Зов смерти

так гладко, как ей хотелось. — Извини, конечно, что я испортила тебе бал, но ты не можешь обвинять в этом меня.

Лиззи уже открыла рот, чтобы ответить, но внезапно злобная гримаса на ее лице сменилась слабой улыбой. Виолет не нужны были никакие «особые способности», чтобы понять — у Лиззи такое лицо, потому что в столовую вошел Джей. И сейчас он стоит прямо у Виолет за спиной.

Его голос звучал обманчиво спокойно:

— Привет, Лиззи.

Он стоял так близко к Виолет, что почти касался ее.

Лиззи вдруг смутилась, а смущаться она явно не привыкла. И склонив голову набок, она проговорила не без кокетства:

— Привет, Джей. А мы тут с Виолет как раз болтали о бале.

Джею удалось придать голосу интонацию искреннего сожаления:

— Ох, мне так стыдно, Лиззи…

Она в ответ только махнула рукой:

— Да ладно, ерунда, я же сказала. — Не обращая никакого внимания на Виолет, она наклонилась к Джею и проговорила глубоким, чувственным голосом, в котором явственно звучало приглашение: — В другой раз, мы же договорились.

И снова обольстительно улыбнувшись ему, Лиззи развернулась и не спеша направилась прочь, вызывающе покачивая бедрами.

Виолет застыла на месте, вздрогнув от внезапного и острого приступа ревности.

Джей, как всегда, видел ее насквозь:

— Насчет этого можешь даже не волноваться. Не будь она такой сучкой, мне и вправду было бы стыдно, а так — все равно.

Виолет улыбнулась, спиной ощущая его тепло. И успокоилась.

— Ненавижу таких, — проворчала Челси, когда Виолет наконец села обратно.

Оставшееся время обеда прошло спокойно. Но Виолет все острее понимала: ее новые отношения с Джеем вызывают не только любопытство. Лиззи далеко не единственная, кого взбесила новость о том, что они встречаются. Девочки бросали на нее неприязненные взгляды, кто исподволь, а кто и в упор. Множество взглядов — от завистливых до исполненных яростной ненависти. Казалось, она должна ощущать сильный дискомфорт от такого количества негативной энергии. Но она ничего не замечала — да и как иначе, если каждый раз, стоило ей встретиться глазами с Джеем, он улыбался и отвечал ей взглядом, полным затаенного желания, — взглядом, пронзавшим ее насквозь, словно электрический разряд?

Когда мысли Виолет не были заняты Джеем, она ощущала нарастающее беспокойство из-за того, что о Маккензи Шервин по-прежнему не было никаких вестей. И хотя ее не мучили неприятные ощущения вроде тех, что были после обнаружения тела Кэрис Нир — той девочки из озера, — она с тревогой сознавала, что Маккензи все еще не нашли. Никто не знает, жива она или нет.

К концу дня Виолет почти успокоилась, почти привыкла к шепоткам за спиной, к пронзительным взглядам, которые мимолетно — а иногда и не очень мимолетно — бросали на нее девчонки, завидующие ее новому статусу — статусу девушки Джея.

Она, конечно, всеми силами старалась избегать Лиззи и всей ее «подтанцовки» — так Челси называла толпу безмозглых блондинок, везде появлявшихся вместе с Лиззи. К среде по школе поползли слухи, что Лиззи пойдет на бал выпускников с другим парнем и что это она послала Джея, а никак не наоборот.

Джею, похоже, любые слухи были совершенно безразличны. Он ясно дал всем понять, с кем он на самом деле хочет пойти на праздник.

Что же до Грэйди, то с ним Виолет так и не общалась. Он испуганно шарахался от нее, но все же прислал еще несколько сообщений, где опять извинялся. Пришлось ответить, что, хотя он и вел себя как свинья, она не держит зла. Правда, не стала писать, что Джей до сих пор взбешен. Грэйди, похоже, догадывался — а иначе зачем бы ему держаться от Виолет на максимально возможном расстоянии?

