– Пятнадцать тысяч ровно! – отрубил Либерман, и по его лицу стало ясно – больше он не уступит!
– Хорошо, уболтали, – нехотя сдался я и спросил: – Договор будем кровью подписывать?!
– Шутите, майор! – улыбнулся Сэм. – Люблю юмористов! Нет, никакой крови. Обычный бумажный контракт. Деньги будут перечисляться на именную пластиковую карточку, но сперва… Вам придется пройти небольшую проверку…
– Кого замочить? – деловито осведомился я.
– Нет, не то! – расхохотался Либерман. – Мочить будете потом. Вы, знаю, большой специалист в данной области! А проверка такая – доктор Морис сделает вам укол «сыворотки правды», и вы подтвердите искренность ваших намерений. Лично я в ней ни капли не сомневаюсь, но… в соответствии с инструкцией вынужден соблюсти необходимую формальность.
– Ни хрена себе формальность, – проворчал я. – Мне-то байки не рассказывайте! От этой «сыворотки» отходняк хуже любого похмелья!
– Не беспокойтесь. У нас прекрасный антидот, – нежно заверил Либерман. – Отходняка не будет!
– Ой ли? – усомнился я.
– Ну, может, самую малость.
– Хорошо, – вздохнул я. – В конце концов, бесплатных пирожных не бывает. Колите!!! Но сперва… позвольте глоток коньяка!
Я потянулся к бутылке. Взгляд Сэма сделался цепким, настороженным. Правая рука легла на рукоять «стечкина». Наполнив свою рюмку, я жадно выпил ее содержимое. Налил по новой и… неожиданно выронил бутылку на пол. Звякнуло разбитое стекло.
– Я думал, у вас нервы покрепче, – брезгливо сморщился Либерман.
– Извините, – жалко улыбнулся я. – Все ж таки в первый раз Родину продаю. Вот руки и дрожат. Но ничего, сейчас я успокоюсь. И стекло соберу, – тут я наклонился, взял с пола «розочку» и, стремительно разогнувшись, воткнул ее в лицо эмиссара. Либерман с воем отшатнулся назад, а я подхватил «стечкин», длинной бесшумной очередью срезал ворвавшихся в комнату конвоиров и, мановением дула, приказал Морису запереть изнутри дверь. Тот поспешно подчинился.
– Хорош скулить, чемпион, – грубо сказал я Сэму, обхватившему руками залитое кровью лицо и продолжающему тихо выть на одной ноте. – Доктор обработает твою рану. А потом сделает тот самый укол «сыворотки». Мне тоже хочется кое-что проверить…
Самоходная дрезина быстро неслась по рельсам в темном, облицованном бетонными плитами тоннеле. Правил ею бледный как смерть доктор Морис. Я сидел в конце со «стечкиным» в руке, направив дуло в белую сгорбленную спину. А на полу, у моих ног, сипло постанывал синюшного цвета Либерман, со скрученными за спиной руками и с пропитанной кровью марлевой повязкой на месте левого глаза. Про антидот эмиссар, как выяснилось, соврал и теперь на собственной шкуре испытывал «прелести» постсывороточного отходняка. Впрочем, расскажу по порядку. Уколов американца пентоналом, я не стал проводить обстоятельный допрос, оставив сие приятное занятие шефу. А просто выяснил, где находится подземный ход и как привести в действие систему самоликвидации. Все оказалось под рукой, в смежной комнате. Кабина лифта для спуска в тоннель и средних размеров электронное табло с двумя рядами кнопок внизу. Поставив на табло время «15 минут», я набрал названный Либерманом код на кнопках нижнего ряда, вдавил расположенную наособицу красную кнопку активации, взвалил раскисшего капитана на спину доктору. Вместе с ними спустился в тоннель, погрузился в дрезину и тычком пистолета в шею приказал Морису «гнать от греха подальше»…
Тоннель заметно расширился, начал подниматься вверх. «Конец пути, – догадался я. – Впереди гараж с машинами и… всего двумя охранниками. Ухлопаю обоих, да прокатимся с ветерком. Целых два ценнейших „языка“ привезу полковнику! Рябов, уверен, безумно обрадуется!»
Далеко позади послышался сильный грохот. Земля заколебалась, словно при сейсмическом сдвиге. Дрезина едва не сошла с рельсов. Стены тоннеля угрожающе дрогнули, но… выдержали. Это одновременно сработали тридцать мощных фугасов, установленных в разных точках лагеря и объединенных общей электросетью. Центр «грядущего повстанческого движения» перестал существовать. Вместе с ним исчезли с лица земли три сотни прекрасно обученных убийц, готовых за иностранные сребреники уничтожать собственный народ.
– Эй вы, мистер, – пихнул я ногой судорожно вздрагивающего эмиссара. – Не бойтесь! Мы не станем вас убивать. По крайней мере пока. А будете себя хорошо вести – получите вкусную баланду. И отдельную камеру с удобствами. Вы же умный человек, Сэм, и должны понимать – у вас нет иного выхода, кроме как работать на нас…
ЭПИЛОГ
Майор ФСБ Дмитрий Корсаков
До Конторы мы добрались действительно «с ветерком», без каких-либо приключений. На машине мистера Либермана оказались специальные, отпугивающие гаишников, номера. Причем не фальшивые, подлинные! (Интересно, откуда?!) Едва завидев нас, менты отпрыгивали в сторону как ошпаренные и отдавали честь. Неплохо живется на русской земле агентам мирового масонства! Правда, о Либермане этого уже не скажешь. Выслушав мой доклад, полковник Рябов аж затрясся от радости и немедленно связался с начальником Управления. Сэмом занимаются теперь высококвалифицированные спецы по допросам, вытягивают из него всю подноготную. Впрочем, как шепнул мне на ухо шеф, масонский эмиссар не кочевряжится и охотно сотрудничает со следствием. Видать, сразу оценил всю выгодность сделанного генералом предложения: вкусная баланда, отдельная камера с удобствами и, в далекой перспективе (при условии ну очень большой отдачи), возможность обмена на какого-нибудь нашего спалившегося разведчика.
А вашего покорного слугу наградили очередным орденом и отправили в недельный отпуск, восстанавливать силы. День-деньской валяюсь на диване, смотрю телевизор, читаю газеты. В одной из них (финансируемой беглым олигархом Борисом Нелесовским) гибель в стриптиз-баре Виктора Ерофейкина преподносится как «злобные происки российских спецслужб». Я оказался прав. Из этого ублюдка уже пытаются сделать «героя-мученика, за демократию голову сложившего». Однако «голубая революция» нам больше не грозит. Пока не грозит… Я надеюсь…
Примечания
1
Тупые свиньи все сожрут (
2
Непечатное американское ругательство.
3
см. повесть «Карта смерти»
4
Персонаж повести М.А. Булгакова «Собачье сердце».
5
