– Может, дочь предупредить? – затравленно пискнула Галина Аркадьевна.
– Бесполезно! – перекосился бес. – Не поверит! Лизка-то матерая, потомственная колдунья. Она плотно зазомбировала бедняжку Алину, и едва ты заикнешься о нашей встрече, попытаешься открыть дочери глаза на происки змеюки подколодной Лучевской, тебя без разговоров упрячут в сумасшедший дом!
– А к-кто вы?! К-кто?! – прошептала охваченная мистическим трепетом Кузина.
– Пиковый король! – оглушительно расхохотался «черный» и исчез во вспышке синего пламени.
В комнате едко запахло серой. Свечи самопроизвольно зажглись, нещадно чадя и коптя. Вместе с демоном пропало сооруженное им кресло. Галина Аркадьевна сильно треснулась худосочным задом о паркетный пол, однако боли почти не почувствовала. В голове набатным колоколом гремел голос «пикового короля»: «Учти, бабуля! Времени в обрез!.. В первую очередь избавятся от тебя! Учти!!! Учти!!! Учти!!!»
Лишь по прошествии десяти минут, показавшихся банкирской теще вечностью, голос наконец умолк.
– Гнусная мразь! – скрипнула зубами гадалка, с трудом поднимаясь на ноги. – Шлюха подзаборная! Мандовошка поганая! Недаром Лизка-тварь мне с самого начала не внушала доверия. Ох недаром! Вона как получилось! Доченьку мою ненаглядную извести пытается, зятя-болвана на себе женить! Су-у-ука!!!
Проковыляв к дивану, Кузина прилегла на него бочком, оперевшись острым локтем о подушку.
«Несчастный случай нужно устроить самой Лизке, – без колебаний решила она. – Чем раньше, тем лучше. Осталось изобрести способ понадежнее. Да чтоб подозрение на меня не пало!»
Остаток ночи Галина Аркадьевна провела в тщательном обдумывании разнообразных вариантов устранения «змеюки подколодной»...
ГЛАВА 4
Если бы ранним утром 26 августа 1999 года кто-нибудь из знакомых встретил господина Яковлева, то навряд ли узнал бы банкира. Левая щека с печатью демона была замотана черным шерстяным шарфом, лицо осунулось, посерело, глаза блудливо шныряли по сторонам. Одетый в утепленный спортивный костюм красноватого оттенка и кроссовки на пружинистой подошве, Николай Юрьевич воровато крался по примыкающей к особняку роще. Руки банкира цепко сжимали две клеенчатые сумки. В одной жалобно мяукал пойманный на окраине села двухмесячный котенок. В другой лежали нож, веревка и толстые кожаные перчатки. Обычно респектабельный, солидный господин Яковлев в настоящий момент напоминал вышедшего на «охоту» маньяка. После встречи в ванной с агрессивно настроенным привидением Николая Юрьевича не покидало чувство всеобъемлющего животного страха. Он ни словом не обмолвился жене о случившемся, перед тем как зайти в комнату, завязал щеку шарфом, якобы от зубной боли, и, улегшись на кровать, притворился спящим, дабы избежать излишних вопросов. Яковлев даже не помышлял о том, чтобы ослушаться приказа удавленника, которого теперь панически боялся. Хочет жертву – пусть получит! Авось оставит в покое! Да и показаться в офисе с «печатью» на физиономии просто немыслимо!
Сотрудники будут пальцами исподтишка тыкать, сплетничать за спиной... Деловые партнеры (особенно американские) сторониться начнут, в наличии заразного венерического заболевания заподозрят! Янки буквально помешаны на культе собственного тела. О сохранении здоровья пекутся неустанно! Не станут они вести дела с «заразным», вежливо улыбаясь, заморозят отношения под благовидным предлогом. Бизнес непременно пошатнется, а то и вовсе рухнет. Этого допустить нельзя! Лучше кошару на безвестной могиле прирезать! Черт с ней! Невелика беда! Вот только где могила-то? Он, Яковлев, не менее часа по лесу слоняется – и ни малейшего результата! «Может, призрак пошутил? – неуверенно подумал усталый, измотанный бессонной ночью банкир. – Проявил своеобразный потусторонний юмор? Да нет, не похоже! Покойник говорил совершенно серьезно. Надо продолжать поиски. Иначе снова притащится, вторую щеку пометит или разорвет на части, как обещал давеча!»
Внезапно деревья расступились, и Николай Юрьевич очутился на широкой поляне, представляющей собой миниатюрное кладбище без ограды, заросшее густой неряшливой травой.
На поляне квадратом располагались четыре надгробные плиты из белого мрамора. На каждой имя, отчество, фамилия «владельца». Даты рождения, смерти и портрет. Женщина... два мальчика-подростка и... и... Яковлев облился холодным потом. На самой большой плите он с дрожью в поджилках опознал ночного визитера, правда, без петли на шее и без каких-либо признаков удушья на лице вроде прокушенного языка, выпученных глаз и т.д.
– Ан-натолий Б-борисович К-Кириленко, – дрожа губами, прочел банкир вытисненную золотом надпись. – 16.07.1960 – 13.08.1998.
«Давай! – прохрипел в ушах знакомый голос. – Приноси мне жертву! Живо, мать твою так!!!»
Николай Юрьевич торопливо натянул перчатки, достал нож, веревку, вытащил из второй сумки извивающегося пищащего котенка, крепко связал зверьку лапки и, положив беспомощное хрупкое тельце на могилу, с размаху полоснул острым лезвием по тоненькой шейке. Затем, обмакнув указательный палец в кровь, старательно нарисовал на надгробии перевернутый крест. В ту же секунду его оглушили раскаты дикого сатанинского хохота, в ясном безоблачном небе полыхнула молния, а изображение Анатолия Борисовича улыбнулось с дьявольским злорадством. Над верхушками деревьев с карканьем закружилась невесть откуда взявшаяся огромная стая воронья. Выронив окровавленный нож, перепуганный банкир опрометью бросился к дому...
Света с Геной, так и не поспавшие в ночь с 25 на 26 августа, на рассвете начали лихорадочные поиски потаенных помещений, где, по их предположениям, мог обитать «Каспер». Через сорок минут безуспешных метаний по пустынному особняку (мать и прислуга спали, бабка, заперевшись в комнате, строила планы убийства «змеюки», а отец тайком отправился приносить жертву) Света вдруг услышала таинственный шепот:
– Спустись в подвал, девочка! Спустись!
– А?! – замерев на месте, вскрикнула она. – Кто это?! Назовись!
– Твой друг Каспер! – прошелестело в ушах. – Не теряй попусту времени!
– С кем ты разговариваешь?! – изумился Гена.
– С Каспером! С самим Каспером! – трепетно ответила сестра. – Он вступил со мной в непосредственный контакт! Советует наведаться в подвал! Пошли же скорее! Пошли!
Вооружившись заранее припасенными карманными фонариками, Гена со Светой пробрались в незапертый подвал. Там пахло пылью. По углам висели лохмотья паутины. На полу в беспорядке валялся
