Джеффри вернется, и вот тогда-то она заставит его пожалеть о том, что он вернулся. Хотя бы минут на пять…
— Как думаешь, мамочка, он приедет завтра? — спросил Том в субботу вечером, рассеянно ковыряя вилкой куриное рагу, которое в отсутствие миссис Сантос на ужин приготовила Китти.
— Не знаю, малыш, — в который раз за прошедшие два дня повторила она. — Давай-ка доедай поживей.
— Хорошо, — покорно вздохнул он, опуская взгляд в тарелку, но Китти заметила, как задрожали у него губы.
— Послушай, дорогой! Ну зачем так расстраиваться? Я действительно не имею ни малейшего представления, когда Джеффри вернется.
Чувствуя себя неловко, она протянула руку и нежно взъерошила темные кудри сына. Разве мальчик виноват, что после двух тревожных дней и практически бессонных ночей она дошла до полного изнеможения? Зачем мучить ребенка непростыми взрослыми проблемами?
— Неужели ты думаешь, мы не сказали бы тебе, если бы знали? — добавил Грег, отодвигая пустую тарелку.
По тому, как он озабоченно поглядел на нее, Китти поняла, что его слова обращены не столько к Тому, сколько к ней самой.
Все это время она старалась держаться так, как будто ничего не произошло. И если и говорила о таинственном отъезде Джеффри, то как о чем-то вполне заурядном, вроде делового ланча или переговоров.
Накануне ее внимание привлек заголовок в газете, которую купил Грег, когда ходил с ними на рынок. Она прочитала о террористическом акте, совершенном в прошлый четверг в Испании во время массового митинга. Зная, как погибли жена и дочь Джеффри, она сразу заподозрила, что его внезапный отъезд каким-то образом связан с этим событием.
Когда тем же вечером, уложив сына спать, она заговорила об этом событии с Грегом, тот сделал вид, что не понимает, о чем она толкует. Вспылив, Китти бросилась в гостиную, нашла газету и ткнула ему прямо в нос. Едва взглянув на статью, он с таким надменным видом отверг ее предположение, что она почти поверила, что ошибается. Почти поверила…
— Я по нему очень-очень скучаю, — тихо проронил Том.
— Я тоже, — призналась Китти, собирая посуду со стола и при этом избегая смотреть в глаза Грегу.
Она была признательна Грегу за то, что тот много времени уделяет Тому, но вместе с тем злилась на него за нежелание сказать ей правду. Все ее ухищрения выудить у него хоть какую-то информацию ни к чему не приводили. Китти была уверена, что он не заговорит даже под пыткой, однако готова была пойти и на это, если Джеффри не объявится в самое ближайшее время. Она чувствовала, что если не узнает, где любимый и чем занимается, то просто сойдет с ума.
— Может, прогуляемся? — спросил Грег, словно прочитав ее мысли и решив таким образом выиграть время.
При слове 'прогуляемся' Джой вскочил и занял позицию у двери. Том тут же бросился к вешалке и снял оттуда поводок.
— Похоже, возражения не принимаются, — ворчливым тоном заметила Китти.
— Если не хочешь, можем не ходить.
— Мамочка, ну пожалуйста, я хочу на улицу, — заканючил малыш.
— Ну хорошо, — согласилась она, улыбнувшись самой беззаботной улыбкой, на какую только была способна в тот момент. — Вот только уберу со стола, а ты, Грег, тем временем поставь тарелки в посудомоечную машину, хорошо?
Как это всегда бывало летними субботними вечерами, на центральной площади Сан-Марио царило веселое оживление. На углу играл уличный оркестрик, в сквере группами гуляли молодые люди и девушки, украдкой разглядывая друг друга. Чинно прохаживались супружеские пары, в то время как их чада весело резвились вокруг. На деревянных, темно-зеленого цвета скамейках вели размеренную беседу старики и оживленную — старушки.
Китти думала, что общая атмосфера беззаботного гулянья придаст ей бодрости, поможет развеяться. Однако, оказавшись среди праздной толпы, она лишь острее ощутила тоску по Джеффри.
