– Нужно его связать и увести силой, — предложил Джонс. — Беру это на себя.
– Нет, — ответил Малко очень серьезно. — Наш друг заслуживает большего почтения.
Он вытолкнул гориллу из комнаты и сел напротив китайца. Дискуссия продолжалась час. Он непрерывно напоминал китайцу о нападении. Он понял, что Чу знает, что обречен, и может рассчитывать только на маленькие радости. Наконец, китаец сказал:
– Я доставлю вам удовольствие. Как только у меня будет немного опиума, я последую за вами.
Малко повернулся к Джонсу.
– Пойдите к Худу от моего имени. Скажите ему что хотите, но пусть он вас свяжет с Бригадой по борьбе с наркоманией. Выпросите у них немного опиума.
Горилла вышел, пожимая плечами. Есть вещи, которые он решительно отказывался понимать.
Он вернулся через два часа, расстроенный.
– У них нет опиума. У них только героин.
Малко посмотрел на китайца.
– Я знаю, где найти опиум, — сказал Чу. — Отправьте его в бар, который называется «Раунд Тэйбл», это за Фишерманварф, рядом с рестораном «Ди Маджио». Пусть он сядет за столик. Когда официантка подойдет, он скажет: «Дэнни Железная Рука». Она спросит: «Кто это?» Ответ должен быть: «Чемпион Иокогамы». После этого надо сказать, что это для меня. За пятьдесят долларов можно получить первоклассный опиум.
Малко кивнул и вышел проводить Джонса. Он объяснил ему ситуацию и повторил странную инструкцию. Горилла тотчас же уехал на «форде», который забрал в отеле.
Бар «Раунд Тэйбл» представлял собой низкопробное злачное место. Основной клиентурой здесь были моряки, сексуальные маньяки и несколько веселых туристов, привлеченных репутацией Сан-Франциско.
Когда Крис Джонс вошел, он увидел танцовщицу с обнаженной грудью, одетую только в набедренную повязку. У нее был потасканный вид, и она неумело вращала бедрами. Впрочем, это было не все. Все официантки были без бюстгальтеров. Подошедшая к Крису официантка была высокой рыжей девушкой, довольно красивой. Одета она была лишь в сетчатые колготки. Ее внушительные груди гордо торчали по сторонам, а соски были обведены губной помадой. Она выглядела не старше двадцати.
Наклонившись, она коснулась грудью губ Криса.
– Одно пиво и один раз виски, дружок? Пиво — восемьдесят центов, а виски — доллар. Надеюсь, тебе уже исполнился двадцать один год, — добавила она, лукаво подмигнув.
Джонс вовсю пялил глаза. В Вашингтоне такой притон закрыли бы через два часа. Девушка была неопытна и приняла сдержанность за робость. Она наклонилась еще ниже, чтобы Джонс мог вдохнуть запах дешевых духов, которыми она была пропитана, не считая запаха пота, и спросила:
– Тебе не скучно, волчонок? Ты угостишь меня?
В то же время она раскачивала пупком перед носом Джонса. Это было уже слишком. Он жалобно застонал и промямлил:
– Я хотел бы поговорить с Дэнни, Дэнни Железная Рука...
Девушка сразу напряглась и сухо спросила:
– Кто это? Я не знаю никакого Дэнни...
– Чемпион Иокогамы, — выдавил Джонс, проклиная Малко, ЦРУ и Китай.
– Еще один наркоман, — вздохнула девушка. — Терпеть их не могу: они никогда не думают о любви.
Она ушла, покачивая бедрами.
Джонс позеленел от злости. Она вернулась и почти швырнула на стол виски, не глядя на гориллу. Прошло четверть часа. Танцовщица снова поднялась на сцену, а официантки старались пробудить аппетит у одиноких клиентов. Джонс начал думать, что ниточка Чу оборвалась, когда к столу подошел отвратительный тип. Это был китаец с совершенно круглым ртом, вокруг которого росла длинная черная щетина. Его глаза заволакивала беловатая жидкость, в которой, Крису показалось, плавали насекомые. Незнакомец был одет в бесцветную майку. Огромные руки не вязались с хилым телом.
