Зов смерти

Становилось страшно оттого, что вот-вот из мирного убежища старушки «хонды» они выйдут в переполненный школьный двор. Вот тут и начнутся настоящие игры.

Третий день учебного года. А во дворе уже собралась толпа девчонок, которые только и ждут их приезда.

Нет, не они… он.

Его новый фан-клуб, мрачно подумала Виолет. Девочки, которые знали Джея с первого дня первого класса. Девочки, которые раньше никогда не удостаивали его следующего взгляда, ограничиваясь лишь одним. Девочки, которые, похоже, заметили немалые перемены, произошедшие за два с половиной месяца каникул.

Девочки вроде нее.

Прекрати! — мысленно закричала она себе.

Виолет бросила на него косой взгляд, стараясь понять, почему ей вдруг стало так болезненно неловко.

Он смотрел на нее. И улыбался. Широко и самоуверенно, словно подслушивал все ее тайные мысли.

— Что? — Она пыталась защититься и жалела, что посмотрела на него — теперь щеки горят от стыда. — Ну что? — повторила она, когда Джей начал смеяться.

— Ты решила забить сегодня на школу? Или все-таки развернемся?

Виолет оглянулась, и поняла, что проехала нужный поворот.

— А ты почему до сих пор молчал? — спросила она, быстро (и наверняка противозаконно) поворачивая через сплошную линию. Кончики ушей горели огнем.

— Хотел узнать, куда это ты направляешься, — пожал плечами Джей. — Я не говорил, что не хочу прогуливать сегодня школу. Но могла бы предупредить заранее.

Его слегка погрубевший голос, казалось, заполнял собой все пространство «хонды». Виолет чувствовала, что даже это ее раздражает.

— Заткнись, — попросила она, едва сдерживая улыбку. Ну как ее угораздило пропустить поворот к своей школе? — Вот теперь мы точно опоздаем.

Когда ей наконец удалось найти место на парковке для учеников, во дворе остались только две самые упрямые «фанатки» Джея.

Ждали его, снова поправила себя Виолет.

Она не могла не думать о том, сколько их еще оставило свой пост, чтобы не опоздать на занятия.

Виолет решила, что не будет смотреть на все эти заигрывания. Повесила рюкзак на плечо, выскочила из машины и чуть ли не бегом бросилась к входной двери, крикнув Джею: «Увидимся на втором уроке!» Она решила, что так будет лучше — меньше всего ей хотелось видеть, как те девицы чуть ли не вешались на Джея, выходящего из машины.

Она вбежала в класс одновременно со звонком.

Есть! — поздравила она себя. Еще ни одного опоздания.

Осталось всего-навсего сто семьдесят семь учебных дней.

Когда время подошло к началу второго урока, Виолет уже убедила себя, что все это ей просто показалось. Что бы она ни ощущала, какое бы помрачение ни нашло на нее, все только иллюзии. Туман и миражи. Игра воображения.

Тут он не торопясь подошел и сел рядом, стол сразу показался игрушечным — так сильно Джей вырос за лето. Виолет ждала, что стул под ним провалится от тяжести.

— Привет, Ви. Рад, что ты все-таки раздумала прогуливать. — Он в шутку похлопал ее по руке.

Ее сердце подскочило к самому горлу.

Виолет вздохнула.

— Ха-ха, — ответила она без тени веселости. Джей приподнял брови, но перед тем как спросить, в чем дело, сунул руку в карман и достал листочек бумаги:

— Чуть не забыл. На, посмотри. — Он протянул бумажку Виолет.

Она развернула ее, пытаясь выпрямить немного, чтобы можно было прочитать, что там написано. Как оказалось, напрасно — она и в огне разобрала бы этот почерк, несомненно женский.

Номер телефона. Для Джея. От Элизабет Адамс, самой известной девочки школы. У нее были все шансы стать королевой встречи выпускников, да и королевой бала в конце года тоже. Элизабет Адамс была высокой загорелой блондинкой, к тому же старшеклассницей. И кроме того (как будто всего перечисленного мало), у нее были сияющие прямые волосы, о которых Виолет могла только мечтать. Все это ужасно.

Виолет изо всех сил пыталась не выдать своих чувств, когда возвращала ему записку.

— Круто, — только и смогла она выдавить из себя.

— Я знаю. — Джей, похоже, был удивлен не меньше ее, но казался весьма довольным. — Наверно, на первом уроке положила в мой шкафчик.

— Собираешься ей звонить? — Виолет с трудом скрывала явное раздражение в голосе.

Ей всего лишь хотелось снова быть ему другом, которого не волнует, будет ли он звонить этой девушке. В этом случае она легко могла бы выслушивать милые подробности, задавать провокационные вопросы и оставаться с ним на «одной волне». И глупо шутить, так, чтобы было понятно только им двоим.

Но почему-то не могла.

Как пришибленная она возвращала ему записку.

Джей не успел ответить на ее вопрос — не такой уж, оказывается, и простой. Прозвенел звонок, вошел учитель, и начался урок тригонометрии. Поэтому Джей забрал у Виолет листочек с номером телефона и сунул в тетрадь.

Виолет старалась сосредоточиться на синусах и косинусах, записывая все, что писал на доске учитель, но толком ничего не слышала. Она не переставая думала о том, как бы справиться с этим… этим чувством к старому приятелю.

А справиться надо. И побыстрее. Потому что если она не перестанет воспринимать его так болезненно, то дружбе придет бесповоротный конец. Понятно, что нельзя этого допустить.

Ведь это же Джей. Самый лучший человек, которого она знает. Даже представить невозможно, что она его потеряет.

Виолет позволила себе взглянуть в его сторону — сделала вид, что смотрит на часы над дверью. Он с головой ушел в тригонометрию и быстро записывал в тетрадь все, что было на доске.

Хорошо, что хотя бы он понимает материал, похоже, ему придется объяснять все это еще раз, специально для нее.

Он, конечно, сделает это. И никогда не узнает, что именно из-за него Виолет не услышала на уроке ни слова.

Виолет решила не встречаться с Джеем во время завтрака (первого для нее за сегодня). Поэтому после третьего урока — английского — задержалась в классе под предлогом, что нужно срочно доделать задание. На самом деле оно могло потерпеть и до начала следующей недели. Так она протянула еще двадцать минут.

Потом отправилась в уборную, где уж точно никто не тусовался. Вымыла руки, распустила и заново завязала хвост (аккуратнее он от этого не стал). Опять вымыла руки.

Девочки заходили и выходили, пока она проделывала все это. Одних она знала, другие были ей незнакомы. Они вертелись около зеркала, болтали и сплетничали.

Виолет тоже постояла перед своим отражением и даже накрасила губы блеском, чего не делала почти никогда. Едва нашла его на дне сумки.

Тут вошла Челси, и Виолет очень обрадовалась, что теперь есть с кем поговорить, пусть даже всего