— Нет, конечно. И поверь, я вовсе не собирался вести себя подобным образом.
— Тогда почему все так вышло?
— Потому что… — Он притянул ее к себе. — Потому что в вашем присутствии, миссис Флора Холл, я теряю голову. Ты ведь это знаешь. Ты заставляешь меня ревновать… Я теряю контроль над собой… Ты просто сводишь меня с ума. Не спорю, это звучит нелогично, — продолжал Лайм, — но я не могу рассуждать здраво, когда думаю о тебе. Увидев, что тебя нет дома, я тут же представил себе, что ты лежишь в объятиях другого мужчины…
— Какая чушь!
— Знаешь, в жизни всякое бывает. А этот чертов Бриггс просто глаз с тебя не сводит!
— Но Лайм, ты должен знать, что Келвин для меня ничего не значит.
— Ничего? Но он покупает тебе такие вещи!
— Ты не должен ревновать меня к нему!
— Не должен? Когда ты вбежала с растрепанными волосами и румянцем во всю щеку…
— На улице прохладно, — резонно заметила она.
— И в этом вызывающе сексуальном кусочке материи, который он тебе купил…
— Еще раз повторяю, я сама выбирала платье!
— Но надела его для Келвина. Чтобы провести с ним вечер! Как назвать это? Легкий флирт?
— Это же абсурд!
Все эти месяцы Флора втайне сожалела, что ее муж всегда спокоен и невозмутим. Теперь же, когда его эмоции наконец-то вышли из-под контроля, ей стало страшно. Уж лучше бы этого не происходило!
— Ты же хотела знать, что я чувствую, — словно угадав ее мысли, произнес Лайм. — Так выслушай меня!
— Продолжай, — дрожащим голосом согласилась Флора, утверждаясь в мысли, что зря вызвала мужа на откровенность. У нее было такое ощущение, что она открыла ящик Пандоры и будет жестоко наказана за свое любопытство. — Но не забывай, что я не виновата в том, что привлекательна. Такому ревнивцу, как ты, нужно было жениться на старухе или дурнушке. Ты меня уже просто замучил, а ведь мы только начали жить вместе. Что же будет дальше, а?
— И тогда мне захотелось сорвать с тебя одежду, — не слушая ее, говорил муж.
— Ты так и сделал!
— И я еще раз приношу свои извинения, — за грубость, конечно, а не за само действие. Но разве в тот момент ты не перестала обижаться и возбудилась. Ты ведь не станешь с этим спорить, а, Флора?
— Нет, не стану. Но… Это не было… — Ее голос замер.
— Так что? — мягко переспросил он.
— Это было совсем не похоже на любовь, — вздохнула Флора, глядя в его затуманившиеся глаза.
Лайм нежно поцеловал ее в шею.
— Позволь показать тебе, что такое любовь, — тихо произнес он.
Флоре хотелось забыть обо всем и отдаться его ласкам. Но сразу две капитуляции за один вечер — это было бы слишком.
— Завтра мне рано вставать, — делая вид, что сердится, проворчала она.
— Мне тоже.
— Я должна принять душ, — Флора ухватилась за первую пришедшую в голову отговорку.
— И я. — Лайм широко улыбнулся, встал и протянул к ней руки. Потом развязал поясок ее халата и нежно погладил полные груди.
— Послушай… — запротестовала было она, когда муж, склонив свою темноволосую голову, осторожно прикоснулся губами к ее соску.
— Тихо, — шепнул он, и тепло его дыхания зажгло огонь в ее крови. — Что, моя милая?
Но она уже забыла, что хотела сказать, и только простонала:
— О, Лайм…
3
Большую часть ночи Лайм провел в попытках возместить неделю вынужденного воздержания. Вновь и вновь Флора тонула в волнах его ненасытной страсти. Он словно старался доказать, что ей не найти любовника лучше него.
Проснувшись утром, Флора сладко потянулась и не сразу поняла, что рука мужа нежно ласкает ее соски. Полусонная, она снова отдалась приятным ощущениям.
Неожиданно Лайм оставил ее грудь в покое и скользнул рукой по животу. Его пальцы опускались все ниже и ниже… и Флора тихо застонала от удовольствия. Она прикоснулась к его возбужденному телу, но тут же отдернула руку, вспомнив, что уже пора вставать.
— Не будем останавливаться, — взмолился Лайм.
— Но ведь уже поздно, — робко пролепетала Флора, чувствуя, что все равно уступит ему.
— Ты уверена, что уже семь?
— Нет.
— Тогда не будем торопиться, — шепнул он и тут же вошел в нее.
Оглушительно зазвонил будильник, но они его уже не слышали.
Наслаждение нарастало, словно снежный ком, пока окончательный ошеломляющий спазм не распахнул дверь в пустоту. Не разжимая рук, они застыли в объятиях друг друга. Медленно текли минуты. Вдруг Флора испуганно вздрогнула и открыла глаза.
Боясь разбудить спящего мужа, она на цыпочках проскользнула в душ. Когда она вышла из ванной, завернутая в полотенце, он все еще спал. Одеяло сползло на пол, и бронзовое тело Лайма резко выделялось на белоснежной смятой простыне. В этот момент он показался ей прекрасным греческим богом.
Флора обиженно надула губки и вышла в гостиную. Попроси он ее сейчас, и она бы, пожалуй, согласилась бросить работу. Хорошо Лайму — ему не надо рано вставать и бежать на службу.
Взглянув на будильник, она с ужасом обнаружила, что стрелка неумолимо приближается к десяти, и поняла, что безнадежно опоздала. Какой там кофе! На десять у нее назначена встреча с клиентом! Схватившись за голову, она тихо застонала. За три года работы в агентстве Бриггса миссис Холл еще ни разу никого не подвела!
Выскочив на улицу, Флора попала под сильный ливень. Возвращаться за зонтиком времени не было, и она попыталась поймать такси. Однако в такой дождь эта идея, видимо, пришла в головы большинства спешивших на работу людей. Поэтому, потратив несколько драгоценных минут в тщетных попытках найти свободный автомобиль, она решила воспользоваться метро.
В довершение всех неприятностей промчавшаяся по луже вплотную к тротуару машина окатила ее грязной водой, покрыв разводами и без того потерявший вид бежевый костюм.
В метро царила страшная духота. Всю дорогу Флора промучилась, стиснутая толпой так, что с трудом могла пошевелиться. Прямо напротив нее стояла женщина, которая съела на завтрак, наверное, не меньше двух головок чеснока, а сбоку какой-то толстяк умудрялся читать мокрую газету, бесцеремонно положив ее Флоре на плечо.
В самом отвратительном настроении, чихая и проклиная все на свете, она наконец добралась до агентства и, минуя лифт, бросилась вверх по лестнице, лихорадочно пытаясь привести себя в порядок.
У Флоры была назначена встреча с тем самым производителем печенья, которому так понравилась ее работа. Взбегая на последний пролет лестницы, она молилась, чтобы клиент был еще в кабинете Келвина. Однако ее надеждам не суждено было сбыться.
Слишком занятая своей внешностью, Флора не обратила внимания на отчаянные знаки секретарши и толчком ноги распахнула дверь в свой кабинет. Келвин уставился на нее, как на привидение. В глазах Роя Гриффитса застыл немой вопрос.