Хотелось верить, что однажды ее жизнь станет безмятежной и что тогда она сможет вместе со всеми наслаждаться нехитрым счастьем человеческого бытия. Теперь же, когда Китти пребывала в полном неведении, которое тяготило и страшило ее, могла ли она радоваться жизни? Действительно ли Джеффри — человек вне закона? А если нет, тогда зачем ему чемодан, битком набитый оружием?
Если бы только она знала ответы на эти вопросы!..
Сгустились сумерки, зажглись развешанные среди ветвей маленькие белые фонарики. Том устало шаркал ногами, и Грег наконец взял его на руки и сказал, что пора домой. Китти с готовностью согласилась. По пути она вдруг представила, что Джеффри вернулся и ждет их. Она даже невольно ускорила шаг. Но дом был пуст.
Поблагодарив Грега за приятную прогулку, Китти взяла у него сына и устало поднялась по лестнице. Помыв и уложив мальчика в постель, она прошла к себе в спальню.
Оставшись одна, подошла к окну и долго всматривалась в темноту.
— Вернись, вернись ко мне, — точно заклинание шептала она. Сердце ее тревожно щемило. — Прошу, вернись ко мне…
Если бы еще день назад Джеффри сказали, что в таком плачевном состоянии, в котором он теперь находился, можно управлять мотоциклом, он бы, пожалуй, не поверил. Однако факт оставался фактом: скрипя зубами от усталости, он летел на своем 'харлее' сквозь ночь по узкой, извилистой дороге и только глухо ругался, когда мотоцикл налетел на очередную кочку. Джеффри осталось преодолеть последний отрезок пути, отделявший его от дома.
В любой деревушке он мог бы явиться к врачу, и ему оказали бы медицинскую помощь. Однако он счел, что доедет и так.
В конце концов, кости целы, разве что на одном-двух ребрах трещины. Серьезного кровотечения — тем более внутреннего — тоже нет, хотя все тело наверняка в синяках. Избежал он и открытых ран, правда на лоб вполне можно было наложить парочку швов.
Джеффри боялся, что врачи настоят на госпитализации, а попади он в больницу, его выпустили бы оттуда только тогда, когда сам Старберт счел бы, что его здоровью больше ничто не угрожает. Позволить кому бы то ни было препятствовать своему возвращению в Сан-Марио Джеффри не мог — пусть хотя бы и самому Старберту, — а потому, собрав волю в кулак, пустился в обратный путь.
Он сделал то, зачем ездил. Как и планировал раньше — чтобы не спугнуть Уинна — он встретился с ним один на один в грязном проулке, каких много в столице Испании, чтобы, как и подобает профессионалу, привыкшему честно исполнять свой долг, задержать его и сдать властям.
Убей Джеффри мерзавца выстрелом в спину — а такая возможность у него имелась, — и теперь у него не ныли бы кости. Но такого рода 'разборки' были не в его правилах.
В конце концов, Боб Уинн нашел свою смерть, но он сам сделал этот выбор. Джеффри вполне устроило бы, чтобы того сгноили в тюрьме. Но Уинн живым сдаваться не пожелал и предпочел биться до конца. То, что выпущенная им во время схватки с Джеффри пуля угодила в него самого, казалось маленьким ниспосланным свыше чудом… Не верь после этого в промысел Божий…
Не желая связываться с полицейской волокитой, связанной с заявлением о смерти негодяя, Джеффри направил властям анонимное послание с указанием места, где находится тело, после чего забрал свое снаряжение и направился к небольшому частному аэропорту, где оставил самолет. После перелета ему еще предстоял долгий путь на мотоцикле…
Не раз ему доводилось рисковать жизнью, но никогда еще сознание того, что враг уничтожен, не согревало душу так, как в те мгновения, когда он взирал на бездыханное тело Уинна. Где-то в глубине его души таилось желание — отпраздновать эту победу над смертью самым жизнеутверждающим образом,
