взоров. Тьма сгустилась до абсолютной черноты, и я полетел в гулкую пропасть без дна…
Я стоял на горячей каменной площадке-возвышении, а прямо передо мной простирался ад. (Причудливого рельефа местность, освещаемая неравномерными багровыми всполохами.) Там находилось бесчисленное множество врагов, уничтоженных мною за последние пятнадцать лет. Некоторых я узнал сразу, некоторых с трудом, а большинство и вовсе припомнить не мог. Зато они меня знали отлично и, корчась в жестоких адских муках, осыпали отборными проклятиями. Воздух представлял собой удушливую, ни с чем не сравнимую вонь. То там, то здесь деловито шныряли демоны с красными, светящимися глазами без зрачков. А на переднем плане (ближе всех ко мне) горели, но не сгорали в сером пламени «Н» и Кузнецов. Оба в новеньких, дорогущих, но изодранных прожженных и продырявленных пулями костюмах.
– Ублюдок!.. Подлец!.. Чтоб ты сдох под пытками!.. Чтоб твои волосы вовнутрь проросли!!! – по-вороньи каркали они, перемежая вышеуказанные характеристики с отчаянными, болезненными стонами. На обугленных физиономиях сих респектабельных (при жизни) господ быстро сменялись разнообразные гримасы запредельного страдания. Рядом с ними стоял рогатый урод с собачьей мордой и поочередно протыкал то одного, то другого наэлектризованными вилами. При каждом таком тычке стоны истязуемых трансформировались в дикий, свинячий визг.
– Маленькая разминка!.. Перед основной программой!!! – злорадно приговаривал урод.
Неожиданно громыхнул гром, сверкнули фиолетовые молнии и около инфернального палача возник из пустоты гигантского роста тип: атлетически сложенный (но хромой), агатово-черный со средиземноморскими чертами лица[55]. Рогатый мгновенно изогнулся в подобострастном поклоне, но даже из такого положения продолжил усердно пырять новых обитателей Преисподней.
– Активнее, не филонь! – лениво рыкнул на него Сатана, посмотрел в мою сторону и перекосился в нечеловеческой злобе. – Ты-ы-ы!!! Опять ты-ы-ы!!! Ух, трам-тара-рам. – Повелитель Тьмы изрыгнул поток гнуснейшей ругани и, выплеснув таким образом эмоции, заговорил тяжелым басом. – Вечно ты, Корсаков, пакостишь нам… вставляешь палки в колеса! По моим расчетам, эти два червя должны были жить долгие годы, разрушать Православие, разрушать Россию и усердно подготавливать условия для воцарения на Земле моего сына[56]. А ты их… – скрипнув зубами, Сатана вновь разразился грязными ругательствами и… внезапно умолк, коварно улыбнувшись. – Однако в данный момент земного времени ты и сам находишься на краю гибели, – выдержав короткую паузу, изрек он. – Ты валяешься в лесу, в километре от известной тебе усадьбы под сосновой веткой, обездвиженный сильной контузией. А прямиком к тебе направляются шестеро его… – дьявол для наглядности пнул «Н» ногой в пах, – стражников. С минуты на минуту они обнаружат тебя. (А сопротивляться ты не можешь. Контузия!) Отнесут в специально оборудованный подвальчик и… сам понимаешь. За смерть кормильца тебя не просто замучают, а… как бы изящнее выразиться… медленно разберут по волокнам. Да, остановка сердца тебе не поможет. Они обучены этим, – аналогичный пинок в промежность Кузнецова, – запускать сердце вновь. (Никакой мистики! Чисто механическое действо!) Итак: ты остановишь, они запустят и… прижгут на твоем теле особую точку, предотвращая в дальнейшем подобные фокусы. Веселенькая перспектива, не правда ли?!
– Сгинь, ПРOКЛЯТЫЙ! – прохрипел я.
– Кстати, предлагаю выгодную сделку! – проигнорировав мою реплику, подмигнул Сатана. – Я могу провести их мимо, но с одним условием – поклонись МНЕ! Всего один раз!
– Сгинь! – твердо повторил я, перекрестился сам и с трудом (словно ворочая трехпудовую гирю) перекрестил хозяина ада.
