косметические процедуры. На сей раз, она наложила на веки тени медного цвета, черным карандашом подвела глаза, отчего они сделались еще больше, щедро накрасила ресницы. Ярко-красная помада на пухлых губах превратила их обладательницу в обольстительную вампиршу. Результат этих творческих ухищрений несколько смутил Джессику. Одетая в элегантное платье цвета меди, с непривычной для нее «боевой раскраской», она выглядела вполне сформировавшейся женщиной, а отнюдь не девушкой- подростком, как тогда, когда впервые встретила Патрика. С удивлением Джессика рассматривала увеличившуюся грудь: могло ли это произойти на самом деле за столь короткое время, или ей только кажется? Уж не поправилась ли она на несколько фунтов? Так или иначе, но сейчас шелковая ткань платья, подчеркивая достоинства фигуры, плотно облегала пышную грудь и округлые бедра. Даже аккуратно уложенные белокурые волосы, нежным венцом обрамлявшие ее лицо, казались светлее и пушистее.
Разглядывая свое отражение во весь рост, Джессика удивлялась: что с ней произошло? Большие карие глаза сверкали, чувственные губы манили. Неужели она так изменилась после того, что случилось в саду? Встряхнув головой, как бы отгоняя от себя все неразрешенные вопросы, Джессика надела туфли на высоких каблуках и решительно вышла из комнаты.
Когда она спускалась по дубовой лестнице с резными перилами, сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди. Внизу стоял О'Донелл. Ей и раньше доводилось видеть его элегантно одетым. В день ее свадьбы на нем был серый костюм, который очень шел ему. Но сегодня Патрик надел черный смокинг и бабочку, резко контрастирующие с белоснежной сорочкой. Мастерство портного подчеркивало его широкие плечи, узкие бедра и длинные стройные ноги. От этого зрелища у Джессики закружилась голова и задрожали колени. Схватившись за перила, чтобы не упасть, она с горечью подумала о том, что этот сногсшибательный мужчина может действительно желать ее, но никогда не станет по-настоящему уважать. Никогда!
В это время Патрик придирчиво рассматривал ее наряд.
— Ты выглядишь неотразимо, — бесстрастно констатировал он.
— Благодарю, — несколько нервно ответила Джессика, оглядывая комнату и стараясь успокоиться. — А где гости?
— Наслаждаются напитками в саду. Боюсь, младшие Джонсы не приедут.
— Почему?
— Жене младшего Джонса немного нездоровится, все-таки семь месяцев беременности. Поэтому они решили не рисковать и остались дома.
— Тогда мне надо кое-что переставить на столе, — забеспокоилась Джессика.
— Еще успеешь, времени достаточно.
— О'к-кей, — заикаясь, сказала Джессика.
И почему она вдруг так разнервничалась?
Сколько раз ей приходилось играть роль хозяйки на чужих приемах. Ведь, кроме всего прочего, это ее работа! Собираясь с духом, Джессика одернула платье. Патрик предложил ей руку и провел в гостиную.
Через распахнутые окна из сада были слышны голоса гостей, веселый смех и звон кубиков льда в бокалах. Солнце клонилось к закату. Джессика с Патриком спустились в сад. К ним навстречу шла Анита в сказочно красивом, длинном блестящем платье.
— Здравствуй, Пат! Привет, Джесс! — улыбнулась Анита и, заметив восхищенный взгляд Джессики, игриво передернула обнаженными плечами. — Знаю, знаю. Это платье немного слепит глаза, не правда ли? Один французский модельер бесплатно прислал мне его. Хотите верьте, хотите нет, но в магазинах такое платье стоит целое состояние, — добавила она с усмешкой.
— Этот француз полагает, что Анита — лучшая реклама для его одежды, — раздался за их спинами тягучий голос, и, повернувшись, Джессика увидела Филипа Нуаре, держащего два бокала с шампанским. — И, конечно же, он абсолютно прав.
Джессика по фотографиям в журналах не могла заметить, какой высокий Нуаре на самом деле. Он был почти два метра ростом.