Между тем они с Джеем выработали замечательное расписание. Целый день вместе в школе, а потом — вместе делать уроки у нее дома. «Делать уроки» означало, конечно, предаваться ласкам у нее на кровати до тех пор, пока взаимное желание не начинало сводить их обоих с ума. Тогда им приходилось прекращать, чтобы вернуть себе способность ясно мыслить. И только после этого начинали действительно делать уроки.

Виолет все ждала, что родители что-нибудь скажут насчет того, что они столько времени проводят вдвоем в ее комнате. Но родители молчали. Виолет была вовсе не против — это означало только одно: они могут спокойно продолжать свои внеклассные занятия.

Однако в четверг днем, спустя всего час, как они начали «заниматься», мама Виолет постучала в дверь.

Виолет вскочила, не желая, чтобы мама вошла и застала их, с переплетенными руками и ногами, на кровати. Джей спрыгнул с кровати почти беззвучно.

Виолет бросилась к двери и поспешно открыла ее. На пороге стояла мама с телефоном в руке:

— Мама Джея хочет поговорить с ним.

— Эээ… спасибо, мам, — сказала Виолет, стараясь, чтобы голос не звучал виновато. Она надеялась, что по ее растрепанным волосам нельзя догадаться, чем именно она сейчас занималась.

Мама удивленно смотрела, Виолет была уверена, что вот теперь-то она точно не промолчит. Но та, похоже, передумала и ушла, оставив парочку наедине.

Виолет передала трубку Джею — он казался до странности спокойным, если учесть, что только что они чуть не потеряли свою привилегию закрытых дверей.

Это уже произошло однажды. Им было по восемь лет, когда мама, войдя в комнату, застала их за игрой «покажи мне, и я покажу тебе» — как раз в тот момент, когда Виолет, задрав рубашку, демонстрировала Джею свою абсолютно плоскую грудь. До момента, чтобы Джей «показал свое», они так и не дошли.

Виолет слушала его разговор с мамой. Он не успел положить трубку, как она поняла — ему придется поехать домой, там нужна его помощь.

Джей не стал ничего объяснять — он знал, что в этом нет необходимости. Просто подошел к ней, крепко обнял и поцеловал с безудержной нежностью и трудно сдерживаемой страстью. Она еле держалась на ногах, цепляясь за его рубашку. Да что с ней такое?

Он уехал, сказав, что вернется, если сможет. Его отсутствие ощущалось почти болезненно, Виолет сразу начала скучать по нему. Но немедленно одернула себя, не желая быть одной из таких девушек. Ну тех, которые жить не могут без своего парня и, если его нет рядом, не способны говорить ни о чем другом, кроме него. Виолет считала, что это вульгарно, и совсем не хотела пополнять собою их ряды.

На самом деле у нее было совсем немного домашних заданий, и от нечего делать она решила пробежаться. В конце концов, она еще не успела насладиться свободой, вновь обретенной после того, как убийца оказался за решеткой. Она глянула в окно, не начался ли дождь — частое явление на юго-западном побережье. Сменила джинсы на спортивные штаны, надела толстовку, распустила волосы и заново стянула их в хвост — за час, проведенный с Джеем у нее на кровати, они совсем растрепались — и надела кроссовки.

Заглянув к маме в мастерскую, она предупредила, куда направляется. Виолет переполняло предвкушение пробежки на свежем воздухе — ведь она давно была лишена этого.

По подъездной аллее девушка побежала к знакомой тропинке — сейчас ее даже радовало то, что Джею пришлось поехать домой.

Охотник

Племянница начальника полиции вышла из дома. Одна.

Он давно ждал этого — когда она окажется одна, — но тщетно. С ней рядом все время кто-то был. Ее парень, похоже, ни на миг не оставлял ее, а если это и случалось, то дома были ее