– Вы спрашивали Дэнни Железную Руку? — поинтересовалось ужасное существо хриплым голосом.
– Да, — ответил Джонс, преисполненный отвращения.
Китаец гнусно улыбнулся:
– Вам для шприца или вдыхания?
Джонс покраснел до корней волос и отрицательно замотал головой. Китаец продолжал.
– Тебе что, кошачьей травы[11]? Трубку?
– Трубку.
– Бабки есть?
Джонс показал свернутую трубочку десятидолларовых бумажек.
– Тачка есть?
Джонс утвердительно кивнул.
– Тогда пошли.
Не будучи злопамятным, горилла оставил на столе два доллара и последовал за китайцем, едва достигавшим ему до плеча. Но плечи у китайца были очень внушительными. Они молча направились в паркинг.
– Ты поедешь за мной до дома Ферри, остановишься, когда я дам тебе знать, — приказал Дэнни Железная Рука.
Это был самый мерзкий квартал Сан-Франциско. На берегу моря располагались офисы различных навигационных компаний. Внутри квартала ангары чередовались с пустырями. Между ними и огромными цементными опорами Фривея извивалась улица. Здесь жил особый люд, странный мир карманников, проституток, наркоманов и убийц. Почти ежедневно обнаруживали труп на пустыре или в мутной воде порта.
Китаец сделал знак Джонсу остановить машину перед домом номер четырнадцать на улице Пиер.
Настороженный горилла незаметно засунул за пояс кольт. Здесь могут удавить за грош... От пола, загаженного отбросами, шло жуткое зловоние. Грохот Фривея над их головами заглушал все другие шумы, а свет почти не проникал сквозь запыленные стекла.
Китаец остановился перед силуэтом, опирающимся о стояк. После короткого совещания он вернулся к Джонсу.
– Все о'кей, давай бабки. Шестьдесят долларов. Это настоящий, не какой-то дросс.
Джонс протянул деньги. Новое совещание. Дэнни Железная Рука подозвал его. Они прошли мимо силуэта человека, лицо которого Джонс не смог различить в темноте. Пройдя метра четыре, Дэнни Железная Рука приподнял крышку мусорного ящика, порылся в нем, вынул пакет величиной с коробку от сигарет и протянул его Джонсу. Возле мусорного ящика сидели на корточках два человека. Охрана Золотого Тельца. Джонс сунул пакет в карман куртки. Дэнни Железная Рука потянул его за рукав:
– Я хочу свою долю, — сказал он жалобным тоном.
Горилла вынул десятидолларовый банкнот. Китаец радостно схватил деньги и исчез, не простившись. Джонс вернулся к машине, держа руку на рукоятке кольта.
Десять минут спустя он был у Телеграф Хилла. Ему открыл Милтон. Джонс протянул пакет Малко, тот передал его Чу.
Старик очень осторожно открыл пакет. В пакете была старая заржавленная консервная банка, из которой он достал обернутый в бумагу черный слиток. Он развернул бумагу и поднес слиток к носу. Долго его нюхал, и лицо его выражало удовлетворение.
– Очень хорошо, — пролепетал старик.
– Еще повезло, — сказал Джонс. — Я бы ни за что не пошел его менять.
Пора было уходить, но Малко решил, что предосторожность не помешает. Он снял трубку и позвонил Ричарду Худу:
– Пришлите нам две патрульных машины, — попросил он. — Нам надо перевезти нечто более ценное, чем все золото Форт-Нокса... Может быть, это будет концом наших и ваших проблем.
– Машины будут через десять минут, — сказал шеф полиции.
Через некоторое время обе машины были на месте. Малко попросил их охранять «форд».