— Познакомьтесь с моим будущим мужем: Филип Нуаре, всемирно известный сценарист, — сказала Анита. — А это — Джессика Канингэм. Дорогой, помнишь, я рассказывала тебе о ней? Шампанское для нас?
— Да, конечно, — улыбнулся Филип и с такой нежностью и любовью посмотрел на невесту, что Джессике стало неловко, будто она подсматривала, и она даже была рада близкому соседству О'Донелла, как тень следующего за ней и упорно все это время хранившего молчание. — Привет, Джесс! — Нуаре держал бокалы, как бесценные награды Каннского кинофестиваля. — Мы не будем здороваться за руки, хорошо? Не думаю, что пролитое на это прекрасное платье шампанское улучшит его цвет. Прошу! — Филип осторожно вручил Джессике бокал.
— Благодарю, — произнесла она, отпивая немного. — Мне очень понравился ваш последний фильм. Какой удачный сценарий!
— Подождите, вы еще не видели мой действительно последний, — вкрадчивым голосом сказал Филип и лукаво посмотрел на Аниту. — Я написал сценарий специально для тебя.
— О, дорогой! — пылко ответила Анита, глядя влюбленными глазами на жениха.
— Давай отойдем. — Патрик мягко сжал локоть Джессики и отвел ее в сторону. — Николь увела Джонсов осматривать сад. А пока я представлю тебя Жану.
Жан Дюпон оказался весьма привлекательным человеком средних лет, мгновенно расположившим к себе Джессику заявлением:
— Старик! Не стой рядом с ней с видом грозного Цербера! Пойди найди мою жену, пока она не начала перекапывать твой огород!
— Николь великолепно разбирается в садоводстве, — пояснил, улыбнувшись, Патрик. — И я уже подумываю, не нанять ли мне ее на работу. Извини, Джесс, я ненадолго. — Патрик кинул на нее загадочный взгляд.
— О, уходи на сколько захочешь, — ответила Джессика и вновь встретилась с этим непонятным взглядом.
Джессика и Жан молча смотрели вслед О'Донеллу, черным пятном выделявшемуся на фоне цветущего сада. Когда он скрылся из виду, Джессика подняла глаза на Жана и обнаружила, что тот внимательно изучает ее.
— Вы давно знаете Патрика? — спросила она, чтобы скрыть замешательство.
— Я познакомился с ним в Таиланде, — ответил Жан, испытующе глядя на нее.
— Да? — вежливо поинтересовалась она, побуждая Дюпона к продолжению разговора.
— Гм… — Жан улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. — О'Донелл тогда казался яркой иллюстрацией американской мечты. Выходец из низов, но с сильным характером и благородной душой, он был одержим непоколебимой решимостью преуспеть. Это пугало многих.
— Но не вас?
— Нет, не меня. — Дюпон покачал головой. — Я высоко ценю целеустремленность в человеке, и мне нравится О'Донелл. Он не производит впечатления эдакого рубахи-парня с душой нараспашку. Но за его суховатой внешностью скрывается человек, которому я не колеблясь доверил бы свою жизнь. К тому же я многим ему обязан.
— На самом деле? — Джессика искренне заинтересовалась рассказом собеседника, характеризующим Патрика с неожиданной стороны.
— Конечно. Когда я жил у него дома, я познакомился с Николь. — На лице Жана внезапно появилось страдальческое выражение, удивившее Джессику. — Но это совсем другая история. Давайте скажем так: Патрик свел меня и Николь, и я не могу в достаточной мере отблагодарить его за это.
Звучавшие в голосе Жана боль и напряжение затронули какие-то неведомые ей прежде струны в душе Джессики. Она задрожала, словно в ознобе, поняв, что произошло: она любила Патрика так сильно и страстно, как он никогда не полюбит ее. Господи! Зачем ты это сделал?!
— Вам нравится Патрик? — неожиданно спросил Жан. — Очень нравится, правда ведь?
Джессике уже казалось, что она стала прозрачной и окружающие могут легко читать ее мысли. Краснея, она покачала головой.
— Нет. О'Донелл мне не нравится, скорее наоборот. Так получается, что мы все время спорим и