Что тут началось!.. Чудовищный, звериный рык, наполненный болью и ненавистью… Бешеная свистопляска звуков, цветов, каких-то страшных морд… Ослепительное белесое свечение (недолгое, к счастью)… Острое жжение во всем теле… падение в зияющую чернотой пропасть… Затем я ощутил запах крови, услышал отдаленные человеческие голоса и понял – я вернулся в собственное тело, лежащее под известной читателю ветвью сосны. А прямиком ко мне движется поисковая партия кузнецовских «псов». Причем не таятся, гады. Видать знают откуда-то, что я не в форме… мягко говоря!..
Я попробовал шевельнуться – безрезультатно! (В кои-то веки не соврал Сатана!) Хотел прочесть «Живый в помощи Вышняго», но текст молитвы напрочь вылетел из ушибленной, трещащей по швам головы. Ладно, чему быть – того не миновать. Помощи ждать неоткуда. Придется испить чашу до дна. Видимо, так Богу угодно…
«Псы» между тем остановились в нескольких шагах от меня, негромко переговариваясь. Сознание мое вновь стало «плавать», и в результате я улавливал лишь обрывки разговора «охотников»… – олько их… дило?!. Неизвестно. Взрыв… тожил… ды… Наворотили дел, сволочи!!! Где…аши из Теле…ра?…ро будут… Скорей бы! Мы…следние из…тавшихся… в…дьбе! А надо прошерстить весь лес! Хоть одного, да живьем!… жу содрать с выбля… для…чала! Да и понять наконец, КТО они!.. Если…беремся…поймем откуда…ая угроза…то наши шансы на новую работу резко… Т-с-с-с!!! Здесь кто-то есть! Рудольф, понюхай воздух!!!
«Мутант, что ли? – вяло удивился я. – Как в фильме «Шесть»…[57] Там тоже среди слуг антихристовых… Блин! Башка словно чужая!.. Блевануть бы…»
– Под сосновой веткой! – прозвучал торжествующий голос. – Не стреляйте. Он не в состоянии шевельнуться!
Мое «одеяло» отлетело в сторону, и в зыбком, розоватом тумане я увидел шестерых бугаев в камуфляжах. Лица у них причудливо видоизменялись, поочередно приобретая черты ликвидированных мною врагов и предателей. И, наконец, превратились в оскаленные собачьи морды. Умом я понимал – это обыкновенная галлюцинация на почве контузии. Но легче от такого понимания не становилось…
– Попался… гад!!! – отрывисто пролаял черный ротвейлер с человеческим телом. Остальные придвинулись, шумно дыша и вывалив длинные, красные языки.
– Рожа чем-то знакомая, – выдал слюнявый питбуль. – Правда, разбита сильно, чeрт толком не различишь…
– Давайте мешок. Потом разберемся! – командно зарычал третий «оборотень» с пастью фашистской лагерной овчарки[58]. (Очевидно, начальник партии.)
Ротвейлер достал откуда-то из-за спины пластиковый мешок для переноски трупов, хищно клацнул зубами, однако расстегнуть молнию не успел.
Пп-фф-фф… Пп-фф-фф… Пп-фф-фф… – вдруг послышались три слитных хлопка… (Такое бывает, когда стреляют из бесшумных пистолетов с двух рук одновременно. – Д.К.) Шесть тел с продырявленными черепами грузно повалились на землю. Песьи морды исчезли, вновь трансформировавшись в хотя и неприятные, но людские физиономии. Ко мне шагнул невысокий, плотный мужчина в спецназовском камуфляже. Бегло осмотрев поверженных «псов», он сунул в «разгрузку» два ПСС.
– Жив? – спросил знакомый голос куратора.
– В-роде… – прохрипел я.
– Тогда поехали, – сильные руки легко подхватили меня, забросили на спину.
– Где… Стриж… Воробей?!
– Достигли входа. Оба живы, эвакуированы на базу. Тоннель взорван, – проворчал дядя Миша и с места в карьер развил невероятную для человека скорость. В ушах засвистел ветер, будто я ехал в открытом автомобиле. Проносящиеся мимо деревья замелькали как в калейдоскопе. (Или мне просто почудилось?!)
